Если бы Берию не убили... Вечная память! - Сергей Кремлёв

Русское и украинское село недополучало жизненно необходимого, а в «целину» продолжали вкладываться огромные средства. Вместо восстановления исстрадавшихся, разорённых войной и оккупацией русских, украинских и белорусских сёл началось строительство целинных посёлков у чёрта на куличках. В Казахстане и Сибири строились новые шоссейные и железные дороги.

Особенно сильно такое неожиданное, незапланированное ранее перераспределение общесоюзных средств било по русскому селу. И сегодня можно уверенно утверждать, что антинародная и асоциальная политика брежневщины в отношении «неперспективных сёл» имела свои истоки в «целинной эпопее» хрущёвщины.

Вот цифры валового сбора зерна в СССР по годам: 1950 г. — 81,2 млн т; 1951 г. — 78,7 млн т;

1952 г. — 92,2 млн т; 1953 г. — 82,5 млн т; 1954 г. — 85,6 млн г, 1955 г. — 103,7 млн г, 1956 г. — 125 млн г, 1957 г. — 102 млн т; 1958 г. — 134,7 млн т; 1959 г. — 119,5 млн т; 1960 г. — 125,5 млн т.

А вот цифры по урожайности в центнерах с гектара: 1949 г. — 6,9; 1950 г. — 7,9; 1951 г. — 7,4;

1952 г. — 8,6; 1953 г. — 7,8; 1954 г. — 7,7; 1955 г. — 8,4; 1956 г. — 9,9; 1957 г. — 8,4; 1958 г. — 11,1; 195 г.; 1959 г. — 10,4.

Как видим, в целом плановое задание директив по увеличению производства зерна было выполнено: вместо 81,5 миллиона тонн в 1950 году в 1959 году было произведено 119,5 миллиона тонн, то есть почти в полтора раза больше.

Однако все намётки директив по урожайности были сорваны. А это означает, что рост производства зерна был обеспечен не за счёт интенсивного, как предусматривали сталинские директивы, а за счёт хрущёвского экстенсивного развития зернового производства.

Сталинский план должен был заложить прочную базу для нового мощного подъёма села.

Перспективный подход Берии — если бы он остался жив, обеспечил бы развитие советского сельского хозяйства по сталинскому плану.

Хрущёвские коррективы этот план угробили.

Показательно, что упоминавшийся в предыдущей главе антисоветчик Пётр Вагнер в 2004 году написал о целине, которая была хрущёвской, а позднее — брежневской «гордостью», как о символе «идущего в тупик коммунистического эксперимента». Мол, целина «сначала спасла СССР от серьёзных проблем с недостатком продовольствия, однако через несколько лет сама стала тяжело решаемой проблемой».

Увы, возразить здесь нечего.

Да и незачем.

После убийства Сталина и расправы с Берией в 1953 году, после доклада Хрущёва о культе личности «под занавес» XX съезда в 1956 году и после политического убийства хрущёвцами Молотова, Маленкова и Кагановича в 1957 году Советский Союз действительно шёл (а точнее — его подло вели) в тупик и затем — в пропасть.

Но это было не логическим результатом «коммунистического эксперимента», а результатом комплексного плана постепенного разрушения социализма. И хрущёвские волюнтаристические коррективы сталинских директив были одной из частей этого подлого плана.

Впрочем, эта моя книга — всё же о другом. А именно о том, каким могло быть развитие СССР при живом, а не убитом Берии.

Вот и посмотрим, каким курсом мог бы повести страну Лаврентий Павлович Берия, если бы его не убили.

Глава 4

Берия и реформа политической системы

Есть все основания утверждать, что Берия, останься он жив, обеспечил бы важнейшую политическую реформу, задуманную ещё Сталиным, — перенос центра государственной власти из партийных в советские органы.

Политическая система Советского Союза накануне его развала в 1991 году основывалась на «руководящей и направляющей роли КПСС», которая была закреплена конституционно — в знаменитой 6-й статье Конституции СССР.

Но верен ли был такой принцип?

И как он в СССР сформировался?

До Октября 1917 года Ленин рассматривал партию как инструмент завоевания трудящимися политической власти в виде Советов и выдвинул лозунг «Вся власть Советам!», а не «Вся власть РСДРП(б)!».

После победы Октября Ленин рассматривал партию как инструмент укрепления, опять-таки, Советской власти, то есть власти Советов рабочих и крестьянских депутатов.

Из этого, собственно, не следовал принцип главенства партии, однако реальный ход событий в России поставил во главе всех преобразований именно партийные органы. Советские органы с самого начала приобрели подчинённое значение, потому что внутренние свергнутые классы и внешняя интервенция уже в 1918 году поставили молодую Советскую власть в форсмажорные обстоятельства гражданской войны.

Так оно дальше и пошло — в дальнейшем роль партии в организации жизни в СССР лишь возрастала и укреплялась, и это тоже было обоснованно — политический «форс-мажор» продолжался и преодолеть его можно было лишь при условии такого сплочения всех деятельных сил общества, которое могла обеспечить лишь сильная политическая партия большевиков.

Но Советский Союз развивался, массово вырастали новые поколения, рождённые и воспитанные уже при Советской власти. Эти поколения были убеждёнными сторонниками и строителями социализма, и их представители всё более определяли характер деятельности во всех сферах жизни общества. Поэтому реальное управление всё более перемещалось из партийных в хозяйственные органы, вершиной которых были наркоматы и Совнарком — Совет народных комиссаров СССР.

Совнарком, а после войны — Совет Министров СССР, был исполнительным органом, образуемым Верховным Советом СССР, то есть Советской властью. И поэтому с какого-то момента (конкретно — с начала 50-х годов) назрела необходимость пересмотреть взгляд на роль и место Коммунистической партии в политической системе СССР. Приоритет надо было отдавать органам Советской власти — Верховным Советам СССР и союзных республик, областным, районным и городским Советам депутатов трудящихся. Партийные же органы должны были обеспечивать цементирование общества в единый духовный монолит за счёт особо высоких моральных качеств коммунистов, за счёт того, что они являются нравственным авангардом советского общества.

Сталин и был намерен начать такую постепенную реформу, что стало одной из внутренних причин его устранения нарождающейся «партоплазмой». При этом, когда Сталин говорил о партии как об «ордене меченосцев», он имел в виду не отгороженность коммунистов от народа, а, напротив, требование для членов партии рыцарственного поведения, благородства и отрешения от своекорыстных побуждений как примера для беспартийных.

Провёл ли бы подобную реформу Берия?

Ответ на этот вопрос дал, собственно говоря, сам Хрущёв.

В июне 1953 года Хрущёв избавился от Берии.

В июне 1957 года Хрущёв при активной помощи маршала Жукова произвёл на Пленуме ЦК внутрипартийный (и антипартийный) переворот, объявив Молотова, Маленкова и Кагановича «антипартийной группой».

В октябре того же 1957 года Хрущёв избавился уже от Жукова.

Если при Сталине крупные партийные перемены — какими бы жёсткими и даже жестокими они ни были — обуславливались интересами государства, то уже ликвидация Берии стала актом не политическим, а политиканским, нужным лично Хрущёву, сумевшему спровоцировать на политиканство остальных. И с этого момента подлинно политическая (то есть — в интересах партии, государства и народа) линия внутри руководства КПСС оказалась под угрозой.

XX съезд верную линию почти прервал, а попытка Молотова, Маленкова и Кагановича её восстановить стоила им места в высшем руководстве.

Фактически с июня 1957 года большевики-государственники утратили в России политическую власть, и к власти пришли политиканы — пока ещё, впрочем, не помышляющие о реставрации капитализма, но реально работающие на эту будущую реставрацию. Позиции лично Хрущёва к ноябрю 1957 года полностью окрепли, что означало и укрепление тех «серых кардиналов» типа Куусинена и прочих, которые подготавливали почву для реставрации капитализма, невозможной без ликвидации социализма.

Берия был системным антиподом Хрущёва, так что необходимую социализму реформу он провёл бы.

Как уже читателю известно, 1 ноября 1957 года Хрущёв выступал на собрании актива Московской областной организации, где и задал свой сакраментальный вопрос: «Если бы партия не смогла бы справиться с Берией, куда бы тогда пошли мы?»

А вот далее Хрущёв рассуждал так:

«…возьмите Берию. Берия после смерти Сталина в каком направлении стал действовать? Он стал усиливать МВД и ослаблять партию… и мы Берию буквально за хвост поймали, когда он стал громить партийные организации на Украине, в Белоруссии, Литве, Латвии (? — С. К.), Эстонии (? — С. К.), и он добрался бы, конечно, до Российской Федерации…»

Хрущёв лгал, пользуясь тем, что его аудитория не знала и не могла знать истинного положения дел.

Берия не стал усиливать МВД как репрессивный орган — он, напротив, предложил ограничить права Особого совещания, избавил МВД от ГУЛАГа, передав его в Минюст СССР, а также избавил МВД от народнохозяйственных функций, передав всю промышленность МВД в отраслевые министерства.