Бешеные деньги - Александр Белов

– Вкусно, Саш! Только нам это в жизни не съесть.

– С собой заберем. Завтра съедим. Или пацаны подтянутся.

– Давай без пацанов, – в момент напряглась Оля.

– Давай! – легко согласился Саша. – Хотя…

– Что «хотя»? – Оля встрепенулась, оторвавшись от утки.

– Да ты же говоришь, что нельзя…

– Чего нельзя? Саш, давай раскалывайся!

– Да тут, понимаешь ли, паца-аны, – тянул Саша кота за хвост.

– Ну? Что пацаны? Что пацаны?

– Точнее, один пацан…

– Говори, говори, а то не буду эту дурацкую утку есть. С яйцами. – И она засмеялась, поняв, какую несусветную глупость сморозила.

– Ладно, Оль, ешь спокойно, дорогой товарищ. Пчела нам подарок из Амстердама прислал.

Саша залез в пакет, который забрал из офиса по дороге в ресторан и достал оттуда деревянный футляр.

– Подвинь птицу, – попросил он, но Оля уже и сама сдвинула блюдо на край стола.

Из футляра Саша достал медную фигурку обнаженной женщины.

– Какая прелесть! – Оля восхищенно рассматривала тонкую старинную работу. – А что это? – спросила она, когда Саша протянул ей крошечный ключик.

– Пирожок-то с начинкой, – пояснил Саша. – Ты ей животик открой.

Строки на животе статуэтки распахнулись, и Оля восхищенно вскрикнула:

– Господи! Прямо чудо!

Она разглядывала малыша, свернувшегося клубочком в животе у медной женщины, и сразу вспомнила Вьюгину. Ее счастливые и гордые глаза, когда она демонстрировала ей свое произведение – полуторамесячную дочку.

– Саш, – сказала она. – А давай ребеночка родим.

– Непременно, – веселился Белов.

– Саш, я серьезно, – сказала она еще тише.

– Серьезно? – Саша тяжело замолчал.

Она, ничего не говоря, сидела и просто смотрела на мужа. Просто смотрела.

– А если серьезно, – медленно начал Саша и взял ее руку в свою. Беременная красавица стояла между ними. – То пока подождем.

Олины глаза наполнились слезами. Она уже не в первый раз начинала этот разговор, но Белов всякий раз сворачивал на шутливый тон. Сегодня он впервые говорил на эту больную для нее тему серьезно.

– Оль, не время. Подожди, все у нас будет, – увещевал Саша, а сердце его сжималось от тоски. Ведь она просила так редко. А ребенок… Он сам мечтал о ребенке. Но теперь, когда его обложили, как волка, красными флажками, теперь, когда начиналась серьезная война, ребенок – это была роскошь. Непозволительная роскошь. – Все у нас будет маленькая, потерпи! – тоскливо повторил он.

Оля поднялась из-за стола:

– Поехали!

– Ты чего? А утка? А чай с пирожными в кунжуте?

– Сыта. По горло, – резко ответила она.

Сашин взгляд из нежного стал жестким. Ох, как не любила Оля такой вот его взгляд! Она сразу пошла на попятную, села за стол, поправила салфетку:

– Ладно, Белов. Проехали. Утку берем с собой. А где же наш чай?

– Сейчас принесут. Да вон – уже несут, – и, пока Оля отвернулась, он быстро спрятал фигурку в пакет. Сам дурак. Вместе с Пчелой-оригиналом.

Про то, как на Пчелин подарок – эротический набор отреагировала Людочка, он решил сегодня Оле не рассказывать.

12

Остров Схирмоникуг – в переводе это означает очи черного монаха или что-то в этом роде, – можно было бы назвать раем на земле. Если бы только здесь не было так холодно. Ветра начинались с середины октября и зверствовали до середины апреля. Летом здесь было чудно. Посему сюда и устремлялись по уикендам толпы голландцев с материка, чтобы пообщаться с так называемой дикой природой. Прелесть ее определялась несколькими основными параметрами. Невероятными по красоте приливами и отливами. Тем, что на три тысячи жителей было всего десять автомобилей, которые курсировали между портом и двумя деревушками на противоположных оконечностях острова. Тем, что главным и исключительным транспортным средством здесь был велосипед. А также наличием огромного количества бесхозным ручных фазанов. Они были гораздо менее пугливыми, чем обычные домашние курицы.

Именно здесь Вадик Ухов и решил затаиться, надеясь переждать самое страшное. Он пока не знал, чего ему конкретно бояться и поэтому боялся всего. И всех. Гюнтера с его бандитами. Макса, с его, мягко сказать, неприятными вопросами, на которые у Вадика ответа не было. Просто потому, что этих ответов не было, вовсе. Кто кого в этом деле подставил, Вадик и самому себе не мог объяснить. Как не мог понять того, почему его не пристрелили вместе с теми двумя уральцами. И в этом ему чудилась какая-то дьявольская ловушка.

Хорошо, он хоть по извечной советской привычке заранее успел обналичить деньги, полученные за стиральный порошок.

Бросив все, в том числе и любимый красный «Форд», он, меняя поезда и направления, добрался до самого севера Голландии. И спокойно вздохнул, лишь сев на паром, который и довез его на этот остров. Конечно, Вадик слегка замаскировался. Глупо, но так ему было немного спокойнее. Усы он сбрил под ноль, а волосы перекрасил. Хотел из брюнета стать блондином, а вышел рыжим. Ну и ничего, так он больше походил на среднестатистического голландца.

На острове Вадик снял маленький домик, из второго этажа которого прекрасно просматривался пирс, куда по утрам и вечерам причаливал паром.

Но что делать дальше, он не знал. И просто сидел у окна и осматривал окрестности в подзорную трубу. Это было чуть ли не единственное из того, что он прихватил из дома. Когда-то, в лучшие времена, он купил эту трубу в магазине на Рембрандт-плейн.

Он выбирался лишь за продуктами и газетами. А к нему заходили только почтальон и молочник. Почтальон кидал в ящик всякую рекламную чепуху. Зато молочник каждое утро, ровно в восемь ноль ноль звонил в его дверь, и в обмен на пару гульденов оставлял творог и молоко. По сути, это был единственный человек, с которым Вадик хоть как-то общался. Если еще не считать кассиршу в супермаркете.

В общем, Вадика Ухова больше не существовало. А был лишь финский студент Арве Куресмяки. Именно так, под именем своего однокашника-эстонца, он и подписал договор с хозяином дома.

Пока все было спокойно. Но Арве-Вадик все равно понимал, что долго так не продержится. Надо было немного отдышаться перед тем как свалить куда-нибудь в Америку. А лучше – в Австралию.

13

В Душанбе Космоса встретили как какого-нибудь заезжего хана из дружественного государства. Чуть ли не ковровую дорожку к самолету подкатили. До дома Фары они ехали кавалькадой из доброго десятка машин.

Лето здесь было еще в полном разгаре. Конец октября напоминал разгар нашего августа. Воздух был пропитан такими необыкновенными ароматами, что с непривычки от них могла просто закружиться голова.

Дом Фархада располагался прямо посреди абрикосовой рощи, на берегу журчащего ручья. Все здесь было непривычно. Парадные комнаты с дорогой европейской мебелью соседствовали с типично восточными помещениями со старинной утварью и низкими диванами, покрытыми старинной ручной работы коврами.

– Ковер у нас на Востоке, – объяснял Косу Фархад, – это в буквальном смысле символ жизни. Ты понимаешь, Кос, многие тысячелетия наши предки жили здесь, на границах гор и плодородных долин. Выращивали овец. Из их тонкой шерсти плели нити. Потом руками, из года в год сплетали из этих нитей вот это великолепие. В рисунках ковров нет ни одной случайной черточки. Умный человек умеет читать ковры как книги. В них запечатлена история моего народа, моего рода, моей семьи. На коврах мы рождаемся, живем. А когда умираем, по нашему обычаю нас именно в ковер заворачивают, прежде чем опустить в землю.

– А если типа нет ковра?

– Нет, Кос, так не бывает. Вот у вас, в России, есть традиция, что каждая старушка себе на похороны копит. Так и у нас о смерти всегда думают заранее. И это правильно.

– Не, Фара, – отправляя в рот очередную пригоршню ароматного плова, – сказал Кос, – я о смерти не хочу думать. Пока живешь, надо думать о жизни.

Фархад усмехнулся:

– Жизнь, Космос, это лишь одна из форм смерти…

– Ну, понеслось, Фарик! – буквально с Сашиными интонациями проговорил Кос. – Давай уж лучше о бабах. Как у вас, кстати, с этим?

– Русских баб я тебе в городе найду сколько хочешь.

– А ваших?

– Ох, Кос, – Фара укоризненно покачал головой. – Восток дело тонкое. Жениться надо.

– Нет уж, ладно. С этим я подожду. – Кос вытер руки о полотняную салфетку и потянулся за роскошным виноградом. – Я лучше по фруктам пока ударю. Ну, а какие у нас вести с полей?

– Люди работают. Наши друзья на том берегу готовы полностью взять на себя переправку товара через границу. Маршрут проверенный. Караваны с товаром по горным тропам проходят в район Харога. Это такой маленький городок в Горном Бадахшане, где кончаются все дороги. Наша – только начинается. Потом уже по трассе Хорог-Ош груз спускается в Ферганскую долину. Здесь у нас все схвачено. Нам останется только загрузить товар и отправить в Москву. Обычно железнодорожным транспортом. Наши люди самое ближайшее время, – Фара даже взглянул на часы, – весь летучий металл полностью приберут к рукам. Умельцы, русские, кстати, уже разработали технологию, которую нам предложил наш великий Белый брат…