Десять тысяч шагов - Анатолий Дементьев

Южная часть озера, густо заросшая тростником, представляла собой хорошее укрытие для водоплавающей птицы. Там были такие узкие проходы, соединявшие небольшие плесы, попасть в которые легко, а чтобы выбраться, надо затратить немало сил. В этих малодоступных местах охотно гнездовали кряквы, чирки, лысухи, а осенью во время перелета ненадолго задерживались северные утки и даже гуси. Рассказывали еще, будто и лебедей не раз видали на Соленом. Кстати, вода в озере была самая обычная, пресная, а почему его так назвали, никто не мог объяснить. Возможно, что состав воды со временем изменился — в озеро втекало несколько речушек и ручьев.

Приехал я сюда в конце августа, во время очередного отпуска, порыбачить. В иные дни вместе с деревенскими ребятишками ходил за грибами и ягодами, которых в местных лесах было вдоволь, или лазил на прибрежные скалы, чтобы с высоты нескольких десятков метров полюбоваться просторами озера и синеющими вдали горами. От ребят я узнал, что на Соленом есть небольшой скалистый остров, называемый Каменным, и возле него хорошо ловится крупная рыба. С прибрежных скал разглядеть его не удавалось. Мне захотелось побывать на этом островке, но все как-то не приходилось: то одно мешало, то другое.

Однажды, уже в конце отпуска, я выехал половить на дорожку щук. Захватил все необходимое и поплыл на небольшой легкой двухвесельной лодке. Очень скоро мне удалось поймать великолепную щучку килограмма на два. Следом за ней попался окунь, тоже довольно крупный. Потом поклевки прекратились. Намотав бечеву дорожки на левую ногу, я не спеша греб, почти бесшумно разрезая спокойную гладь озера. В нем, как в зеркале, отражались ближние тростники и покрытые темно-зеленым лесом скалы. Незаметно отплыл довольно далеко от деревни.

Внезапно бечева резко дернулась и натянулась — я почувствовал тот характерный тупой удар, какой бывает, когда блесну схватит крупная рыба. Взяла опять щука. Она свечой выскочила из воды метрах в пятнадцати от лодки, изогнулась и снова ушла в воду. Но хищница села на тройной крючок, и все ее попытки выплюнуть блесну ни к чему не приводили. Однако, прежде чем щука попала ко мне в лодку, с ней пришлось изрядно повозиться. А когда борьба с хищницей, поглотившая все мое внимание, закончилась, я увидел, что озеро потемнело. Порыв ветра пробежал по воде, покрывая ее мелкой рябью.

Я с беспокойством взглянул на небо. Оно затянулось хмурыми облаками, за которыми скрылось солнце, упало несколько крупных капель. Вот она, наша уральская погода: никогда нельзя предвидеть, какой будет даже через час. Я оглянулся: до деревни далеко, а вокруг ничего, кроме воды. До самого горизонта расстилалось волнуемое ветром озеро. Желто-белые барашки все чаще вскипали на гребнях волн. С каждой минутой ветер усиливался, срывал хлопья пены и уносил их вдаль.

С трудом управляя вертлявой лодкой, я старался определить, куда же держать направление, где искать укрытие. В путанице серых облаков сверкнул ослепительный зигзаг, над головой оглушительно треснуло, раскатился первый удар грома. За ним последовал второй, третий… «Гроза в сентябре! — удивился я. — Вот тебе раз!»

Пошел крупный и сильный дождь. Плаща у меня с собой не было, и в несколько минут я вымок до нитки, да к тому же окончательно потерял ориентировку: сквозь частую сетку косых струй невозможно было разглядеть берега. Лодку вертело и швыряло, греб я наугад, изо всех сил налегая на весла, стараясь держать ее по ветру, боясь, чтобы не залило водой или не перевернуло. Большие волны швыряли лодку из стороны в сторону, то поднимая на высокие гребни, то сбрасывая в провал. Каждую минуту могла случиться беда. А молнии вспыхивали одна за другой, разрывая серое небо. Не успевал затихнуть один раскат грома, как его нагонял другой. Стоял такой сплошной гул, что даже звенело в ушах.

В эти минуты я и увидел выступающее из воды нагромождение камней. Лодку несло прямо на них. «Наверное, это и есть Каменный остров, — подумал я. — Может, укроюсь на нем и пережду грозу». Волны и ветер тащили меня на камни. С большим трудом я все-таки повернул плоскодонку носом к острову и, собрав остатки сил, налег на весла. Кое-как уберег лодку от встречи с камнями и пристал к пологому в одном месте берегу.

Выйдя на косу, я первым делом оттащил лодку от воды, огляделся. Остров оказался небольшими длину около двухсот метров, а в ширину не более ста. Не мудрено, что его не разглядеть со скалистого берега. Кое-где виднелись редкие кусты и отдельные невысокие березки. Как же тут укрыться от непогоды?.. Взгляд упал на лодку. Не мешкая, перевернул суденышко и залез под него. Лежал и утешался, что раз дождь грозовой, он скоро прекратится и, как только озеро немного успокоится, можно будет вернуться в деревню. Но, вопреки всем приметам, дождь лил не переставая.

Неожиданно совсем близко послышался гусиный крик. Что такое? Уж не показалось ли? Откуда здесь взяться гусям?

Через небольшую щель между камнями и бортом лодки я увидел двух крупных птиц. Они летели тяжело, над самой водой, часто взмахивая большими крыльями. Дотянув до островка, гуси опустились на берег почти у самой лодки и внимательно осмотрелись.

Так близко видеть этих осторожных птиц мне еще никогда не доводилось, и я, забыв о своем незавидном положении, даже порадовался случайности, загнавшей меня на остров. А гуси подошли совсем близко, и один из них остановился рядом с лодкой. Стоило протянуть руку и можно было схватить его за лапу. Вот тебе и неожиданный трофей, да какой! Живой гусь… А что потом? Наверное, я перестал бы уважать себя после этого и со стыдом вспоминал бы островную историю…

Немного погодя гуси отошли в сторону, и теперь я опять мог их видеть. Птицы, продолжая негромко гоготать, разбирали толстыми клювами перья, переступали с лапы на лапу…

Дождь наконец прекратился, небо стало светлеть. Гуси замахали крыльями и почти без разбега с радостным криком поднялись в воздух.

Я тоже вылез из-под лодки и долго смотрел им вслед, пока они не превратились в еле заметные точки и затерялись в необъятном просторе неба.

О ЧЕМ ПЕЛ ЖАВОРОНОК

Дул сырой, пронизывающий ветер. Старенькое пальто плохо защищало от него. Я поднял воротник, а руки засунул в карманы — стало теплее. Низко ползли свинцово-серые тучи, и неизвестно было, чем они грозили: то ли первым весенним дождем, то ли последним снегопадом.

Городские шумы остались позади, лишь заунывно свистел в телеграфных проводах ветер. По обеим сторонам дороги тянулась черная земля — паровое поле. Нигде ни кустика, ни деревца. Только на далеком горизонте слабо вырисовывалась неровная полоса голого в эту пору березового леса да кое-где у самой дороги попадались высохшие кустики чертополоха. Уныло, однообразно, тоскливо…