Принц и Русалочка - Виктория Варгин

– Как же, на мне!.. – захлюпала носом Пельсия. – Он женится на тебе, ты ведь такая хитрая, Иллития…

– Сначала закроем окно, а там посмотрим, – примирительно сказала Иллития и зазвенела ключами.

Ланцерей взглянул на Маринику: на ней не было лица.

– Я не сумела помочь вам, принц, простите меня, – чуть слышно сказала она.

– Не казните себя, Мариника, – стараясь приободрить её, произнёс Ланцерей. – Возможно, не всё ещё потеряно…

– Конечно, не всё, – пропищал рядом чей-то тоненький голосок, и принц увидел маленькую, похожую на бурый листок рыбку, незаметную в зарослях морской травы. – Скорее плывите за мной!

– Но куда?

– К царице Чилините, – пискнула рыбка.

У Мариники снова заблестели глаза.

– Ах, бабушка, дорогая бабушка!.. Неужели она поможет нам?..

НАЗАД, НА ЗЕМЛЮ

– Ну кто, кто же ещё поможет вам, дети, если не старая бабушка!.. – приговаривала Чилинита, переводя добрый взгляд с Ланцерея на свою внучку. – Слава Богу, в покоях морской царицы никому не придёт в голову закрывать окна. Пусть они только попробуют распоряжаться здесь!..

– Ах бабушка, да ведь никто и представить не может, что ты вздумаешь помогать земному принцу! – засмеялась Мариника.

– Это потому, что все вы плохо знаете Чилиниту. Думаете, что я ворчливая, вредная старуха… А я, между прочим, всегда знала, через какое окно вы удираете из дворца…

– Бабушка!.. – Мариника ласково обняла Чилиниту. – Ты самая добрая на свете!

– Ну то-то же, – растроганно ответила старуха, гладя девушку по коротким волосам. Потом она повернулась к Ланцерею:

– Мальчик мой! Скоро мы расстанемся с тобой навсегда. Я читаю твою душу, словно открытую книгу, и вижу в ней преданную, самоотверженную любовь. Я верю, что ты спасёшь Сиренеллу, и я благословляю тебя…

Ланцерей приблизился к Чилините, и та поцеловала его в лоб.

– Бабушка, отчего ты прощаешься с принцем навсегда? – спросила Мариника. – Они с Сиренеллой сядут на корабль, выйдут в море и бросят якорь у самого нашего дворца!..

– Ах детка, ничего я не хочу так сильно, как увидеть счастливой нашу Сиренеллу!.. Но утраты и невзгоды изранили сердце вашей бабушки, и недалёк тот день, когда она оставит вас, превратившись в морскую пену…

– Нет, не говори так!.. – воскликнула Мариника, прижимаясь к старой царице, а к горлу Ланцерея подкатил комок.

– Откройте нам, скорее откройте!.. – послышалось вдруг за дверью, и принц в испуге метнулся к раскрытому окну.

– Не бойся, это друзья, – успокоила его царица. – Открой, Мариника.

В комнату стремительно ворвался дельфин Ка-га с волшебным ножом во рту и ткнулся в грудь Ланцерею. Но принц во все глаза смотрел на маленькую прозрачную змейку, восседающую на голове дельфина. Её призрачное тельце, словно золотой обруч, обхватывало колечко Летимарии.

– Как… как вам это удалось? – спросил Ланцерей.

Дельфин Ка-га выронил нож прямо в руки принцу и наконец получил возможность заговорить.

– Это Шилкокоми, моя приятельница, – радостно объявил он, – лучшая шпионка во всём царстве!.. Она побывала в ларце у Сатарии, пока я разыскивал волшебный нож…

– Не называй меня шпионкой, а не то я рассержусь на тебя, – пригрозила прозрачная змейка.

– Ой-ё-ёй, больше не буду! – Ка-га закатил глаза в притворном испуге. – Я совершенно не хочу оказаться в числе твоих врагов!..

Шилкокоми грациозно выскользнула из кольца, и Ланцерей подхватил своё сокровище.

– Я восхищён вами, сударыня, – искренне сказал он, – и бесконечно вам признателен.

– А мной? А мне?.. – набычился дельфин, но в глазах у него плясали весёлые огоньки.

Ланцерей обнял Ка-а и поцеловал его умную морду.

– А тебя, озорник, я полюбил с первого взгляда. Честно говоря, я даже не знал, как много у меня друзей в вашем прекрасном мире, – дрогнувшим голосом сказал он.

– Тебе пора, мой мальчик, – напомнила ему морская царица, – и пусть Ка-га проводит тебя…

Ланцерей подплыл к распахнутому окну и обернулся. Мариника и старая Чилинита, обнявшись, с печалью и надеждой смотрели ему вслед. Принц бросился к ним, крепко поцеловал обеих и вылетел из подводного дворца.

– Послушай, Ка-га, – озабоченно сказал он, когда дворец скрылся из виду, – я совсем не знаю, в какую сторону мне плыть. А ведь мне необходимо вернуться в то место, где я оставил склянку с волшебным напитком. Без него я не смогу снова стать человеком…

– А как же ты приплыл сюда? – спросил Ка-га.

– Сюда я попал по воле Сатарии, она каким-то чудом перенесла меня за сотни миль… Может быть, ты тоже умеешь так, Ка-га?

– Увы, из всех подводных жителей только русалки способны на это. Но ведь ты пока принадлежишь к их племени, друг Ланцерей!.. Ты хорошо помнишь то место, куда должен вернуться?

– Конечно… Маленькая бухта, похожая на кувшин с узким и длинным горлышком…

– Так вот, представь её так, словно видишь наяву, – присвистывая от волнения, сказал дельфин. – А потом весь превратись в намерение очутиться там и без колебаний бросайся вперёд.

– Знаешь, о чём я думаю? – неожиданно проговорил принц. – Сделавшись человеком, я утрачу способность понимать язык животных, и при встрече мы с тобой уже не сумеем поговорить, как прежде.

– Ну нет, – возразил Ка-га, – уж что-что, а это останется с тобой навсегда.

Ланцерей обнял дельфина и долго не разжимал рук.

– Спасибо тебе, Ка-га, спасибо за всё. Позаботься о бабушке и Маринике и… ждите нас в гости с Сиренеллой!..

Принц закрыл глаза и увидел знакомую бухту. Он подождал, пока картина не сделается абсолютно чёткой, и устремился к скалистому берегу…

– У него получилось!.. – выдохнул дельфин, в тот же миг оставшийся в одиночестве. – Теперь я знаю, что он спасёт Сиренеллу.

…Волоча тяжёлый хвост, Ланцерей на руках подполз к потайной расщелине и принялся откапывать свой клад. Одежда и сумка были на месте. Принц достал склянку с красной жидкостью и одним духом осушил её.

Его пронзила такая боль, словно русалочий хвост рассекли мечом, и Ланцерей на минуту потерял сознание. «Так вот что пришлось испытать Сиренелле, – подумал он, когда очнулся. – Ничего, моя любимая, скоро мы будем вместе, и вся боль для тебя останется в прошлом…»

С этой мыслью Ланцерей встал на ноги, оделся и бодро зашагал по направлению к деревне, где жила колдунья Паланита.

НА ПЕПЕЛИЩЕ

Над селением висел тревожный запах гари. Ступив на единственную улочку, Ланцерей увидел, что, несмотря на позднее утро, двери и ставни окон в домах были наглухо закрыты. Мёртвую тишину в деревне нарушал одинокий и тоскливый собачий вой.

От предчувствия чего-то недоброго у Ланцерея защемило сердце. Не глядя больше по сторонам, принц со всех ног бросился в конец деревни.

…На месте дома Паланиты ленивым дымком курилось чёрное пепелище. Пожар, по-видимому, случился ночью и за несколько часов справился с жилищем колдуньи, оставив от него только маленький холмик золы.

Ланцерей смотрел на тающий под лучами солнца сизый дымок и чувствовал, как покрывается пеплом его собственное сердце.

– Эй ты, чего пялишься? Пришёл поплакаться по старой ведьме?

Только тут Ланцерей увидел двух мужчин, давно уже наблюдающих за ним. Один был пожилой и угрюмый, в другом, приглядевшись, принц узнал рыбака, который в шутку отправил его на постой к Паланите.

– Я тебя где-то видел, – с вызовом сказал тот и, покачнувшись, едва удержался на ногах. Ланцерей понял, что рыбак сильно пьян.

– Как это случилось? – разомкнув спёкшиеся губы, спросил принц у пожилого мужчины.

– А очень просто!.. – снова ответил пьяный, с трудом ворочая языком. – Немного соломы да малость огонька… вот и зажарилась ведьма!..

– Так это ты?.. – обезумев от ярости, крикнул Ланцерей. – Ты поджёг дом, скотина?!

От его удара пьяный отлетел на несколько шагов и упал, зарывшись лицом в кучу пепла. Не помня себя, Ланцерей кинулся к нему, но на помощь товарищу поспешил второй мужчина.

– Оставь его, – наваливаясь на принца, пропыхтел он. – Ты что, хочешь его убить?

Резким движением Ланцерей сбросил с себя противника, однако рассудок уже вернулся к нему.

– Вы что наделали? – тяжело дыша, спросил он. – Вы что, мерзавцы, наделали?!

– Это всё он, – кивнул пожилой на неподвижно лежащего рыбака. – Вчера перебрал лишнего, ну и… стукнуло ему что-то в голову… Он пьяный – чисто зверь.

– Но… как же так? Разве Паланита чем-то обидела его? – спросил Ланцерей, у которого всё происшедшее не укладывалось в голове.

Мужчина с мрачным видом пожал плечами:

– Криг говорил, что ведьма испортила его… От этого, мол, у него не бывает хорошего улова и здоровье никуда не годится… А по-моему, не стоило ему так много пить, – глядишь, и здоровье поправилось бы, и работа лучше пошла…

– Но… может быть, Паланита не сгорела? – с робкой надеждой спросил Ланцерей.