Две невесты на одно место - Дарья Донцова

– Дорогая, сделайте одолжение, если нетрудно, мне бы вон тот свитерок.

– На, – швыряла вещь хмурая баба, – да не жмакай в руках, еще помнешь!

– Можно примерить? – приседала от почтительности клиентка.

– Кабинка занята, – неслось в ответ.

– А нет ли такого же, но синего цвета? – осмеливалась спросить та, что хотела обновку.

На этой стадии разговора королева прилавка начинала багроветь и изрыгать из себя фонтаны выражений, типа:

– Ходют всякие, денег нет, а сами вещи хапают. Еще и кривляется! Ишь какая! Бери чего дают, через час ничего не останется. Нашлась цаца! Синий цвет! И в зеленом пощеголяешь, чай, не барыня, скромней надо быть…

Слава богу, времена повального хамства в торговле закончились, теперь ситуация изменилась кардинальным образом. Но мне, только не сочтите Ивана Павловича занудой, снова трудно делать покупки. Не успеешь войти в зал, как подскакивает желающий услужить продавец и начинает терроризировать тебя усиленной заботой, тащит к вешалкам и постоянно выкрикивает: «Мне по душе вот этот кардиган. Мне нравится этот костюм. Мне по вкусу этот галстук. Мне… мне… мне… этот… эта… это…»

Но я-то не он, мой вкус часто отличается от пристрастий добра молодца или красной девицы с бейджиком на форменной рубашке. Хочется самому спокойно, без тягостного сопровождения походить по залу, сделать обдуманный выбор, мне не нужны советы продавцов на стадии отбора шмоток, торговец понадобится для поиска моего размера или цвета. Но как сказать об этом юноше или девушке, которые хвостом тащатся за вами, периодически взвизгивая: «Во! Версаче! Супер! Дико модно!»

Очевидно, я просто недовольный всем брюзга, невнимание и хамство меня оскорбляют, исключительная забота раздражает, может, Николетта права, говоря, что сын обладает на редкость вздорным характером?

Ничего не подозревавшие о моих мыслях щебетушки продолжали тарахтеть:

– Поступили жилеты из кожи питона.

– Тефлоновое белье.

– Носки со стразами!

Услыхав последнее заявление, я вздрогнул и очнулся.

– Спасибо, с блестящими искусственными камнями ничего не надо.

– Зря, – с жаром воскликнула одна из девчонок, – дико модно! Я в восторге.

– Сейчас очень актуальны яркие, переливающиеся акценты, – подхватила вторая, – вот, допустим, смотрите сюда. Свитер под леопарда, но очень и очень необычный. Пятна не коричнево-черно-белые, а розово-оранжево-голубые, с правой стороны золотыми нитками вышито «Я мужчина».

Мне стало смешно. Во дворе нашего с Норой дома гуляет маленькое животное, по виду смахивающее на волосатого таракана. Из-за тщедушности тела несчастное создание постоянно мерзнет и по этой причине щеголяет на прогулке в сюртучке, украшенном аппликацией «Я собака». Правильная предосторожность, поглядишь на надпись и поймешь, кто перед тобой. Впрочем, субъект, нацепивший на себя розово-оранжево-голубого «леопарда», тоже нуждается в определяющей его сущность вышивке.

– А еще имеется полушубок, – впала в раж продавщица, – он из…

Я вынул из портмоне бумажку и сунул под нос девчонке.

– Торгуете подобными сумками?

Болтушки мигом скисли.

– Это в отдел аксессуаров, – разочарованно протянула та, что подпрыгивала справа от меня.

– Алина, – крикнула другая, – клиент пришел!

Послышался цокот каблучков, и передо мной очутилась еще одна продавщица.

– Слушаю вас, – вежливо, но сухо сказала она, – желаете посмотреть ассортимент? Сумки, перчатки, подтяжки, кошельки. Сюда, налево, осторожно, здесь ступенька, и не стукнитесь макушкой.

Я пригнулся и пробормотал:

– Хозяин магазина явно не рассчитывал на людей моего роста.

– Присаживайтесь, – предложила Алина, – итак, что желаете?

– Вы торгуете такими сумками?

– Да, – кивнула девушка, – могу показать каталог уже готовых изделий. Впрочем, если повернете голову влево, увидите небольшой ассортимент того, что можно приобрести прямо сразу, без предварительного заказа.

Я улыбнулся Алине.

– Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества «Милосердие», вот визитка.

Тоненькие пальчики осторожно взяли протянутый прямоугольник.

– Рада знакомству, – вежливо ответила Алина, – мое имя, вы, наверное, уже на бейдже прочитали.

– Да, оно вам очень идет.

– Спасибо за комплимент, но вернемся к аксессуарам!

– Алиночка, – заулыбался я, – я работаю у очень богатого человека… э… Ильи Петрова. Общество «Милосердие»…

Лицо продавщицы мигом потеряло всякую приветливость.

– Если пришли просить материальную помощь, – воскликнула она, – то это не ко мне, езжайте в центральный офис, разговаривайте с начальством.

– Бог мой! Вы совершенно неправильно меня поняли! Речь ни в коем случае не идет ни о каких субсидиях!

– А о чем идет речь? – усмехнулась краешком рта Алина.

– Разрешите объясню.

– Валяйте, – отбросила всякие церемонии девушка, – все равно посетителей нет, скука страшная.

– Мой хозяин богат, молод и холост, – завел было я.

– Познакомьте меня с ним, – улыбнулась Алина, – ей-богу, буду хорошей женой, до смерти надоело в бутике маячить.

– Вы бы ему понравились, – галантно ответил я, – но сердце Ильи Петрова с недавнего времени занято. Он увидел в театре девушку, блондинку с голубыми глазами, и влюбился в нее сразу.

– Повезло дурочке!

– Можно и так считать, только Илья не успел спросить у красавицы ни имени, ни номера телефона. Девушка внезапно испарилась, единственная примета – эта сумочка. Илья выяснил, что вы всегда записываете координаты клиента, и отправил меня со слезной просьбой: он готов хорошо заплатить, если вспомните, кто купил ридикюльчик.

Алина прикусила нижнюю губку.

– Ну, в общем, верно, мы берем у заказчиков данные, но, сами понимаете, не имеем права их потом никому сообщать. Наш бутик посещают в основном богатые и знаменитые, звезды шоу-бизнеса, кино, театра, политики. Хозяин строго-настрого запрещает даже дома, своим членам семьи рассказывать, кого я обслуживала.

– Но тут особый случай, – воскликнул я, – любовь!

– Боюсь, не помогу вам.

– Умоляю, Алина.

– Нет, не могу нарушать правила.

– Есть еще одна деталь.

– И какая же?

– Я наемный служащий, честно говоря, не слишком приспособленный к современной жизни человек, имею в кармане диплом Литературного института.

– Это где на писателей учат?

– Да.

– Супер.

– Только из меня великого прозаика не вышло, – тихо заныл я, старательно наступая на жалость, самое сильно развитое чувство у женщин, – долго мыкался без работы, потом повезло, попал к Илье. Мне надо содержать больную престарелую мать, ну и себя, конечно, тоже.

Надеюсь, Николетта никогда не узнает, что я назвал ее «больной престарелой матерью», иначе минуты мои на этом свете будут сочтены, маменька прихлопнет Ваню как муху.

В глазах Алины мелькнуло нечто, похожее на сострадание. Я обрадовался и утроил усилия.

– Матушка прикована к инвалидному креслу, ей требуются лекарства и сиделка, зарплату Илья платит мне достойную, мы сейчас не нуждаемся. Но что делать, если Петров выгонит меня вон?

– И с какой бы стати ему вас выгонять? – хмыкнула Алина.

Я тяжело вздохнул и, добавив в голос непереносимого отчаянья, сообщил:

– Так сегодня он сказал: «Не принесешь адрес любимой – сматывай удочки». Ужасно! Придется с мамой от голода умирать!

Алина помяла в руках пояс от своего платья, потом встала и пошла к длинному прилавку, я бросился за ней.

– Очень хорошо помню заказчицу, – сказала продавщица, вытаскивая толстенную амбарную книгу, – она принесла кучу снимков, мы вместе отобрали изображение собаки, у которой очень смешно уши вверх торчат. Так и быть, дам вам ее координаты, но, понимаете, вдруг клиентка сумочку не себе, а в подарок кому-то готовила? Заказчица была не блондинкой, и она не показалась мне молодой и красивой.

– Волосы выкрасить недолго, а восприятие внешности субъективно.

– Верно, – пробормотала Алина, – пишите адрес, тут и телефон имеется.

– Ну он мне навряд ли понадобится.

– Да? Почему же?

– Видите ли, девушка глухонемая.

Пару секунд Алина молча смотрела на меня, потом рассмеялась:

– Вовсе нет! Когда она к нам пришла, очень даже бойко разговаривала. Хотя я уже говорила, что заказчица могла просто кому-то подарок планировать. У нас часто приобретают кошельки, сумочки, даже чемоданы для своих друзей. Очень прикольный презент!

– Спасибо, – закивал я головой, – вы спасли меня от хозяйского гнева.

– Ерунда, – отмахнулась Алина, – я сама в услужении состою, знаю, каково под другого человека прогибаться за зарплату.

– Как мне вас отблагодарить? Может…

Я вытащил портмоне.

– Уберите, – укоризненно сказала Алина, – только никому не рассказывайте, что от меня адрес получили.