Крымские войны. 22 века боев на рубеже цивилизаций - Илья Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хироволистры – что же это было за wunderwaffe (чудо-оружие)? Греческое слово «хироволистра» означает буквально: «ручная баллиста». В первые века н. э. баллистами, как правило, называли катапульты – стрелометы. Обыкновенная баллиста римской армии того времени перевозилась на повозках, запряженных мулами, и обслуживалась расчетом из 11 человек. Едва ли ее можно было назвать «ручной». Некоторые современные исследователи, в частности, Марк Щукин [123], предположили, что в Херсонесе могли применить нечто оригинальное, для того времени: сильно облегченную, уменьшенную катапульту, некий прото-арбалет, для ведения огня прямо с повозки.
Вообще-то говоря, ручные баллисты в III—IV в. применялись на пограничье Римской империи не только в Крыму. В ряде сочинений римских авторов о событиях первых веков н. э. упоминаются ручные стрелометные машины, в том числе принадлежавшие всадникам. Но перезаряжать такие баллисты верхом было вряд ли возможно, римляне ездили без стремян.
В Главе 53 трактата «Об управлении империей» говорится, что император Диоклетиан за эту победу наградил Херсонес освобождением от налогов и другими милостями. Спустя пару десятков лет, когда варвары (по мнению современных историков – готы) вторглись в придунайские владения Римской империи, херсонеситы вновь были призваны помочь императору. «Херсониты, охотно повинуясь повелению, приготовив со всем тщанием военные колесницы и хироволистры», достигли Дуная и победили врагов. Видимо, эти херсонесские «тачанки» вновь сыграли решающую роль на театре военных действий, поскольку император, в дополнение ко множеству щедрых даров, распорядился предоставлять херсонеситам для изготовления их хироволистр «ежегодно жилы и пеньку, железо и оливковое масло», а также продукты на содержание отряда около 500 человек, «чтобы вы были стрелками из хироволистр, определив, что эти продукты и все обычно посылаемое мы должны ежегодно отправлять вам отсюда в страну херсонитов». Получив эти продукты, граждане Херсонеса разделили их «меж собою и своими сыновьями, снарядили [должное] число [воинов]. Таким образом, вплоть доныне их сыновья зачисляются в [это] число», в соответствии с сословно-профессиональным статусом их родителей. То есть, образовались «военные династии» стрелков-хироволистрщиков, потомственных стрелометчиков с повозками-«тачанками» [53].
Один из современных исследователей этого эпизода истории Херсонеса, Константин Цукерман [115], усомнился в наличии такого подразделения стрелков в Херсонесе конца III – начала IV вв., поскольку там в то время не было значительных подразделений собственно римской армии. Зато есть факт ввода римских войск в Херсонес во второй половине IV в. н. эры. Имеется в виду эпизод из Житий святых херсонесских епископов, когда епископ Эферий попросил императора о военной поддержке миссионерских усилий, и отряд римских войск изгнал язычников из Херсонеса. В результате, город был заселен христианами. Следующий епископ, Капитон, попросил императора оставить «ограниченный контингент» имперских войск навсегда, и поселить в специальном квартале «от малой агоры до церкви Апостола Петра». В честь командира римского отряда, этот квартал назывался Фенонин. Описанный Константином Багрянородным херсонесский отряд «баллистариев» был, по мнению Константина Цукермана, целиком или преимущественно римским.
Исследователь Александр Айбабин уточнил, что «баллистариев», направленных во второй половине IV в. н. э. в Херсонес, передислоцировали сюда из Фракии [1].
Константин Цукерман счел, что допускать возможность существования постоянного подразделения баллистариев в Херсонесе, укомплектованного из местных жителей, это «все равно, что вообразить себе ополчение ракетчиков» [115].
Марк Щукин возразил Константину Цукерману: «Достаточно и нескольких толковых командиров и инструкторов, чтобы научить новобранцев нажимать нужные кнопки. Моджахеды, не заканчивавшие военных училищ, прекрасно справляются со „стингерами“ и иной современной техникой. О наличии в Херсонесе в эпоху тетрархии (293—313 г. н. э – Прим. авт.) вексиляций I Италийского и II Геркулианского легионов свидетельствуют и надписи, исследуемые самим Цукерманом. Инструкторы были, а вот достаточного количества сил для крупномасштабных операций против Боспора, очевидно, не было, приходилось привлекать херсонесское ополчение» [123].
Косвенно версию о наличии потомственных херсонесских стрелков-хироволистрщиков подтверждает факт существования в 457—458 гг. н. э. в Херсонесе отряда «верных баллистариев».
Если такой отряд действительно был в начале III в. н. э., то, вероятно, он повлиял и на другие победы херсонесских войск.
Например, на описанные в той же Главе 53 трактата «Об управлении империей». Якобы внук того Савромата, который дошел до Малой Азии во времена Диоклетиана, и тоже по имени Савромат, затеял реванш за дедовский проигрыш. Херсонеситы, согласно Главе 53, сразились с войском Савромата в окрестностях Феодосии, победили и, в итоге, херсонесско-боспорская граница передвинулась в пользу Херсонеса, установившись в районе современного города Феодосия. «Сам Савромат и оставшиеся у него люди принесли клятву, что никогда они не переступят ради войны установленные меж ними границы, но что каждая из стран владеет собственными местами, начиная от обозначенных пределов. Затем Савромат ушел в Боспор, а херсониты – к себе» [53].
Через некоторое время еще один Савромат, собрав воинов из окрестностей Азовского моря, начал войну с Херсонесом, требуя перенести границу туда, где она была до предыдущей войны. Херсонеситов возглавлял (как утверждает трактат) Фарнак, сын Фарнака. Оба войска сошлись возле Феодосии.
Из того же трактата: «Встали обе стороны на горах. Савромат, будучи велик ростом, был уверен в себе, бахвалился, понося херсонитов и полагаясь также на бесчисленное множество находившихся с ним. А Фарнак был мал ростом по сравнению с Савроматом и, видя толпу Савромата, порешил со своим войском, что он один сразится с Савроматом и не погубит бесчисленное множество людей. Итак, когда это решение было вынесено, Фарнак заявляет полчищу Савромата, говоря: „Какая надобность в том, чтобы произошла гибель такой толпы? Ведь не вы по собственному почину обратились к войне, а Савромат побудил вас. Посему возжелайте принудить его на поединок со мной, и если я с богом одолею его, вы уйдете в свои места без ущерба, а он сам и его город подчинятся мне; а если он одолеет меня, вы также уйдете в свои места, а он вступит в мои“. Толпа савроматов, с удовольствием приняв это, побудила Савромата на поединок с Фарнаком. Итак, Савромат, зная, что Фарнак очень мал ростом, а он сам весьма велик, возрадовался этому, уверенный в своей силе и в доспехах, которыми пользовался, будучи защищен [ими]. Когда так было решено, Фарнак говорит своему войску: „Когда я отправлюсь с богом на поединок и вы увидите, что спина Савромата обращена к вам, а лицо – к своим людям, у меня же мое лицо – к вам, а моя спина – к врагам, все вы исторгните один крик, произнеся единственно: „А! а!“ и не повторяйте крика“. Итак, когда оба отправились для поединка на равнину и поменялись местами так, что, когда Фарнак оказался на стороне Савромата, а Савромат – на стороне Фарнака, войско Фарнака издало единый крик: „А! а!“ Савромат же, услышав этот звук, обернулся, стремясь узнать, что за крик случился в войске Фарнака. Когда Савромат повернул лицо назад, приоткрылась немного пластина его шлема, и Фарнак, тотчас подскакав, ударил копьем Савромата и убил его. Когда Савромат упал, Фарнак, сойдя с коня, отрубил ему голову» [53].
После чего, отпустив воинов Приазовья, Фарнак взял в плен боспоритов, причем большинство из них вскоре тоже отпустил. Однако границы Боспорского царства передвинул в свою пользу так, что оставил боспоритам всего 60 км крымской земли. Новая граница была столь мощно демаркирована херсонеситами, что пограничные столбы оставались заметными даже спустя несколько веков.
Валерий Сидоренко датирует войну, события которой легли в основу вышеупомянутой части трактата Константина Багрянородного, 328/9 годами [51].
В этой красивой легенде слишком много загадок. Наука не имеет достоверных, бесспорных свидетельств о том, был ли хоть один царь Савромат в конце III—IV веке. Известны лишь цари Фофорс (286—309 гг.), Радамсад (308—318 гг.) и Рескупорид VI (318—342 гг.).
Фарнак, сын Фарнака, – тоже фигура, в существование которой почти так же трудно поверить, как в реальность толкиеновского Арагорна, сына Араторна. Дело в том, что в известных археологам надписях первых веков н. э. имя Фарнак широко распространено на землях Боспорского царства, но практически не встречается в памятниках Херсонеса и Северо-Западного Причерноморья. Хотя совсем исключать существование такого херсонесского полководца тоже нельзя.
