Балдежный критерий - Уильям Тенн

— Пятьсот человек, — задумчиво протянул Алекс. — Пятьсот мужчин и женщин затерялись бесследно. Сегодня в газетах ничего не сообщалось? Может, перехватили их радиосигнал? Или где-то упали обломки?

— Нет. Наверное, они потеряли управление и упали на Солнце. А может быть, уцелевшие корабли уже дрейфуют куда-то за пределы системы.

Когда я попрощался с Алексом у ворот, он снова стал самим собой.

— Быть может, к следующей нашей встрече мы раскусим этот орешек, — сказал я. — Правда, мы движемся вперед весьма медленно.

— Это ничего не значит. — Он с чувством пожал мне руку. — Человек твердо решил оторваться от родной планеты. И он своего добьется — возможно, даже быстрее, чем думает.

Два месяца спустя капитан Ульрих Гэлл посадил канадский корабль «Пройдоха-3» с двухпоточным двигателем в кратер Платон. Теперь любой школьник знает историю о том, как Гэлл выстроил свой облаченный в скафандры экипаж и собрался выйти через шлюз. Как он зацепился ногой за рампу и как его стюард-полинезиец Чарльз Вау-Нейл бросился к рампе, чтобы освободить капитана, споткнулся о порог люка и с разбега вылетел наружу — став таким образом первым человеком, коснувшимся другого мира.

Я стал вторым пилотом пятого корабля, добравшегося до Луны. — «Посол Альбукерке». Я также стал первым человеком, оставившим отпечаток ноги на склонах лунных Апеннин. Так что и мне нашлось местечко в подробной шеститомной истории исследования Луны: «Интересное открытие было сделано рядовым исследователем по имени…»

Впрочем, вы и так знаете, что было дальше. Обитатели первой колонии, основанной Гэллом на Луне, лихорадочно исследовали взятые повсюду образцы минералов. Увы, безуспешно. Через полгода ученые полностью подтвердили по радио давно возникшие у Гэлла подозрения.

Никакого урана на Луне не оказалось. Никакого радия тоже. А концентрация золота лишь чуть-чуть превышала нижний предел обнаружения самых чувствительных методов анализа.

Разумеется, нашлось несколько солидных залежей железной руды. Кто-то обнаружил под поверхностью минералы, из которых можно было легко извлечь кислород и легкие элементы, и это сделало возможным независимое существование колонии. Но никакого урана!

Когда разразился скандал, я находился уже на Земле. Буря, финансируемая и поощряемая впавшими в истерику корпорациями, первым делом обрушилась на голову некоего профессора-астронома из Калифорнии и раскатала его в тонкий блин. Ведь это он, паразит, первым объявил о наличии на Луне радиоактивных минералов, экспериментируя с радаром Паркса! Затем дошла очередь и до самого Паркса.

Помните заголовки тех дней («Парке признался в мошенничестве»), набранные огромными буквами, какими впору объявлять о конце света? «Александр Паркс, шарлатан из Невады, рассказал сегодня сотрудникам ФБР, как он разместил передатчики вблизи урановых и золотых месторождений Канады и настроил на их волну свою адскую машину таким образом, что создавалось впечатление, будто импульсы приходят со стороны определенного участка Луны. "Я никому не дозволял тщательно изучать свой аппарат, — признался Парке, — и это, вкупе с моей всемирно признанной репутацией эксперта по радарам, предотвратило разоблачение"».

Я прилетел в его лабораторию на горе. Там уже сновала полиция штата вперемешку с сотрудниками ФБР, а весь участок оцепила целая армейская рота. Когда мне удалось доказать всем по очереди, что я респектабельный гражданин, мне позволили увидеться с Алексом. Очевидно, он уже стал фактически заключенным.

Алекс сидел за столом, вытянув перед собой руки. Когда я вошел, он обернулся и радостно улыбнулся. Мужчина, с пыхтением расхаживавший по комнате, тоже обернулся, и я с некоторым трудом узнал Эммануэля Корлисса. Он бросился ко мне и, уставив на меня покрасневшие глаза, принялся бормотать. Через некоторое время я сумел разобрать смысл его бормотания:

— Ну хоть вы спросите его почему. Спросите, зачем он так поступил, зачем разорил меня?

— Я это уже раз десять объяснял, — мягко заметил Паркс. — Я ничего не имел лично ни против вас, ни против кого угодно. Я просто решил, что для человечества настало время выйти в космос, а самой лучшей приманкой для этого окажется жадность. И оказался прав.

— Прав! — заверещал Корлисс. — Прав! И вы называете правильным то, что я лишился трех миллионов? Я вложил свои личные три миллиона, и что я за них получил? Железную руду? Если бы мне потребовалась железная руда, то неужели ее мало и на этой планете?

— Можете утешиться тем, мистер Корлисс, что ваши финансовые потери помогли человечеству сделать важный исторический шаг. Вспомните, ведь я едва не пустил в ход ружье, дабы помешать вам стать участником моих… планов. Могу лишь посоветовать включить эти миллионы в графу потерянных инвестиций, когда станете заполнять налоговый отчет. Больше я вам ничем не могу помочь.

— Зато я смогу вам помочь! — заявил президент «Дженерал атомикс» и Радарной корпорации Америки, тыча в лицо Паркса пухлым трясущимся пальцем. — Я помогу вам оказаться в тюрьме. И потрачу на это весь остаток своих дней! — И он с такой силой захлопнул за собой дверь, что хижина, казалось, подскочила фута на три.

— А он сможет что-нибудь с тобой сделать, Алекс?

Тот пожал плечами. Выглядел он усталым. Наверное, в последнее время ему часто приходилось выслушивать одно и то же.

— Насколько я понимаю, немного. Лунный радар я создал на собственные средства. Раздавая советы всем желающим, я не взял ни гроша ни от какой-либо корпорации, ни от частного лица. Из этого мошенничества я не извлек никакой материальной выгоды. Мои юристы сказали, что суд станет нелегким, но наказывать меня практически не за что. Я чист. Ты… ты не сердишься на меня?

— Нет! — Я опустил руку ему на плечо. — Сотни людей могут сказать, что с твоей помощью жизнь для них вновь обрела смысл. Слушай, Алекс, — тихо добавил я, — не знаю, что про тебя скажет история, но многие пилоты тебя никогда не забудут.

— Спасибо, приятель, — улыбнулся он. — Постараюсь не втянуть тебя в эту заварушку. А ты назови моим именем какое-нибудь ущелье на Луне.

Пока что мы не можем забраться дальше Луны, но я приобрел крохотный двухместный грузовой кораблик — подержанный, разумеется, — и, как только поднакоплю деньжат, сразу поставлю на него новый трехпоточный двигатель. Говорят, что Венера еще находится на ранних стадиях геологического развития, а это означает, что там должны быть залежи радия и урана. Первый, кто туда доберется и застолбит лучшие участки, обеспечит себя до конца жизни. Да, все эти разговоры тоже могут оказаться приманкой для простаков, но подумайте только, если это правда…