Живое и неживое. В поисках определения жизни - Карл Циммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласно исследованиям, утверждали они, эмбрион начинает ощущать боль на более ранних сроках, чем считалось прежде. Некоторые настроенные против абортов законодатели внесли проекты законов, касающихся «биения сердца плода». Они игнорировали тот факт, что, когда сердечные клетки начинают сокращаться, сердца как такового еще нет. Собственно к сердцу эти законопроекты не имели никакого отношения, поскольку их целью был фактический запрет на аборты уже с седьмой недели.
Не довольствуясь подобными полумерами, многие антиабортные группы хотели вообще отменить решение по делу Роу. Сделать это можно было единственным способом – найдя ответ на вопрос, что считать началом жизни, а точнее, определив с юридической точки зрения, в какой момент эмбрион становится личностью со всеми соответствующими правами[58]. Возникло так называемое движение за права личности, боровшееся за то, чтобы распространить их на только что оплодотворенную яйцеклетку. Если бы удалось это осуществить, любой аборт подлежал бы запрету.
Некоторые лидеры движения указывали, что придется также запретить те методы контрацепции, которые построены на том, что не дают едва сформировавшемуся зародышу прикрепиться к матке. Чтобы оформить это юридически, активисты апеллировали к результатам научных исследований – подобно тому как поступал Чарльз Пибоди более чем за сто лет до них.
«Жизнь начинается с зачатия, – заявил в 2017 г. гуру консерваторов Бен Шапиро. – Это не религиозное верование. Это наука»[59].
Следует отметить, что сам Шапиро наукой не занимался. Он получил юридическое образование и вел свой подкаст. Так что, сделав свое заявление, Шапиро не подкрепил его научными данными. Ученые-то как раз оспаривают подобное черно-белое понимание жизни с тех самых пор, как стали известны ее молекулярные основы. В 1967 г. по поводу баталий из-за абортов, предшествовавших делу Роу, высказался нобелевский лауреат, биолог Джошуа Ледерберг. В своей статье «Юридическое начало жизни» (The Legal Start of Life), опубликованной газетой The Washington Post, он писал: «Нет простого и однозначного ответа на вопрос, когда начинается жизнь. Согласно тому, что мы сейчас знаем, у нее вообще нет начала»[60].
Ледерберг пояснял: оплодотворенная яйцеклетка живая, но в том смысле, в каком живы клетки, а не люди. Некоторые организмы, например бактерии, на протяжении всего своего существования остаются одноклеточными и благоденствуют в океане или почве, однако клетки, из которых состоит наш организм, не столь неприхотливы. Если вы уколете палец и капля вашей крови упадет на стол, ваши клетки не уползут искать счастья. Они высохнут и умрут. Для клеток смерть означает, что белки перестают работать, химическое равновесие внутри нарушается и мембрана лопается. В организме же клетка успешно выживает. Там она может поглощать омывающие ее питательные вещества, поддерживать свои белки в рабочем состоянии и избавляться от отходов. Получая нужные сигналы, она растет и делится. Из одной клетки образуются две, и материнская клетка отдает все свое молекулярное наследие паре дочерних. И ни на каком этапе клеточного деления материнская клетка не умирает. И ни на каком этапе дочерние клетки вдруг не оживают. Жизнеобеспечение передается непрерывно от «матери» к «дочкам».
Некоторые виды клеток умеют прокручивать этот фильм назад. Вместо того чтобы делиться, они сливаются. Например, когда мы тренируемся, мы стимулируем мышечные клетки размножаться и сливаться, благодаря чему образуются новые мышечные волокна. Иммунные клетки в наших костях сливаются в гигантские пузыри – остеокласты, которые выедают старую костную ткань, чтобы та могла заместиться новой. Каждая мышечная клетка и каждый остеокласт содержат множество ядер, и все они укомплектованы собственной ДНК. Те отдельные клетки, из которых они образовались, не умерли. Они просто объединили свои молекулы в новую форму жизни[61].
Таков клеточный мир, в котором существует оплодотворенная яйцеклетка. Она, безусловно, живая, однако не соединение неживых молекул вызывает ее к жизни. Она возникает из слияния двух живых клеток. Но ведь материнская яйцеклетка, равно как и отцовский сперматозоид, тоже не зародились внезапно. Яйцеклетка образовалась из клеток, которые делились, когда мать сама была еще зародышем. Мужчина производит сотни миллионов сперматозоидов в день, но в конечном итоге все они происходят из той же оплодотворенной яйцеклетки, из которой развился весь его организм. Река жизни течет и течет непрерывно от поколения к поколению. Чтобы добраться до ее истоков, понадобится отгрести вверх по течению на миллиарды лет.
«Жизнь начинается с зачатия» – простой лозунг, который несложно запомнить, несложно и выкрикивать. Воспринимая этот слоган буквально, нельзя не заметить ложности его посыла. Однако сторонники движения за признание эмбриона личностью всегда так или иначе дают понять, что о буквальном толковании и речи нет. Когда они говорят о том, что жизнь начинается с зачатия, то имеют в виду конкретного индивида. Но не всякого – не броненосца, скажем, или кустик петуньи, а человеческого со всеми полагающимися ему по закону правами, включая право на жизнь.
«Самостоятельная живая человеческая особь возникает при оплодотворении ооцита сперматозоидом»[62], – писали в 2001 г. два противника абортов, Патрик Ли и Роберт Джордж. Самостоятельной, по их мнению, ее делает наличие уникальной комбинации ДНК, унаследованной от обоих родителей и способной управлять развитием эмбриона. Пусть оплодотворенная яйцеклетка и не видна невооруженным глазом, но, как утверждают Ли и Джордж, она уже обладает потенциалом к мышлению и всеми прочими способностями, которые делают нас людьми.
Тем не менее реальный процесс человеческого развития не позволяет установить, в какое конкретно мгновение возникает новая человеческая особь[63]. Момент слияния яйцеклетки со сперматозоидом, безусловно, не может быть такой точкой отсчета. Наши клетки содержат, как правило, 46 хромосом – по 23 от каждого родителя. Но в момент оплодотворения комбинация отцовской и материнской ДНК в действительности дает 69 хромосом. Дело в том, что неоплодотворенная яйцеклетка, как любая другая клетка в организме женщины, уже содержит 46 хромосом, объединенных в 23 пары.
Из клетки с 69 хромосомами никогда не смог бы получиться здоровый человек. Ее гены пошли бы вразнос. Чтобы избежать подобной катастрофы, яйцеклетка при контакте со сперматозоидом отщипывает от себя маленький пузырек. В этот пузырек она помещает 23 лишние хромосомы, и у нее остается как раз 23 для точного соответствия отцовской ДНК.
Но даже на данном этапе у оплодотворенной яйцеклетки еще нет единого нового генома, который можно было бы назвать ее собственным. Материнские и отцовские хромосомы продолжают существовать раздельно, они окутаны собственными мембранами, внутри которых претерпевают независимые друг от друга изменения. Можно представить себе оплодотворенную яйцеклетку начальной стадии как пространство коворкинга, где мужской и женский геномы работают
