Ночь одиночества - Микки Спиллейн

— И что же. Пат, ты сделал?

Я подался вперед, ожидая, что он ответит.

— Сказал им, чтобы убирались к черту. Они бессильны что-либо сделать с честным человеком, конечно, если он не допустит ошибки. А тогда уж они его подвесят.

— Но ты еще не сделал ошибки? Он выпустил струи дыма из ноздрей:

— Еще нет. Хотя они этого ждут. Я устал от напряжения. Ты и сам видишь. Но должно же остаться в ком-то немного приличия и благородства! Вот почему я боюсь за Демера.

— Да, ты рассказывал мне о нем.

— Близнецы, Майк, ты был прав. Ли Демер был на собрании в тот вечер, когда свидетели видели его убивающим Чарли Моффита. Он вел беседу с людьми в просторной комнате, среди них был и я.

Загасив в пепельнице окурок, я закурил еще одну сигарету и спросил:

— Ты хочешь сказать, что все объясняется тем, что... Ли Демер имеет брата-близнеца? Пат согласно кивнул:

— Именно так.

— Тогда я не пойму, зачем такая секретность? Ведь Ли не отвечает за то, что натворил его брат. Даже публикация об этом случае в газете не может коснуться его, не так ли?

— Все правильно, но дело не ограничивается только этим. — Пат резко поставил стакан на стол. — Имя брата Оскар Демер. Он убежал из санатория, где проходил курс лечения у психиатра. Если об этом узнают, Ли конец.

Я даже присвистнул:

— Кто еще знает об этом, Пат?

— Только ты. Это слишком серьезно. Я не мог с тобой не поделиться. Ли позвонил мне вечером и сказал, что хочет меня видеть. Мы встретились в баре, и он рассказал мне всю историю Оскар придал в город и заявил, что предаст все огласке. За молчание он потребовал деньги. Ли думает, что Оскар намеренно убил Чарли Моффита, надеясь быть принятым за Ли. Он знает, что Ли не осмелится обнародовать тот факт, что его брат психически ненормален.

— Значит, Ли не заплатил ему, и Оскар совершил убийство?

— Похоже, что так.

— Черт, этот Оскар все продумал, ведь у Ли есть алиби и его не могут арестовать. Он сделал это, чтобы загнать Ли в ловушку. Но если он может логически рассуждать, какой же это ненормальный?

— Любой, кто может вот так запросто убить, — ненормальный, Майк.

— Да, пожалуй.

Прежде чем он мне ответил, прозвенели два коротких звонка, и Пат поднялся нажать кнопку замка.

— Ли? — спросил я.

Пат утвердительно кивнул:

— Он хотел получше все обдумать, и мы условились, что я буду дома ждать его. Ли почти потерял голову от всего этого.

Пат открыл дверь и встретил Ли так же, как встречал меня. Было очень тихо, и я слышал, как шумит, поднимаясь, лифт в шахте, потом открывается дверь и раздаются медленные, тяжелые шаги грузного человека.

Я встал и поздоровался за руку с Ли Демером. Он оказался не таким, как я ожидал. Не было ничего выдающегося в его наружности, кроме того, он выглядел как школьный учитель, очень усталый, средних лет Мистер Чипе.

Пат представил меня:

— Это Майк Хаммер, Ли. Он самый близкий мой друг. Его пожатие было твердым, но глаза слишком усталыми. Он спросил Пата очень мягко:

— Он знает?

— Знает, Ли. Ему можно доверять.

Я поблагодарил Пата улыбкой за эти слова, а Ли Демер взял из рук Пата стакан и сел в предложенное ему кресло. Откинувшись, он утомленно провел рукой по лицу. Он немного отпил из стакана, достал сигару и обрезал кончик маленьким ножом, висевшим на цепочке для часов.

— Оскар больше не появлялся, — сказал он уставшим голосом. — Я не знаю, что делать. — Он взглянул на Пата, потом на меня. — Вы полицейский, мистер Хаммер?

— Называйте меня просто Майк. Нет, я не городской полицейский, у меня частная лицензия на оперативную работу, вот и все.

— Майк занимался многими крупными делами, Ли, — заметил Пат. — Он прекрасно во всем ориентируется.

— Понимаю. — Ли снова обратился ко мне:

— Я полагаю, Пат сказал вам, что до сих пор это дело оставалось под сукном? — Я утвердительно кивнул, и он продолжал:

— Думаю, оно может оставаться в таком положении и дальше. Хотя если ему нужно дать ход, то пусть будет так. Решение я oc'i.'-вляю за Патом. Просто не знаю, что делать, так много всего произошло за такое короткое время.

— Могу попросить рассказать мне все с самого начала? — спросил я.

Ли Демер утвердительно качнул головой и медленно начал:

— Оскар и я родились в городе Таунли, штат Небраска. Хотя мы близнецы, но совершенно разные люди.

В молодости я думал, что мы просто не похожи как личности, но правда заключалась в том... что Оскар был сумасшедшим. Он человек с садистскими наклонностями, очень изворотливый и хитрый. Ненавидел меня, своего собственного брата. Фактически Оскар ненавидел вообще всех. Каждый раз, когда он уходил из дома, мы ожидали каких-то неприятностей, и они чаще всего случались. Потом его дела дошли до руководства штата, и Оскара засадили в сумасшедший дом. Вскоре после того как он попал туда, я уехал из Небраски и обосновался в Нью-Йорке. Мне повезло в бизнесе, я стал активно заниматься политикой. Об Оскаре если и вспоминал, то не часто. Затем узнал, что он убежал из сумасшедшего дома. Но какое-то время ничего не знал о его судьбе, пока он неожиданно не позвонил мне на прошлой неделе.

— Это все?

— А что еще, Майк? Возможно, Оскар прочитал обо мне в газетах и нашел меня. Он знал, что будет означать для меня, если станет известно о моем родном сумасшедшем брате. Оскар потребовал денег и сказал, что добьется их от меня не одним, так другим способом.

Пат потянулся к бутылке, чтобы вновь наполнить стаканы. Когда я протянул ему свой стакан, наши глаза встретились. Он ответил на мой вопрос прежде, чем я задал его:

— Ли не стал упоминать об Оскаре даже тогда, когда был опознан как убийца Моффита. Ты теперь понимаешь почему, не так ли?

— Теперь понимаю, — ответил я.

— Даже тот факт, что Ли был опознан, хотя и ошибочно, мог наделать много шума. Однако полицейскому на месте удалось переговорить со свидетелями до того, как подоспели репортеры. Поскольку алиби Ли было очевидным, можно было говорить об ошибке свидетелей, и никто не осмелился дать материал в газеты.

— А где сейчас свидетели?

— Они под наблюдением. Им было сказано, чтобы помалкивали насчет этого дела. После проверки установлено, что все они добропорядочные граждане, простые, обыкновенные люди. К тому же мы все объяснили им относительно ситуации, и они обещали нам содействие в целях правосудия.

— Мне это не нравится, — сказал я, и оба тут же посмотрели на меня. — Черт, Пат, ты так же, как и я, должен чувствовать все нюансы этого дела.

— О чем ты, Майк?

— Оскар выполнил свою угрозу. Он будет пытаться сделать еще что-то. И ты можешь довольно легко поймать его на этом.

— Это так, но остается еще одна проблема.

— Конечно. Оскар может решиться еще на одно убийство, потому что сумасшедший, а в газетах появится фотография “Ли Демера”, схваченного за убийство.

Ли передернуло, но он промолчал.

— Поэтому я и пригласил тебя сюда, — сказал Пат.

— Прекрасно. Так зачем же я нужен? Кусочки льда позвякивали о стенки его стакана. Пат постарался сказать спокойно:

— Ты не официальное лицо, Майк. А я должен следовать инструкциям и не могу поступать по-другому.

— Ты имеешь в виду, что Оскар должен исчезнуть?

— Ты попал в точку.

— И я тот человек, который мог бы это сделать?

— Опять ты прав. — Пат сделал глубокий глоток и сел на край стола.

— Что случится, если этого не произойдет, для тебя лично?

— Я буду вынужден искать другую работу.

— Джентльмены, джентльмены! — Ли Демер нервно провел рукой по волосам. — Я не могу позволить вам сделать это. Вы не должны подвергать себя опасности. Это несправедливо. Пусть лучше все выйдет наружу и решать будет общественность.

— Не говорите ерунды! — отрезал я. Ли взглянул на меня, но я видел уже не его, а Вельду и Пата, говорящих то же самое мне... и вновь слышал голос судьи. Это было для меня самым важным. — Хорошо, я позабочусь об этом, но понадобится помощь. — Я взглянул на Пата. Он согласно кивнул. — И еще одно, Пат. Я делаю это не потому, что патриот, ты понял? Просто меня разбирает любопытство.

Пат внимательно следил за мной.

— А в чем дело, Майк?

— Три зеленые карточки. Три зеленые карточки с обрезанными краями. Я очень хочу разобраться с этими карточками. Они значат гораздо больше, чем ты думаешь.

Я попрощался и оставил их сидящими в гостиной. В моих ушах раздавался смех судьи. Это был зловещий смех, не предвещавший ничего хорошего. Но похоже, я выбрал самый трудный путь.

Глава 4

Мне удалось проспать часа два, прежде чем звонок Вельды разбудил меня. Я поднял трубку и сказал, что какое-то время меня не будет в конторе, но беспокоить меня она может только в крайнем случае, если речь пойдет о жизни и смерти, и то только ее или моей. В противном случае пусть не звонит.

Больше никто меня не тревожил, и я проспал около двенадцати часов. Было пять минут шестого, когда мои глаза сами собой открылись. Я чувствовал себя отдохнувшим. Принял душ, побрился, приготовил себе мясо и еще мокрый, в одних трусах, сел за стол.