Терпилы - Илья Деревянко

Тут он протянул Михаилу Петровичу листок бумаги, испещренный колонками цифр.

Несколько минут Костюков напряженно размышлял. С одной стороны, согласно математическим выкладкам чеченца, тридцать процентов в новых условиях (в основном благодаря дополнительным каналам поставки) значительно превышали прежние доходы Концерна. С другой — не хотелось лишаться самостоятельности, превращаться, по сути, в придаток чеченской группировки. Но… в то же время продолжение войны требовало огромных затрат и, главное, могло непосредственно угрожать жизни самого Михаила Петровича!!!

— В целом приемлемо, — тщательно взвесив «за» и «против», вымолвил, наконец, он. — Правда, имеется серьезная загвоздка: вы забрали у нас пятьсот тысяч долларов плюс товар. О каком сотрудничестве, при таком раскладе, может идти речь?!

— Не расстраивайся, дорогой! — расплылся в улыбке Расул Магометович. — Деньги и наркотики мы обязательно вернем! Только… есть одна небольшая проблема. Видишь ли, Михаил, твой отморозок Елдашев повинен в смерти моего брата Али. У нас, у вайнахов, родственников любят, ценят и никогда не прощают их убийства! Кровная месть! Законы гор!!!

— Все ясно! — ответно улыбнулся Костюков (с невероятным внутренним облегчением, кстати). — Откровенно говоря, этот балбес мне тоже опротивел!

— Выходит, мы поняли друг друга?! — хищно встрепенулся Хусейнов.

— Ага, поняли! — подтвердил Михаил Петрович. — Сегодня вечером я передаю тебе Елдашева, ты возвращаешь похищенное, а дальше начинаем работать, как договорились!

— Вах! До чего же приятно иметь дело с разумным человеком! — расцвел Расул Магометович, подумав одновременно: «Шакал ты паршивый! За бабки кого угодно сдашь! Зарезать бы тебя, сволочь! Но, к сожалению, мне слишком нужны твои связи!!!» — Когда и где встретимся? — вслух спросил он, дружески пожимая протянутую Костюковым руку.

— Я позвоню в течение двух часов, — поднимаясь из-за стола, пообещал Михаил Петрович.

Костюков заманил Елдашева за город, на дачу (якобы для срочного секретного инструктажа); обменял приближенного на доллары и героин, сердечно попрощался с Хусейновым и отбыл в сопровождении милицейского эскорта. Попавший в лапы к чеченцам Валентин умер в нечеловеческих страданиях, растянувшихся в общей сложности примерно на сутки. В конечном итоге его обезображенный, растерзанный труп утопили в яме с жидким навозом у заброшенного коровника, на краю глухой, малолюдной деревушки в Н-ской области. Местные жители ничего не знают о случившемся. Тем не менее, с тех пор они почему-то обходят коровник стороной. А в периоды полнолуний там жутко воют по ночам то ли волки, то ли одичавшие собаки, то ли кто-то еще…

Часть II

БОЛЬШОЕ ПЛАВАНИЕ

Глава 1

Г. Н-ск. Среда, 5 июня 2002 г. 19 часов 35 минут.

Сегодня популярный среди нуворишей, супердорогой ресторан «Капуцин» был закрыт для посетителей. На дверях висела табличка «Спецобслуживание». Подступы к зданию охраняли наряды милиции с автоматами. Внутренние помещения — частные секьюрити в оттопыренных пистолетными кобурами однотипных костюмах. В блистающем великолепием банкетном зале отмечалось знаменательное событие: сорокадвухлетие известного российского предпринимателя, хозяина нефтяной компании «Фобос», обладателя двадцати пяти процентов акций торгово-промышленной корпорации «Агасфер», совладельца фармацевтической фирмы «Панацея» и соучредителя «Лабаз-банка» Михаила Петровича Костюкова.

Длинный стол, уставленный изысканными яствами и бутылками с коллекционными винами; проворные, улыбчивые официанты; тихая, ненавязчивая музыка, запах хорошего табака…

Слева по центру зала располагался облицованный камнем бассейн с небольшим фонтаном. Справа возвышалась подсвеченная прожекторами эстрада. В данный момент пустая, но полностью подготовленная к использованию. Знаменитый цыганский ансамбль «Чавэлла» должен был появиться там попозже, когда гости основательно разогреются спиртным и возжелают лирики.

Празднование проходило в довольно узком кругу: сам виновник торжества с супругой Илоной Дмитриевной, три его ближайших деловых партнера, несколько финансовых воротил да парочка крупных государственных чиновников. Часть приглашенных явились с женами, часть с любовницами, приличия ради именуемых «секретаршами». Мужчины в элегантных костюмах вели между собой негромкие, степенные разговоры. Благоухающие духами, сверкающие бриллиантами дамы лениво обменивались великосветскими сплетнями и исподтишка оглядывали друг друга, старательно выискивая во внешности или одежде соседок по столу какие-либо изъяны.

Михаил Петрович сидел рядом со своим давним подельником Голяковым, ныне держателем основного, семидесятипятипроцентного пакета акций корпорации «Агасфер». За истекшие годы оба они значительно изменились… внешне. Петр Семенович окончательно облысел, безобразно растолстел и здорово постарел. Костюков же напротив — выглядел моложаво, поддерживал хорошую спортивную форму, а также обзавелся утонченно-аристократическими манерами. (Специально занимался с репетиторами.) Кроме того, наши «герои» успели порвать с откровенным криминалом и слыли теперь добропорядочными членами общества. Михаил Петрович даже собирался баллотироваться от «Союза Правых Сил» в Государственную Думу следующего созыва. Лучась дружелюбными улыбками, Костюков с Голяковым беседовали о соотношении доллара к евро, о колебании цен на нефть, об обстановке на мировых фондовых рынках… При этом каждый из них заботливо подливал другому вино, едва замечал, что бокал того опустел. Чуть поодаль второй соучредитель «Лабаз-банка» Александр Исаакович Мелкин и второй совладелец фирмы «Панацея» Сергей Анатольевич Лебедев обсуждали тему, куда более нервирующую, а именно — грядущее закрытие офшоров на Кипре. Однако данное обстоятельство не мешало им всячески демонстрировать самые теплые чувства к собеседнику.

Незаметно летело время. Постепенно, по мере опустения бутылок, голоса приглашенных становились громче, оживленнее. Деловые вопросы отступали на задний план, сменяясь шутками, прибаутками и модными анекдотами. В зале появилась «Чавэлла», проплясала вокруг стола с традиционным «К нам приехал, к нам приехал Михал Петро-о-ович до-ро-гой», взобрались на сцену и принялись надрывно стенать в обычном цыганском духе. Гости ежеминутно чокались бокалами, провозглашая вычурные тосты во славу господина Костюкова. Особенно старались Лебедев, Мелкин и Голяков.

«Так кто же первый? Кто?! — благожелательно посматривая на них, мысленно гадал Михаил Петрович. — Надо решать не откладывая, иначе… Н-да-а-а!!! Потом будет поздно! Вопрос — серьезнее некуда!..Итак — кто первый?»

На лбу Костюкова наметилась небольшая морщинка. Взгляд его сместился с ближайших деловых партнеров, рассеянно скользнул по прочим пирующим и… неожиданно остановился на новой, впервые выведенной в свет «секретарше» Петра Семеновича. До чего же знакомое лицо! Где-то прежде виденное, причем неоднократно. Но где конкретно? В публичном доме? На одной из бесчисленных презентаций?.. Нет! Обстоятельства были более существенные… Ба-а-а!!! Ведь она же как две капли воды похожа на покойную Зинаиду Ивашкину, формального главбуха финансовой пирамиды «Эльбрус». Голяков тогда настоял на ее скорейшем устранении. Перетрусил аж до медвежьей болезни из-за мифической угрозы собственной шкуре. Смехота!!! Впрочем, справедливости ради, Петя хоть и ссыкун редкостный, но вовсе не дурак. Именно Голяков в период их совместной легализации учуял исходящие от Хусейнова флюиды смертельной опасности. Не хотел проклятый чечен выпускать из сферы влияния капиталы младших компаньонов и тщательно подготавливал убийство обоих. (Так показал под пыткой один из приближенных Расула Магометовича, тайно похищенный телохранителями Костюкова.) Пришлось нанять киллера-профессионала, устроившего старому козлу «несчастный случай». Остальных хусейновских нохчей аккуратненько подставили под ФСБ, благо все они (в той или иной степени) оказались связаны с ичкерийскими мятежниками, с которыми российские власти уже не церемонились.

Затем Минц, Ермачкин, Пятаков и еще несколько человек, слишком много знавших о прошлой жизни новоявленных «честных бизнесменов». Этих тоже посоветовал ликвидировать друг Петя. В осторожности (пускай зачастую перехлестывающей через край) ему не откажешь! Он всегда действует по принципу — лучше угробить сотню невинных, нежели прошляпить одного, представляющего собой реальную опасность. Очень разумный подход!!! Стоп!.. А сейчас?! Елки-моталки!!! В настоящий момент наибольшая опасность для Голякова сам Михаил Петрович, давно мечтающий прибрать к рукам все акции «Агасфера». Значит… Да!!! Его первого! Промедление смерти подобно!!! А Мелкин с Лебедевым обождут…