Горящее небо Аорна (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

Максиму было страшно. Окоп спасет от разлетающихся вверху осколков. Но если рядом угодит фугас, их просто похоронит заживо, замуровав сдвинувшимися земляными стенами. Недолго наслаждался он вернувшимся здоровьем…

Что-то тупо бумкнуло совсем неподалеку, и сирена смолкла, как будто этот взрыв ее и выключил. Макс выскребся наружу и присвистнул от увиденного. В считанных шагах от их укрытия покоился хвостовик ракеты ПВО — приметный, со здоровенными стабилизаторами. Похоже на советскую С-125. Стабилизаторы погнулись от удара, но узнаваемы. Самолеты такие на подвеску не берут, у их ракет стабилизаторы поменьше будут. Свои, выходит, приложили. Чуть дальше — пришел бы им песец. Максим внезапно вспомнил.

Аналогичная хвостовая часть фигурировала в новостях. Она проломила крышу дома в городке к востоку от Шардаша, дав очередное «свидетельство террора со стороны авиации Союза». Понятно, что первопричина — агрессия. Если бы не вторглись в Кашпирр, не пришлось бы запускать зенитные ракеты близ населенного пункта, и их куски не падали бы на жилье. Но врать зачем?

Макс осмотрелся. Посреди летного поля догорал упавший самолет, свой или Союза — пока не разобрать. Везде разбросаны обломки ракет, стреляные гильзы авиапушек и прочий мусор. На посадку заходила четверка Рыцарей, рискуя засосать этот мусор в воздухозаборники турбин. Но, видимо, выработали топливо и не могли ждать уборки полосы.

Отряхнув пыль с синей формы, Борюш подхватил рюкзак и потрусил к центральному зданию авиабазы. Ему навстречу вышел капитан. Над клапаном кармана его рубашки скрестились мечи — эмблема то ль разведки, то ли контрразведки, в общем — армейской спецслужбы, именуемой здесь СБА, Служба безопасности авиации.

— Лейтенант Борюш! — начал он скорее утвердительно, чем вопросительно. — Я — капитан Немуш. Мне передан приказ, исходящий от командующего ВВС. Взять под контроль твое пребывание на базе, не допуская неуставного поведения.

Летчики и пассажиры транспортного корабля скрылись в здании и не слышали дальнейший разговор.

— Сэр! Так точно, сэр. Надеюсь, ты видел мою утреннюю пресс-конференцию. Я теперь другой. Пьянки, наркота, загулы, по три бабы в кровати — все это в прошлом. Прилетел служить и воевать, а не разлагать базу.

Капитан опешил.

— Ты правда — Борюш из Аюшей? Киноактер? Даже внешне не похож без этих херовин.

Он показал на щеки Макса — туда, где вместо кокетливых завитков виднелась белизна. Остальная кожа на лице Максима успела загореть под летним солнцем.

— Если пожелаешь, отращу их вновь, противный, — нежно произнес Максим голосом героя сериала.

Капитан оттаял.

— Вот, другое дело. Знал бы, сколько раз супруга отказала мне, потому сериал с тобой смотрела. Оторвать ее от телевизора было невозможно. А потом еще вздыхала в койке: «Ах, какой Борюш мужчина!»

— Подарю ей свой автограф. Не волнуйся — не на сиськах! Пусть порадуется. Ну, что, пошли?

Капитан повел его к казарме для пилотов.

— Знай, такое не только у меня, — просветил дорогой. — У пары офицеров чуть не до развода дошло.

— Я понял, сэр, — сказал Максим. — На аэродром Тангшера в моем лице упала бомба и разорвалась, нанеся осколками ранения семейным парам. Мне поклясться перед летчиками, что не трону их супруг, даже если те сорвут с меня штаны?

— Это только полбеды. Все знают, что пилот Борюш хреновый. Здесь никто не верит в то, что ты был ранен, делая разведку. Кто б ее доверил неумехе? Говорят, что ты забрался пьяным в самолет, разбил машину при посадке, там и покарябал рожу, — Немуш указал на его шрамы. — Подвигов здесь от тебя не ждут.

— Знаю, — Максим кивнул. — Командующий лично просветил и посоветовал позировать перед объективами у самолета, присваивая себе чужие достижения.

— Рабочий вариант, — пожал плечами капитан.

— Не для меня, Немуш, — Максим решил, что хватит «сэркать» и тянуться — перебьется капитан. — Работать я умею. Жизнь кинозвезды только на экране праздник. Это — тяжкий труд. Съемочные дни почти без перерыва, потому что кино- и телекомпании рвут меня на части, а мои агенты в погоне за деньгами подписывают с ними договоры, не очень-то интересуясь, что скажет Борюш. Я потому так пил, ходил по бабам, чтоб отвлечься от этой пахоты. На ужимки, танцы времени на репетициях потратил больше, чем пилоты, отрабатывая боевые развороты. Мне это надоело, так что хватит. Хочу летать, сражаться с другими наравне.

— Боюсь, что не позволят, — Немуш развел руками. — Командир здесь строгий, а плохих пилотов она терпеть не может. Сам слышал.

— Она⁈.

— Вот именно, — капитан вошел в казарму первым и сделал знак солдату с автоматом: этот лейтенант со мной. Продолжил в коридоре: — Командир авиакорпуса здесь женщина. То ли лесби, то ли асексуал, никто не знает точно — даже моя служба. Одинока, неприступна, хотя и недурна собой. Возможно, у тебя получится взять эту крепость.

— Предлагаешь мне попробовать? — Максим скривился. — Не старайся, капитан. Я не лезу в койки на спор. Тем более, к начальницам. Зарекся. Быть под началом бабы, да еще иметь с ней отношения… Лучше в бой — под пулеметы. Вот если на авиабазе или в окрестностях найдется незамужняя официантка, не имеющая кавалера-летчика, тогда — почему б и нет.

— Дерзай, — Немуш усмехнулся. — Но учти: женщин здесь намного меньше, чем мужчин. Без их внимания не остается ни одна. Перейдешь кому-нибудь дорогу обязательно. Лучше выбирай многостаночницу без комплексов. Чтоб одинаковое венерическое заболевание — на весь сквадрон.

Он захохотал.

— Тебя послушать, так командирша — единственный вариант для койки, — пробурчал Максим.

— Тихо! — прикрикнул безопасник, но опоздал.

Из-за поворота к ним навстречу шла дама в летном противоперегрузочном костюме. Шлем она несла в руках.

— Капитан Немуш! — произнесла, встав перед офицерами.

— Мэм! Да, мэм! — вытянулся безопасник.

— Я слышала, как ты отрекомендовал меня новоприбывшему. Лейтенант! Добро пожаловать в Тангшер. Тебе здесь не понравится. Я гарантирую…

(Авторы признаются, что авиационные шутки позаимствованы из источников в интернете).

Глава 4

Мысленно поблагодарив Немуша за столь «удачное» знакомство с командующей авиакорпусом, Борюш встал по стойке «смирно»:

— Мэм! Боюсь, что капитан превратно представляет мои обязанности на авиабазе. Я намерен летать и воевать.

— Неужели? — командующая усмехнулась. — И совсем не трахать баб? Уверен? Кто ты таков, здесь хорошо известно. Актер, трепло, отпетый бабник. Летать ты не умеешь. Так что капитан отчасти прав. Занимайся тем, что лучше получается.

— Мэм! Война меняет многое — в том числе людей. Я пересмотрел свои приоритеты. Готов принять Гладиатор и приступить к занятиям по восстановлению летной формы. Для начала — на тренажере.

— Он не знает… — начал было капитан.

— Так пора услышать, — хмыкнула командующая, не отличавшаяся манерой дослушивать подчиненных до конца. — Хрен тебе, а не Гладиатор. Получишь назначение в сквадрон, летающий на Рейнджерах. Если угробишь самолет, его не жалко. Тебя — тем более.

— Есть, мэм! — Борюш выгнул голову к лопаткам, демонстрируя верность строевому уставу. — Разреши представиться по форме. Лейтенант авиации Борюш прибыл в твое распоряжение для дальнейшего прохождения службы, мэм.

— Вольно. Корпус-коммандер Вишева-Даушева.

«Хм!» — подумал про себя Максим. Звание соответствовало земному генерал-майора или, по крайней мере, бригадного генерала. Для женщины в ВВС — в этом царстве мужского шовинизма, успех непостижимый. А двойное имя означало происхождение от представителей двух равнозначных аристократических родов, что редкость в Панкии. Знатностью она не ниже Аюшей. Такая вряд ли делала карьеру через койку — в этом нет нужды. Без того найдется, кому словечко за нее замолвить…

— Рад служить под твоим началом, мэм, — соврал Максим. — Согласен и на Рейнджера. Как считаешь нужным.