Кот, который выследил вора - Лилиан Браун

– Ну, прямо Диснейленд, – покачал головой Клейтон. – Эта улица кажется какой-то ненастоящей.

– Возможно, во всей Америке не найдётся другого места, где бы так хорошо сохранилось столько резных украшений. Недавно появилась идея реставрировать эти дома и сделать всю улицу историческим заповедником.

Квиллер припарковался перед аккуратным особняком в серых тонах, возле которого ещё уцелел каменный приступок для экипажей. Тротуар и ступени, ведущие к дверям дома, были недавно выметены, и на снегу отчетливо виднелись следы прутьев.

Когда они подошли к дверям, Клейтон поинтересовался:

– Какие снимки мне нужно сделать?

– Крупные планы мистера Мак-Мёрчи и его волшебной лозы, а кроме того, сними всё, что покажется тебе интересным. Если будут удачные кадры, газета, возможно, напечатает их и вынесет тебе благодарность.

Клейтон ещё никогда не видел дверного колокольчика в центре двери, поэтому сфотографировал его. Он также никогда не слышал и такого пронзительного звона.

– Запомни, док, – инструктировал Квиллер, – вопросы задаю я. Ты щелкаешь затвором, но постарайся делать это ненавязчиво.

– Вы запишете интервью на диктофон?

– Если получу разрешение – такова политика нашей газеты. Но у меня есть ещё блокнот на всякий случай. Когда я был помоложе, запоминал всё дословно, а потом печатал, ни слова не упуская. Пыль в глаза пускал.

На звонок вышел морщинистый шотландец, чьи рыжие кудри с возрастом стали больше отливать жёлтым, чем красным.

– Заходите! Заходи, Квилл, – сердечно пригласил он.

– Гил, позволь представить тебе моего фотографа, Клейтона Робинсона.

– Привет, парень! Пойдемте прямо на кухню. В передних комнатах работают какие-то люди, присланные банком. А все мои лозоискательские приспособления разложены на кухонном столе.

Длинный холл тянулся через всё здание до задней стены и примерно такой же был и в особняке Дунканов. Однако если в доме Линетт безраздельно господствовал викторианский стиль, здесь вкус ушедших поколений уживался с модными причудами последних десятилетий: немного Уильяма Морриса[26] , немного ардеко, капельку шведского модерна, а также провинциального французского и восточного стилей.

Когда троица проходила по холлу, Квиллер заметил старинное оружие в застеклённых витринах, чёрную собачку, что спала на покрытых ковровой дорожкой ступенях, мужчину и женщину, которые осматривали гостиную и делали записи.

– Простите за беспорядок, – извинился лозоискатель, когда они вошли в кухню. – Жена умерла в прошлом году, а я не слишком силён в домоводстве. Готовлюсь перебраться в одно уединённое местечко и продаю дом вместе с основной обстановкой. Уиллард Кармайкл из банка сказал, что сможет продать мой лом подороже, если его занесут в Национальный регистр исторических памятников. Вы знаете Уилларда, не так ли? Он прислал сегодня заезжего эксперта, чтобы определить, какие восстановительные работы необходимы и во что это обойдётся. Звучит довольно заманчиво для меня!.. Тащите пару стульев. Вы хотите, чтобы я сам объяснил, как все происходит? Или ты будешь задавать вопросы, Квилл?

На кухонном столе был выложен странный набор: раздвоенные ивовые ветки, Г-образные прутья, бечевка и даже проволочная вешалка для одежды.

– Давай сначала побеседуем, – предложил Квиллер, включая свой магнитофон. – Давно ли ты занимаешься лозоискательством, Гил?.. Я запишу наш разговор, если ты не против.

– Ещё когда я был ребенком, дед показал мне, как управляться с этими раздвоенными палочками. Он нашёл хорошую воду для семьи и вдобавок жилы медной и железной руды. Месторождения те давно уж выработаны, ну а хорошая питьевая вода всегда будет нужна людям. Во время засухи некоторые колодцы пересыхают. Начиная любое строительство, люди хотят знать, есть ли под землей вода и сколько галлонов в минуту можно выкачать.

– Не станет ли лозоискательство в наш век новых технологий умирающим ремеслом? – спросил Квиллер.

– Ни в коем случае! Ни в коем случае! Мой внук в двенадцать лет научился находить воду, тут дар нужен, вы понимаете, и он передается по наследству, но только через поколение. Мой отец не смог бы найти воду, даже если бы умирал от жажды. И сын мой тоже не может. А вот внук может. Понимаете, о чем я толкую?

Время от времени тихо щёлкал затвор фотоаппарата и полыхала вспышка.

– Часто ли тебе приходилось пользоваться своим даром?

– Трудно сказать. Мое ремесло – сантехника и мы с женой много лет держали скобяную лавку, но я всегда занимался лозоискательством, если это кому-то требовалось. И до сих пор занимаюсь.

– И всегда удачно?

– Если под землей есть вода, то, ей-богу, я найду её! Иногда её там просто нет. Кроме того, я никогда не брал денег за свои услуги, и у меня появилось много друзей. Конечно, и врагов нажил. Один буровик из Мусвилла смертельно меня ненавидит. Он пробурил пару скважин впустую, а потом позвали меня, и я нашёл воду при помощи моей раздвоенной палочки. Так он прямо взбесился! – Мак-Мёрчи фыркнул и продолжил: -Есть ещё одна старая склочница из Кеннебека, та упорно твердит, что всё моё умение от дьявола. Что ж, подождем, пока её колодец пересохнет, и посмотрим, кого она позовет! – Лозоискатель хлопнул себя по коленям и рассмеялся. – Если позовет меня, выряжусь как на День всех святых и приду к ней в маске с красными рогами.

– А как насчёт ученых? Геологов?

– А, эти! Они считают лозоискательство бабушкиными сказками лишь потому, что не могут дать ему объяснения. А ты, Квилл? Скажи честно, что ты обо всем этом думаешь.

– Я погожу судить до весны, когда ты блеснёшь своим искусством. А пока расскажи-ка лучше, что за приспособления тут разложены. – Он махнул рукой на странный набор, заполнявший поверхность кухонного стола.

– Ладно. Вот он, знаменитый раздвоенный прут. Таким же пользовались и сотни лет назад. Он может быть берёзовым, кленовым, ивовым, яблоневым – годится любое дерево. Главное, чтобы прут был свежесрезанным, полным жизненных соков… Так вот, ты держишь его перед собой, направив нераздвоенный конец вверх. А концы вилки берёшь в ладони, вот так. – Щелчок затвора. – Нужно сосредоточиться и ходить по земле. Взад и вперёд. В какой-то момент прут неожиданно вздрагивает, падает вниз и одним концом втыкается в землю. Значит, вода у вас под ногами!

– Сверхъестественно! – оценил Квиллер. – И на какой глубине?

– Может, двадцать, может, сорок, а то и все шестьдесят футов. Но если уж я скажу, что внизу есть вода, то вам остается только бурить… или копать. Мой дед копал вручную колодцы глубиной до восьмидесяти футов! Корзинами вытаскивал почву наверх.

Из соседней комнаты донеслись голоса и резкий женский смех. Подмигнув Клейтону, Квиллер мотнул головой в ту сторону, и юный фотограф тихо выскользнул из кухни.

– А бывают женщины-лозоискательницы, Гил?

– Бывают, но в наших местах таких нет.

– А зачем нужны остальные приспособления?

– Все они служат для поиска воды, а уж чем пользоваться, обычно решает лозоискатель. Только ничего не получится, если просто дурачишься, или тебе неможется, или думаешь, что, в сущности, всё это чистый вздор. – Мак-Мёрчи вдруг поднял глаза и, глядя куда-то за спину Квиллера, осведомился: – Что, мистер Джеймс, вы хотели меня видеть?

Низкий приятный голос произнёс:

– Мы уже уходим. Вернемся завтра, чтобы оценить, какие работы требуются на верхнем этаже. Я думаю, ваш дом просто золотое дно. Не беспокойтесь. Мы сами найдём выход.

Квиллер сидел спиной к говорившему и не видел причин поворачиваться.

Славный парень, – заметил лозоискатель, когда звук шагов удалился, а вместе с ним растаял и женский смех.

Квиллер встал и убрал в карман свой диктофон.

– Что ж, твой рассказ оказался крайне познавательным. Я с нетерпением буду ждать весенней демонстрации… Где мой фотограф? Клейтон, пора уходить.

– Здесь я… в столовой. Нашёл себе приятеля. – Подросток сидел на полу, скрестив ноги, а чёрный шнауцер свернулся клубочком у него на руках, поглядывая на Клейтона с выражением беззастенчивого обожания.

– Это Коди, – вздохнул Мак-Мёрчи. – Можешь забрать её, если хочешь. В моём новом пристанище нельзя будет держать собаку. А она ласковая малышка. Моя жена очень её любила.

– Я живу на ферме, – сообщил Клейтон. – Ей там понравится. Я ведь смогу взять её в самолет, шеф?

– Лучше сначала обсуди этот вопрос с бабушкой. Клейтон задержался, чтобы пару раз щелкнуть Коди, а мужчины двинулись к выходу, и по пути Квиллер вновь заинтересовался оружием, выставленным в витринах.

– Здесь у меня дирки – шотландские кинжалы, они длиннее обычных, но короче мечей. – Мак-Мёрчи поднял стеклянную крышку и вынул один кинжал из ножен. – Видишь эти желобки на клинке? Они для стока крови. Наши воинственные горцы подумали обо всём. – В витрине лежали также две броши-фибулы, дюйма три в диаметре, с крупными дымчатыми топазами, не меньше яичного желтка величиной. – А вот этими застежками закрепляли плед на плече воина. Такие дымчатые топазы – кернгормы – встречаются лишь в Кернгормских горах Шотландии. Мы называем эти броши «яйцами-пашот». Как ни жаль, но мне придётся распродать почти всю коллекцию. В моём новом жилище слишком мало места. Я сохраню только вот этот кинжал с серебряным львом. Его подарила мне жена.