Леди Сирин Энского уезда - Татьяна Коростышевская

Охранник льстиво заржал, пропуская блондина вперед. Я обиженно сопела. Все, начинаю мечтать о брюнетах.

Мужчины вышли, я уронила швабру и размяла затекшие конечности. Ну что, Дарья Ивановна? Какие мысли у вас вызывают произошедшие события? Ну кроме вполне бытовых — о предупредительных санитарах? Бежать надо и Жанку отсюда вытаскивать! Я выскочила из каморки и уставилась на себя в зеркало. Отражалась я там частями — нос, кусочек уха, грязный воротничок блузки. Вот оно, значит, как работает! Я же, перед тем как меня прервали, как раз золотистым порошком баловалась, еще и чихала от него. Поэтому меня никто за швабрами и не заметил. Я отсыпала еще немного талька, вдохнула, почувствовав щекотку в носу, сдержала чих и удовлетворенно улыбнулась, наблюдая, как отражение полностью исчезает. Теперь надо разыскать Арбузову. Кто эти странные Ларсы с Алишерами, я потом разберусь — в спокойной обстановке, с безлимитным интернетом и пледом на коленях. Еще с чашкой чая и печеньками. Хотя целенаправленный допрос все же лучше. Я смела в рюкзак коробочку с кровожадным «стрекозлом» Паком и толкнула дверь. Лысый охранник, которого я с таким чувством уговаривала себя пропустить, сидел на корточках у стены и смотрел в пространство остановившимся взглядом.

— Соберись, тряпка, — ласково проговорила я, проходя мимо. — Все хорошо. Ты свеж и полон сил.

Парень резко встал, отдал честь на американский манер и строевым шагом удалился. Я пожала плечами. Заниматься еще и чужими проблемами? Тут со своими бы разобраться.

Жанка сидела там, где я ее оставила. Уже без стриптизера. Она меланхолично поглядывала по сторонам и курила, выпуская дымные колечки. В ночном клубе появилась масса веселых, хорошо одетых мужчин. Но моя подруга была одна. Я разделяла ее скорбь по данному поводу, но помочь ничем не могла. Нырнув в группку щебечущих дам, находящихся в предпоследней степени опьянения, за которой, несомненно, последует финальная — проснуться с незнакомцем мордой в салате, я исподволь приближалась к цели. Черт! Я, кажется, опоздала. У столика материализовался представительный, стройный, огромный чернокожий Алишер. Жанка, явно обрадованная открывающимися перспективами, кокетничала напропалую.

— Да что вы говорите? Прямо красавица? И голову я сегодня помыть не успела… Я подругу жду, вы же нас вместе в клуб пропускали. Неужели не помните? Она по делам отлучилась. Что? Конечно. Такая же хорошенькая, как и я. Сейчас подойдет, сами убедитесь.

Ну просто идеальный диалог! Хоть записывай для курсов пикапа для слабого пола. Кстати, надо будет Арбузову на пару-тройку подобных лекций отправить, а то ерунда какая-то получается. Она соловьем разливается, пытаясь поймать взгляд черных глаз гиганта, а он только что в голос не ржет, маскируя нервное хихиканье покашливанием. И смотрит не на нее, а чуть в сторону — туда, где, как я догадывалась, стоит невидимый для аудитории блондин Ларс. Вот ведь гады! Это я им, шовинистам недоделанным, еще «хумановских самок» не припомнила.

Я раздраженно пнула алюминиевую ножку столика, она прогнулась. На пол полетели бокалы, тарелочки с фисташковой скорлупой, пепельница, и, что особенно приятно, заварочный чайник с кипятком выплеснул свое содержимое на темные брюки противного охранника. Тот взвыл. Я, почувствовав чью-то ладонь на своей спине, тоже.

— Когда пользуешься маскировкой, нужно быть очень осторожной. — Шепот обжег мне ухо. — Идем, сирена, не будем мешать моим клиентам получать удовольствие.

Я приготовилась заорать и изо всех сил дернулась, почувствовав, как хрустнули суставы.

— Молчи! — Твердая ладонь закрыла мой рот.

Он крепко обнимал меня, прижимаясь всем телом. Я позволила ему вести.

— С твоей подругой все будет в порядке. Ей не причинят никакого вреда.

Я посмотрела на Жанку, она суетилась над стонущим охранником, пытаясь облегчить его страдания жгутом бумажных салфеток.

— Мы просто поговорим…

Мне показалось или шепот стал интимным? И если это не чьи-то настойчивые губы терзают мою мочку, я съем тирольскую шляпу Пака. Спокойно, Кузнецова, еще не время. Бегать по ночному клубу, нанюхавшись маскировочного порошка, — не лучшая идея.

Мы огибали огромную акустическую систему справа от сцены, когда я поняла, что уже можно. Я изо всех сил укусила захватчика за ладонь, одновременно наступив каблуком туфли ему на ногу. Он разжал руки. Я пригнулась, уворачиваясь от нового захвата, и быстро отползла на четвереньках. Плохо, что я не могла видеть, что предпринимает мой соперник, хорошо, что он не видел, что делаю я. Кстати, надо бы понять, почему тогда за стойкой я могла его рассмотреть, а другие нет. Что за избирательность у порошковой маскировочной системы? Я подскочила к двери черного хода, выбежала в крошечный вестибюль. На стене висел противопожарный щит, я сдернула с него какую-то палку, вбила ее в изогнутые ручки двери и понеслась на улицу.

Ночь была прекрасна. Сплошная темнота проливалась на землю теплым летним дождем. Я вдохнула полной грудью и потопала к стоянке, виднеющейся метрах в двухстах от черного хода. Сейчас вызову такси и уже из салона позвоню Жанке. Будем ее вместе с Максимом ждать. Если что, я монтировку из багажника достану. Теплые струйки воды стекали по лицу, смывая остатки макияжа и, наверное, сводя на нет золотистое порошковое колдовство. Жизнь опять начинала быть простой и логичной. И тут я увидела маньяка. Не крылатого человечка, который бултыхался сейчас в недрах моего рюкзака, и не вкрадчивого сероглазого Ларса. Этот тоже был огромным мужиком, мускулистым и опасным. У него были длинные светлые волосы и абсолютно безумные глаза с вертикальными (ой, мамочки!) кошачьими зрачками.

— Полиция! — пискнула я, прижимая к груди рюкзак. — Помогите!

Гигант наступал на меня, широко расставив руки. Если бы не время и не место нашей встречи, я бы похихикала над тем, как он был одет. Потому что двухметровые красавцы в черных латексных комбинезонах на улицах Энска появляются нечасто, считай, никогда. На поясе у него бренчали какие-то колюще-режущие предметы, как отвертки у электрика.

— Пошел вон, урод! — заорала я, подпрыгивая на месте и с ужасом замечая, что дернуться в сторону физически не могу.

Маньяк выхватил из-за пояса одну из блестящих штуковин и угрожающе направил на меня.

— Какая приятная встреча! — Я догадывалась, кому принадлежал вкрадчивый голос, раздавшийся за моей спиной. — Эмбер, мама отпустила тебя без охраны?

Я вывернула шею. Ларс широко улыбался, демонстрируя всем желающим длинные острые клыки.

— Именем Дома Лета, — неуверенно проговорил маньяк. Зажатая в его руке блестяшка полыхнула искрами. — Я забираю эту деву.

— Я первым нашел ее. — Блондин встал за моей спиной, обняв меня за плечи. — Значит, она моя.

Смысл маневра был мне понятен — поганый шовинист прикрылся моим телом от возможной атаки. Маньяк думал. Морщинка, появившаяся на его гладком лбу, явно на это указывала.

— Дуэль? — наконец радостно спросил он.

— Разве я чем-то оскорбил тебя, высокородный? — В голосе Ларса мне послышалась издевка. И еще мне послышалось, что беседа велась вовсе не на русском и не на английском, который я могла бы узнать.

— Ты оскорбляешь меня одним фактом своего существования, охотник. — Маньяк повел свободной от оружия рукой, и я кубарем отлетела от Ларса.

Приземлилась я неудачно — на четвереньки, больно стукнувшись коленями и локтями. Рюкзак, зацепившийся петлей лямки за запястье, заехал мне в бок. Черт! Я поднялась, мельком глянула на сцепившихся в рукопашной мужчин, пожелала им скорейшего взаимного уничтожения и припустила к стоянке.

— Что происходит? — орал мой рюкзак писклявым голоском, когда я уже закладывала вираж вокруг шлагбаума. — Выпусти меня!

— Как только, так сразу, — пообещала я, всем телом налетая на блестящий бампер выезжающей машины. — Помогите!

— Что вы творите, Даша?! — Вселенская гламурь опасливо выглянула из салона. — Вы же поцарапаете покрытие.

— И вам доброго вечера, Алла Леонидовна. — Потирая бок, я ввалилась на пассажирское сиденье. — Форсмажорная ситуация, знаете ли…

— Поехали уже! — строго прикрикнул Пак.

Аллочка газанула. В заднее стекло мне было видно мокрую фигуру Блондина Моей Мечты.

ГЛАВА 5

Цирк шапито, или Бедлам имени Вивальди

Инопланетяне, похищенные другими инопланетянами, чувствуют себя не в своей тарелке.

Дождь барабанил по крыше машины примерно с той же частотой, с которой тарахтела Аллочка. Моих невнятных объяснений про вечернюю пробежку по пересеченной местности ей хватило за глаза, и теперь все желающие могли погрузиться в пучину ее, Аллочкиного, горя.

— А я ей говорю: ты овца, а она: от овцы слышу…