Пособники и подстрекатели - Мюриэл Спарк

Лейси внимательно слушала. Доктор Джозеф Марри, так звали этого человека, еще продолжал свою посвященную прошлому лекцию, а у нее уже созревал план, который, она надеялась, должен был ей очень помочь.

– Вы говорите, что если бы вы перенеслись в то время… – начала Лейси.

– Да, я бы сразу включился в расследование. Я уверен, что смог бы его схватить. Полиция проявила страшную медлительность. Она не смогла справиться с друзьями, которые укрывали и подстрекали Лукана к бегству. Она привыкла иметь дело с преступниками из низов общества, на улицах и в меблированных комнатах в районе Мэйфэр и Сохо. Искусные ловцы мелких жуликов, полицейские оказались бессильны перед помехами, которые чинили им сливки общества. Строго говоря, они не были подобострастны, совсем нет, они были нерешительны, не знали, что и подумать. Когда один из друзей Лукана воскликнул: «Боже мой, хорошую няньку сейчас так трудно найти!» – полицейские приняли это за граничащее с жестокостью бессердечие, а не за увертку самого дурного свойства. И все в таком же духе. Я бы знал, как поступить непосредственно в ночь убийства. Я не испытывал бы, поверьте мне, Лейси, растерянности.

– Еще не слишком поздно, – сказала Лейси.

– Что?

– Вы еще можете найти его, – с воодушевлением пояснила Лейси. – Я хочу с ним поговорить, только и всего. Я не собираюсь передавать его в руки полиции. Мне кажется, он жив.

– Возможно. Я лично верю в правосудие, но…

– Можно представить, каким могло быть правосудие в таком случае, – воскликнула Лейси.

Джозеф Марри улыбнулся:

– Вы совершенно правы. Наказание никогда не соразмерно преступлению. Все книги и статьи на эту тему – их целые горы – признают, что если Лукан и виновен, то отчасти. Я склонен согласиться с теорией – вы найдете ее в книге Марнхема – о существовании сообщника, наемного убийцы. Если это так, то убийца все еще на свободе. Должен сказать, это исключительно разумная теория. И если она найдет подтверждение, станет понятен целый ряд факторов, как они ни малочисленны.

– Вы поможете мне начать его розыск?

– О нет! Не сейчас.

– О да. Именно сейчас, доктор Марри, – сказала хорошенькая Лейси. – Сейчас, – повторила она.

– Вы можете называть меня Джо, – предложил он.

– Джо, – повторила она, – сейчас.

Джо был младшим сыном в богатой семье. Теперь ему было шестьдесят с небольшим. Не слишком высокого роста, довольно стройная фигура. Еще когда он преподавал в Кембридже, его молодая жена умерла, и после ее смерти он так и не женился. Марри был прирожденным и страстным зоологом и, по сути дела, с позиций зоолога проявлял интерес ко многим людским делам, не имеющим отношения к его личной жизни. По тому, как он говорил о Лукане, чувствовалось, что он относится к нему как к своеобразному экземпляру фауны. К какому биологическому виду принадлежал Лукан? Марри тем более хотелось бы это знать, поскольку в молодости он был другом Лукана. Как он сожалел теперь, что никогда подолгу не говорил с Луканом ни о чем, кроме баккара, игры в кости, покера, очко («двадцать одно») и предполагаемых результатов последнего заезда на скачках. Теперь, вспоминая это, он понял, что прежде, в сущности, не думал о Лукане. Поэтому, когда разразился скандал и Лукан не счел возможным предстать перед судом, чтобы снять с себя обвинения, Джо решил, что лорд мог быть чрезвычайно неуравновешенным человеком и далеко не все его знакомые знали об этом. Наверное, размышлял Марри, эта особенность навела Лаки на мысль имитировать сумасшествие. А может, он и правда был немного не в себе. Так что бессмысленно ожидать, что такой субъект изменится в лучшую сторону – горбатого только могила исправит.

– Знаете, – сказал Марри, – у лорда должен был быть сообщник, профессиональный убийца.

– Почему вы так думаете?

– Я знал Лукана. Не близко, но вполне достаточно. Мы в одно время учились в университете. У него практически не было воображения. Теперь вспомните, что он писал своим друзьям и что говорил по телефону своей матери в ночь убийства. Лаки утверждал, будто, проходя мимо дома на Лоуэр-Белгрейв-стрит, где жили его жена и дети, он с тротуара увидел в подвале человека, напавшего на его жену, и бросился на помощь. Вот почему Лукан оказался весь в крови. Имея крайне ограниченное воображение, лорд мог придумать только такое элементарное объяснение – схватку с каким-то человеком. По всей вероятности, у Лукана в памяти засел его сообщник, профессиональный убийца.

– Но полицейские в ту ночь не видели никакого бежавшего по улице человека, – возразила Лейси. – Не нашли они и сообщника Лаки. В подвале было темно, и, во всяком случае, с улицы ничего нельзя было увидеть.

– Детективы не нашли и Лукана. Они слишком медлили. Если вы не против оставить мне свои заметки и относящиеся ко времени преступления вырезки, я немного подумаю над этим вопросом. А теперь, моя дорогая, вы ведь останетесь здесь перекусить, не так ли? Мой помощник уже ставит все в микроволновку, а еды у нас всегда больше, чем на двоих.

Лейси приняла приглашение и, сидя за столом в кухне, чувствовала себя как дома. Она рассказала Джо, что в ожидании развода живет отдельно от мужа; никакой конкретной вины ни с той, ни с другой стороны не было, но так уж получилось. Джо отвечал, что она очень красивая, возможно, даже красивее, чем в ее возрасте была ее мать. Он довольно хорошо помнил Марию Туикнем, она много путешествовала и знала Лукана, «однако не в интимном плане». Но кто знал Лукана с этой стороны?

– Лукан – кто действительно знал его? – пожал плечами Джо.

– Его жена? Родители?

– Только отчасти – никто из них не мог как следует его знать.

– Еще до убийства он говорил, что готов прикончить свою жену.

– Да, говорил… Мужья часто так говорят. Но это, как правило, ничего не значит. Можно смело утверждать, что если бы Лаки замышлял убийство, он держал бы свой план в тайне.

– Мне хотелось бы, чтобы вы поехали со мной и побеседовали со священником, которого я упомянула в своем письме. Он все еще в том же приходе?

– Отец Эмброс? Я получил от него рождественскую открытку. Да, он по-прежнему там.

– Вы поедете со мной?

– Даже не знаю. Ведь есть еще Бенни Ролф.

– Кто это?

– Бенни Ролф, – пояснил Джо, – процветающий бизнесмен, который когда-то был другом Лукана. Ходили слухи, что он финансировал пребывание Лукана за границей.

– Однако надо помнить, что если Лукан и жив, его внешность изменилась очень радикально и причиной тому не только происшедшие годы. Он наверняка сделал серьезную пластическую операцию.

– Тогда как же друзья узнают его?

– В этом-то все и дело. Они готовы к тому, что могут не узнать его в первую минуту, готовы к тому, что он изменил внешность. Этим может воспользоваться любой мошенник, выдающий себя за Лукана. Он наносит короткий визит, обменивается с друзьями графа несколькими словами, забирает деньги и исчезает. Лукана может уже и не быть в живых, а преступный сговор помочь ускользнуть от правосудия все еще в силе. Это, моя дорогая, я говорю к тому, что поиски подлинного Лукана могут оказаться бесплодными.

– Получается, он так и не понесет наказания?

– О Лукане, – напомнил ей Джо, – написано столько, что этот материал способен воодушевить даже самого последнего актера-любителя. Известно практически все, каждая деталь, касающаяся прошлого лорда. И какой-нибудь лже-Лукан не вызовет практически никаких подозрений.

– Значит, – сказала Лейси, – вы считаете, что Лукана нет в живых?

– Я ничего не считаю. Я вообще не делаю выводов, когда обсуждаю эту тему. Половина друзей считают, что после убийства он покончил с собой, другая половина – что он жив. Я бы сказал, в равной мере возможно и то и другое.

– А при встрече вы бы узнали…

– Настоящий он или самозванец? Да, пожалуй, узнал бы. Хотя…

– Тогда давайте его найдем, – предложила Лейси с энтузиазмом, достойным начинающего следователя, и Джо, не зная, что сказать, только улыбнулся. – Я несу страшную чепуху? – спросила она.

– И да и нет. Ведь не приложив усилий, никто ничего не добивается ни в чем. И потом, конечно, вся история Лукана – нечто абсолютно сюрреалистическое. Единственное, что в ней реально, – это тело убитой девушки в почтовом мешке, раны на голове его жены, ее свидетельские показания о нападении мужа и обилие крови в подвале. Помимо этих конкретных фактов – а они по меньшей мере конкретны, не так ли? – исчезновение Лукана находится где-то на грани реализма и сюрреализма. Он хотел скрыться, чтобы избежать банкротства; в то же время у него были многочисленные друзья. Они, по-видимому, остались верны ему только из-за их общей социальной принадлежности. Я вижу совсем немного признаков того, что какие-то друзья, сообщники и подстрекатели Лукана хоть сколько-нибудь считались с Луканом как с человеком.

– Мама считала его довольно забавным, – сказала Лейси, – но, знаете, она мне сказала, теперь ей бы не понравилось, что отец укрывал Лукана. Между тогда и теперь что-то произошло с ее совестью. Не произошло ли то же самое и с другими людьми, которых в то время это как-то касалось?