Хранительница карт судьбы - Елена Артамонова

– Нравится?

Алик сощурил глаза, пытаясь разглядеть среди хаоса разноцветных мазков, что же именно было изображено на огромной картине. Наконец он сумел увидеть все: полотно изображало юную девушку, бесстрашно раскрывавшую руками пасть свирепого льва. Глаза хищника горели яростью, но на лице девушки не было и тени страха. Она сознавала свою силу и власть над этим грозным зверем.

– Нравится? – настойчиво повторил Шут.

– Да.

– Но это не твоя судьба. Идем дальше.

Мимо следующей картины Шут прошел торопливо, не задерживаясь, и, как почудилось Алику, покосился на нее с испугом. Рассмотреть изображение толком не удалось, но, кажется, на полотне было нарисовано чудовище – выбравшийся из преисподней демон с острым трезубцем в руке.

– Здесь все равны, но с Тифоном не поспоришь. Он – Рок, а перед роком склоняются даже те, кто творит людские судьбы. Однако и это не твоя судьба. Твоя ждет впереди.

Они миновали еще две картины – детей, гулявших по берегу моря, и женщину с повязкой на глазах, восседавшую на престоле с мечом в одной руке и весами в другой. Шагавшему рядом с Шутом Алику все эти фигуры казались очень знакомыми, но он никак не мог вспомнить, где видел их раньше.

– Я приходил к тебе сегодня, почему ты не сделал то, что необходимо? Времени все меньше, а мне небезразлично, кто станет приказывать нам.

– Но я не понимаю…

– То, что следует найти, находится совсем рядом. Стоит только руку протянуть. Иногда старые вещи скрывают маленькие тайны. Надо быть внимательным, надо торопиться. Она уже близко. Круг сужается, она почти достигла цели…

Сначала попав в этот удивительный сон, Алик не испытывал никаких опасений, но теперь, слушая непонятные речи своего спутника, начал чувствовать страх. Пока еще смутный, неясный, такой же расплывчатый, как изображение Тифона на холсте, но грозивший обернуться настоящим ужасом. Сказочный мир синего луга таил в себе угрозу, все происходившее здесь отражалось в реальности, меняя жизни людей. Похоже, это было очень страшное место.

– Я хочу назад.

– Вот твоя судьба!

Алик ожидал увидеть очередную картину, но вместо этого обнаружил, что стоит перед пустой рамой, за которой виднелась не нарисованная, а настоящая башня, немного похожая на построенный им замок. Черная туча медленно ползла по перламутровому небу, неумолимо приближаясь к высокому зданию. Вот она нависла над ним, и ослепительная молния ударила в зубчатые стены. Величественное каменное сооружение раскололось надвое, откуда-то с верхних этажей полетели вниз маленькие человеческие фигурки. Все это происходило в гробовом молчании, и не было слышно ни криков людей, ни грохота грома. Тишину странного мира нарушали только позвякивание бубенцов да негромкий голос Шута:

– Никто из смертных не знает, что ждет его впереди, но все отвешено и отмерено, и здесь рождается судьба. Ты не властен над ней и все же способен на очень многое. Ты – связующее звено, посредник, ты обязан нам помочь. Она близка. В ее душе – ураган страстей и безумия. Она погубит всех!

Но Алик почти не слушал эту пылкую, хотя и произнесенную тихим голосом речь. Он думал о тех, кто свалился с расколотой молнией башни. Конечно, все это было только сном, но что, если сном вещим?

Перламутровое небо темнело, тучи надвигались со всех сторон, превращая день в ночь. Испуганный мальчишка хотел спросить что-то у Шута, но тот исчез, растворившись в воздухе. В страшной тишине вспыхивали одна за другой молнии, откалывая от башни огромные куски, ужас становился все сильнее, а гроза яростнее. В какой-то миг Алик подумал, что погибнет здесь, в этом безумном, нереальном мире, откуда не было выхода и пути к спасению, а потом порыв ветра подхватил его, как бумажный листок, закружил в стремительном вихре…

Глава IV

Охота на Аннушку

Аннушка сидела за письменным столом, просматривая конспект по истории. Несмотря на то, что в канун майских праздников вовсе не обязательно было грызть гранит науки, такое времяпрепровождение успокаивало девочку, позволяя отвлечься от неприятных воспоминаний. Посещение квартиры Алика, где несколько лет назад произошло непонятное и пугающее событие, расстроило ее, и теперь в памяти то и дело всплывали зловещие образы – загадочный, обращенный в себя взгляд гадалки, ее иссохшие, словно принадлежавшие скелету руки, переворачивавшие одну за другой старинные карты, нарисованная Смерть, которая, как почудилось тогда Аннушке, качнула своим голым черепом, словно приветствуя ее. Надо было не думать об этом нелепом происшествии, заниматься делами, но избавиться от воспоминаний оказалось не так-то легко. К тому же настроиться на рабочий лад мешало тихое постукивание, назойливо звучавшее в ушах.

В комнату заглянула Александра Георгиевна. Вид склонившейся над учебниками племянницы растрогал и умилил пожилую женщину. Она ничего не знала о самовольном Аннушкином побеге из школы, а потому думала, что видит перед собой реальное воплощение идеального ребенка. Немного понаблюдав за девочкой, довольная тетушка отправилась к себе. С уходом Александры Георгиевны затихший было стук возобновился и даже стал громче.

На самом деле Аннушка просто смотрела в исписанную каллиграфическим почерком тетрадь, не понимая смысла слов. Она пыталась сосредоточиться, однако назойливый звук не позволял сделать этого. Сегодняшней ночью Аннушке приснилось, будто его издавала покачивавшаяся лошадка-качалка, нарисованная на подаренной тетушкой картине, однако это вряд ли следовало считать убедительным объяснением происходящего. И все же девочка поднялась со своего места, подошла к висевшему в нескольких шагах от нее полотну.

Взгляд светлых глаз Аннушки «сканировал» интерьер нарисованной детской. Конечно, стоявшая в левом углу лошадка не раскачивалась, но вот дверь в соседнюю комнату действительно была приоткрыта немного больше, чем вчера. В образовавшуюся щель удавалось рассмотреть контуры каких-то предметов, может быть, даже силуэт стоявшего поодаль человека.

– Какая же я дурочка! – негромко произнесла Аннушка и с этими словами сняла с гвоздя таинственную картину. – Это просто смешно!

Тем не менее она очень внимательно осмотрела изнанку холста, словно хотела увидеть там «вход» в картину, и, не обнаружив ничего интересного, водрузила тетушкин подарок на место. После такого исследования Аннушка должна была бы успокоиться, но загадка не отпускала девочку. Ночной страх давно исчез, теперь его сменило любопытство, хотелось, во что бы то ни стало понять, откуда взялась эта необычная оптическая иллюзия, делавшая картину окошком в другую реальность. Порывшись в столе, юная исследовательница достала лупу, направила свет лампы на холст и вновь сантиметр за сантиметром начала рассматривать его поверхность.