Метагалактика 1995 № 3 - Б Липов

— Ну и ну… — Владимир Иванович смущенно кашлянул в кулак. — Открой!

Яков с неохотой потянул тесьму, крышка сдвинулась в сторону и Ахенэев отшатнулся. Щерясь отвратным оскалом, на него глазело чудовище!

— Так я и знал! — Яков быстро закрыл коробку. — Да не трясись ты! Торт это, торт! Понятно? И в кого такой слабонервный… И эти — тоже хороши! Кон-ди-теры, понимаешь!

— Наденька! Больному, кроме сульфазина, проведите курс галапередола. Не пойму, что с ним творится?…

— Мы на чео-ортовом катались ко-олесе! — Донеслись слова знакомой песни.

Яков подтолкнул упирающегося Ахенэева к эскалатору, сам небрежно присел под накатывающееся колено…

— Эх-ха, даешь второй круг!

— Т-тяжек, т-твой труд — п-первопроходец. — Заикаясь от пинков простонал Владимир Иванович и безо всякой связи добавил. — П-па деде из б-балета «Щелкунчик»…

Администратор гостиницы, смазливая ведьмочка, проворковала жгучим контральто:

— Люкс к вашим услугам! — И самолично провела Ахенэева и Якова в номер.

Красотка еще не успела прикрыть за собой двери, как Яков уже так и эдак вертелся перед зеркалом, стараясь закамуфлировать отбитый рог. При этом черт сокрушенно вздыхал и поглядывал на Владимира Ивановича, отыскивая в его глазах сострадание, духовную поддержку.

— Вот ведь, психология. — Размышлял Ахенэев. — Что у людей, что у чертей — одинакова. Малейший непорядок во внешности, и сразу же появляется комплекс неполноценности. Парадокс?!

— Не переживай! — Пожалел растроганного Якова Владимир Иванович. — Налепи временный, на присосках и — дело с концом. А дальше — видно будет…

— Точно! — Черт облегченно вздохнул и отбросил теперь ненужный, свернутый из бумаги рог. — Заодно и тебе присобачим! — Он приставил два пальца ко лбу, изобразив всем известную с детства «козу» и, затоптавшись на месте, забубнил заклинание.

— Ух, эх, забодаю, забодаю!..

Хлоп!.. — И на лбу Якова, а следом и Владимира Ивановича причмокнулись стандартные рога, специнвентарь чертопородных. Ахенэев брезгливо коснулся напоминающих ему некоторые не очень приятные фрагменты неудавшейся семейной «идиллии» адовых украшений, а черт вновь критически обследовал свое отображение в зеркале. Бекнул с прононсом.

— Терпимо, до «толкучки» сойдет…

Ахенэеву приходилось бывать на, так называемых, барахолках, поэтому картина кричащей, визжащей, пестро одетой «толкучки» его особенно не шокировала.

Что до Якова — он оказался в родной стихии. Черт довольно оглядел разномастную толпу и ухватил Владимира Ивановича за рукав, принялся бесцеремонно протискиваться к какому-то разодетому в пух и прах бизнесмену.

— Хело, Боб! Дельце есть. — Ахенэев уловил в интонации Яшкиного голоса нотки былого подобострастия, забытого им с момента отбытия из чистилища.

— Че сдаешь, френдок[10]? Если голдуху[11] по сходным прайсам[12], то беру оптом. Иль опять булыжники[13] припер? Учти — крупные не нужны! Не больше двух каратиков. Усек? — Пророкотал бизнесмен.

— Да нет, Боб!..

— А-а-а, ясно… Опять фирменный клоуз понадобился. Есть. Вайтовые брендовые трузера[14] с зипперами[15] на задних покетах. Родные, не самопал[16]. «Мейд ин Прокисма Центавра»[17]!

Яков огляделся по сторонам, скоренько отодрал рог и тут же посадил на место.

— Вникаешь? Рог нужен, выручай. Только не контровый ширпотреб[18] — фирменный…

Бизнесмен невозмутимо кивнул.

— Имеется. Контрабанда,… - Он потянулся к уляпанной рекламными текстами вместительной сумке, но с внезапной подозрительностью спросил:

— Слушай-ко, френдок,… - Бизнесмен отодвинулся от Ахенэева, поманил черта крючковатым когтем. — А что за мэн с тобой? В таком прикиде? Не из тех ли?… Не из конторы?

Черт возмущенно заверещал.

— Не по делу мнешься, кулек! Окрезел?! — Яков склонил ухо Боба к рылу, зашлепал губами: выдал краткую характеристику на Владимира Ивановича.

Чертова аттестация подействовала моментально. Бизнесмен переродился на глазах: потускнел, обезличел. Унизанные полукилограммовыми перстнями лапы просительно схлестнулись на груди и, как бы оттолкнувшись от неведомого магнетизма, который исходил от вытащенного из кармана Яшиного перстня, Боб отчаянно выдавил:

— Очень! Очень! Очень рад лицезреть в нашей мутной провинции, в Тузах, столь почетного гостя. Всецело уважаемый! Буду счастлив оказать услуги. Любые! Ваш раб и слуга…

Лапы воспарили навстречу Ахенэеву, но под тяжестью драгоценностей возвратились в исходную позицию.

Яков мгновенно оценил ситуацию — пора! — Перехватил инициативу и с покровительственным металлом в голосе отрывисто бросил:

— Значит так! Для соблюдения конспирации полномочный посланец Властителя прибыл во второй круг, в эту дыру, именуемую «Торгово-увеселительными заведениями» налегке. То есть, другими словами, тебе доверяется наиважнейшая миссия по организации антуража, экипировки: самого что ни на есть комфортабельного проживания высокопоставленного лица и сопровождающей его свиты. Черт пристально вгляделся в стоящего во фрунт Боба. Удостоверившись, что тот проникся ответственностью момента, для полной ясности, отчетливо добавил.

— Одежда, транспорт, сервис — твоя забота. Вник?…

— Так точно! — Рявкнул Боб уставным голосом и клацнул копытами. — Позвольте уточнить один нюансик?

— Валяй! — Яков благодушно кивнул.

— В каком количестве свита?

— В единственном, милый. В единственном. Пока… Свита — это я!

Боб обреченно вздохнул, но делать нечего и он, смирившись, угодливо поинтересовался.

— С чего начнем знакомство?

— Чеши к путанам! — приказал Яша. — Подготовь почву для нашего визита.

— Да меня туда не пустят… — Коммерсант потупил глаза с видом праведника.

— Хорош прибедняться, френдок. Уж я-то знаю, куда ты вхож, а куда — нет. Эту басню прибереги для фининспектора. Давай, полный вперед!

И Ахенэеву стало смешно до слез. Владимир Иванович понял, что эскорт в десять, двадцать рыл устроил бы коммерсанта больше, нежели один Яков — старый знакомый, внезапно обретший такую могучую руку.

Яков отступил на шаг, задумчиво помял пятерней рыло и лоб.

— Хм, хм!.. Для полной иллюзии не хватает двух-трех штришков. Изюминки…

Ахенэев потух окончательно. Состояние Владимира Ивановича можно было сравнить разве что с состоянием туземца, которого насильно впихивали в тяжелейший водолазный костюм.