Туманная река 3 (СИ) - Порошин Влад

— Делай! — буркнул я себе под нос и бросил.

И мяч, как в сказке опустился прямо в баскетбольное кольцо. Первое очко после своего третьего дня рождения, обрадовался я. Дальше дело пошло веселей. Бросать было хоть и больно, но вполне терпимо. И пока я разрабатывал базовые бросковые навыки, мимо моей одинокой фигуры пронеслась в колоне по одному команда боксёров.

— Абрамов за старшего! — крикнул своему тяжеловесу главный тренер Сергей Щербаков.

Он отделился от команды боксёров и подошёл ко мне.

— Что, больно бросать? — догадался он, видя напряжение на моём лице.

— Любое ускорение через боль, — грустно ответил я.

— Зимой сорок второго года, — начал рассказывать Щербаков глядя куда-то вдаль, — я воевал в диверсионном отряде. Нашей задачей было скрытно проникать в тыл на вражескую территорию и вести там подрывную работу. Как-то заминировали мы два дота. Рванули первый, потом второй и тут как даст осколок в ногу. Я шепчу: «Гриша, мне ногу оторвало». А он: «Да нет, цела нога». Только сапог снять нельзя. В медсанбате говорят отрезать ногу надо, гангрена, иначе труп. Дали время до утра подумать. И сниться ночью мне друг покойный, с которым вместе на фронт уходили, и говорит: «Не давай ногу резать. Отступит гангрена. Я за тебя там похлопотал».

— А там это где? — на самом деле заинтересовался я.

— Там, это у Бога, — шепнул тренер боксёров, — страшно было, и нога опухла так, как будто она килограммов сто весит. Я врачей просто умолял её оставить. Они у виска покрутили, сказали, что я дурак. А гангрена взяла и сама отступила. Потом тоже нелегко было ногу разрабатывать. Но как видишь целёхонький я. Чемпион СССР по боксу с 1944 по 53 годик.

— Занятно, — пробубнил я.

— Если там, на небе, за тебя похлопотали, — Щербаков ткнул пальцем вверх, — нужно быть полным идиотом, чтобы здесь, на земле, всё просрать. Работай парень, терпи.

Тренер похлопал меня по плечу и побежал догонять свою команду.

— Сергей Семёнович! — крикнул я вслед фронтовику, — вы Никонора не гоняли бы в свитерах и шапках, зачем ему сейчас вес держать, скинет он его за четыре дня перед боями. Измотаете парня почём зря.

— Не учи отца еб…, - ответил мне, посмеиваясь Щербаков.

Уже больше месяца Наташа Маркова отработала в Алуштинском курзале на танцах. Хорошо хоть всей группой удалось поселиться в трёхкомнатной квартире, где можно было принимать ежедневно душ. Конечно, такая роскошь влетала в копеечку, но сейчас денег в чемодане скопилось столько, что их уже даже перестал считать занудный Вадька Бураков, которого Богдан оставил за старшего. От самого Богдана пришло лишь пару телеграмм, что всё у него хорошо, готовится к Олимпиаде, всем передаёт приветы. А сегодня в самый особенный день ничегошеньки он и не написал. Вот так бы двинула бы ему по голове, за то, что забыл про мой День Рождения, сердилась с самого утра Наташа на своего любимого человека.

Чтобы хоть как-то спастись от августовского жаркого крымского солнца в квартире каждую ночь открывали окна настежь, а утром наоборот закрывали их и, как следует, зашторивали. Вот и сейчас по комнатам струился тусклый солнечный свет, окрашенный в зеленоватый оттенок из-за цвета штор.

— Санька освобождай ванну! — стукнула пару раз в дверь заветной комнаты Ирина Симонова.

— Дайте человеку подумать о вечном! — раздался из-за двери приглушенный голос Земаковича.

— А я, между прочим, предупреждал, — пробасил басист Вадька Бураков, который меланхолично гладил утюгом через газетку свои джипсы клёш, — что вчерашний килограмм абрикосов, Зёма, выйдет тебе боком.

— Мне тоже погладь джипсы, пожалуйста, — из комнаты мальчиков вышел Толик Марков, — Зёма имей совесть!

Толик для убедительности легонько ногой пнул в дверь совмещенного санузла.

— Меньше нужно спать! — поддела родного брата Наташа, — я в отличие от тебя душ уже приняла.

— И как с такой занозой, как ты, Богдан жить собирается, я просто не представляю, — огрызнулся Толик.

Наташа на мгновение отвлеклась от наведения лёгкого макияжа перед большим зеркалом, единственным в главной, общей комнате и первое, что попалось под руку, запустила в брата близнеца. И хорошо, что этим первым было обычное румяное яблоко.

— Спасибо, — Толик исхитрился поймать его, и жадно с треском откусил большой кусок сочного плода.

Наконец из ванны показалась всклокоченная рыжая голова Саньки. Он хитро поозирался, нет ли угрозы для жизни, и выскочил в большую комнату.

— Я всё придумал! — крикнул он.

В совмещенный санузел с разных концов квартиры рванули Толик и Ирина. Маэстро хоть и оказался первым на финише, однако он резко притормозил и открыл для девушки двери настежь.

— Прошу, — галантно поклонился он.

— Подумаешь, — хмыкнула Симонова, и по-королевски вошла в ванную.

— Меня что, здесь совсем никто не слушает? — взвился Санька.

— Да слушаем мы тебя, — сказал Вадька, откладывая свои поглаженные джипсы в сторону, — куда ж тебя девать.

— Сейчас все вместе мчимся в Симферополь, — начал загибать пальцы Зёма, — покупаем билеты на самолёт, летим в Москву и там, в ресторане, пригласив Богдана, гуляем двойное День Рождение. Крутяк?

— Как я соскучилась по Москве, — протянула, потягиваясь, Наташа, — но идея так себе.

— Это чего это? — Земакович смешно подпрыгнул на месте.

— А того это, — передразнил его Вадька, — Богдан сейчас может быть вообще на сборах в другом городе. Кстати, вчера с Тоней по телефону говорил. Представляете, они для сборной СССР на фабрике делают джипсы красного цвета!

— Гениально! — забегал Санька по комнате, — как мне самому эта идея в голову не пришла? Выходим на сцену все в красном, народ в полном отпаде! Джи-джу, бу-бу-бу-бам!

Земакович изобразил сбивку на ударниках.

— Что ещё Тоня рассказывает? — спросил Толик, передавая другу Вадьке свои концертные джипсы.

— Говорит, слухи по Москве разные гуляют, — Бураков набрал в рот воды и прыснул ее изо рта на газетку, через которую принялся наглаживать концертные штаны Толика, — дескать, штангист Юрий Власов вместе с боксёрами сборной СССР избили целую роту солдат.

У Наташи вдруг от нехорошего предчувствия заныло сердце. Ведь вся сборная проживает в одном месте, подумала она, это значит, где такие драки, там точно Богдан замешан. И что ему спокойно не живется? Почему он постоянно размахивает кулаками? Главное чтобы был живой, подумала Наташа.

— Враньё, — махнул рукой Санька, — да главное, какой смысл?

— Был бы повод, смысл найдется, — хохотнул Толик Маэстро.

Ближе ко второй половине дня, после долгих безрезультатных споров друзей было решено больше ничего не выдумывать, а просто после очередной дискотеки устроить День Рождение Толика и Наташи Марковых прямо здесь в курзале. Эту идею им предложил Мимино, то есть Саша Мкрчан, который пообещал накрыть шикарный стол и устроить очень хороший сюрприз. А чего бы ему не расстараться, думала Наташа, сделали уже два месячных плана. Заполняемость лучших в Алуште танцевальных вечеров почти три тысячи человек, билеты по сорок рублей уходят влёт!

— Ребятушки, ребятушки, — суетился толстый и смешной директор курортного зала, — сегодня начинаем дискотеку в шесть часов вечера! А в девять уже сядем за стол, шашлык, фрукты, шампанское…

— У нас сухой закон, — печально заметил Вадька Бураков.

— По глоточку, по глоточку можно, — пропел высоким голосом Мимино.

После того как от ВИА «Синие гитары» временно откололся создатель группы Богдан, пришлось найти замену среди местных алуштинских музыкантов. Хороший мальчик, старательный, думала во время танцевального вечера Наташа. Буквально с первого дня он, Серёжа Башминов, запал на Ирину. И как она над ним только не изгалялась, и туда пошлёт и сюда, то одно ей надо принести, то другое. Между репетициями постоянно слышалось от Симоновой, Серёжа принеси стакан газировки, Серёжа сходи, пожалуйста, за мороженым, Серёжа здесь за углом персики такие вкусные продают. Наташа, конечно, попыталась с подругой поговорить, если тебе человек не интересен, скажи ему прямо об этом, зачем его туда-сюда шпынять.