Меч Константина - Деян Стоилькович

– Наследие предков.

– Что?

– Аненербе… Это означает «наследие предков». Нам известно, что фактически это подразделение СС, и мы порой слишком легкомысленно воспринимаем его существование. Когда-то мы любили подшучивать над ними. Некоторые офицеры даже называли их гробокопателями. Ну кто мог всерьез воспринимать Карла Марию Виллигута[22]? Он ведь побывал пациентом психиатрической лечебницы. Или этого финского путаника Ирье фон Гренхагена…[23]

– Это тот, что пешком путешествовал по Европе?

– Тот самый.

– Что за идиот!

– Аненербе основали как исследовательский институт. Он никак не был связан с вермахтом. Таких связей нет и сейчас. Еще до войны, точнее, в тысяча девятьсот тридцать третьем году профессор Герман Вирт[24] организовал в Мюнхене выставку под таким же названием. Помимо всего прочего, на ней оказались в качестве экспонатов некие рунические и проторунические письмена, которые, как предполагают, были созданы двенадцать тысяч лет тому назад. Выставку посетил Гиммлер, и она очаровала его. Особенно его вдохновили доказательства происхождения германских племен, которые основывались в основном на «Хронике Ура Линда», книге, обнаруженной в восемнадцатом веке, рассказывающей об истории германских племен. Вирт считал, что она весьма древняя, хотя эта рукопись в действительности была списком со старого оригинала, а то и вовсе фальсифицированной. Гиммлер, привлек Вирта к сотрудничеству, так, в сущности, и возник Аненербе. Вирт стал первым его руководителем. Как ты думаешь, где он сейчас?

Отто фон Фенн пожал плечами.

– Под домашним арестом. Причем его изолировали еще до начала войны.

– Значит, такова была благодарность за исследования праистории германских племен? Наверное, он выкопал неправильный скелет!

Рихтер прервался, чтобы отхлебнуть водки.

– Официальной целью Аненербе было изучение истории германских предков, но это являлось всего лишь прикрытием. Интерес фюрера к… скажем, оккультизму известен. Говорят, что он окружил себя толпой спиритистов, волшебников и колдунов. Что он отправил лучших своих людей на поиски священного Грааля и ковчега Завета. Что он позволил доктору Менгеле проводить в лагерях изуверские опыты. В действительности Аненербе, как и СС, под покровительством которого оно работает, просто-напросто оккультная организация, я бы даже сказал – секта. Во главе с первосвященником Гиммлером. Ты слышал, что его прозвали Птицеловом? Говорят, Гиммлер уверовал в то, что он – реинкарнация короля Генриха…

– Реинкарнация? Боже мой… А кем тогда в прошлой жизни был рейхсмаршал Геринг?

– За такие шуточки три года тому назад тебя подвели бы под трибунал!

– Три года тому назад армия, в которой я служил, называлась непобедимой. Пока свиньи вроде Геринга не начали строить тактику своих действий на массированных и неэффективных атаках. Проклятый наркоман! Знаешь, сколько самолетов он потерял в небе Британии?

– Немало… Знаешь, мне иногда кажется, будто это, как и гибельная авантюра с нападением на Россию, сделано намеренно.

– Продолжай!

Рихтер откашлялся, сделал еще глоток и продолжил лекцию:

– СС организованы подобно языческому культу, они совершают обряды поклонения и инициации, праздничные дни определяют по руническому зодиакальному кругу. Главный их праздник – день летнего равноденствия. Гиммлер приказал поделить свое воинство на тех, кто может доказать арийское происхождение предков до тысяча шестьсот пятидесятого года, и на прочих. Ты видишь, как наш гость Канн гордится своим арийским происхождением, насколько он важен и самовлюблен…

– Да, в самом деле… Он всем своим видом будто заявляет: «Я оплодотворяю только арийских женщин, а потомство воспитывают гувернеры из домов "Лебенсборна"[25].

– Да, это так. Но разве тебе ни о чем не говорит тот факт, зачем наша нация и наша армия воспитали типов вроде этого Канна?

– Выскажись яснее, пожалуйста.

– Этот рейх… Рейх, мечту о котором фюрер взлелеял в своем мраморном дворце… – Голос Рихтера дрогнул; он заговорил громче, с горечью произнося слова, будто декламировал стихи Гёте. – Рейх, в который верят идиоты вроде Канна. Рейх, ради которого мы воюем все эти годы. Нет, это не земля обетованная… Это не та страна, где мы с тобой захотели бы растить детей. В рейхе, о котором он мечтал начиная с той ночи, когда загорелся Рейхстаг, не будет места для наших детей, потому что там будут править люди вроде Канна. Для них именно такой рейх превыше отчизны, превыше мечтаний. Это страшная страна, королевство крови. А наша кровь, Отто… она никогда не будет достаточно чистой для того, чтобы стать частицей этого королевства.

– Да, но в одном я уверен, – произнес полковник примирительно. – Фюрер считает ее достаточно чистой для того, чтобы мы проливали ее по всей Европе ради достижения его возвышенных целей. А прочее не так уж и важно.

Фон Фенн поднялся из-за стола и принялся шагать по кабинету. Его мысли плясали, словно щепки в мощном водовороте. Но все-таки одна звучала громче других. Она звенела в его ушах.

Вурдалак.

Острая боль пронзила основание его носа, и он схватился за него большим и указательным пальцами правой руки.

– Я хочу услышать твое мнение, – с трудом произнес он. – Что может такой человек, как Канн, искать в этой глухомани?

– Медиану.

– Что?

– Летнюю резиденцию римских императоров. Она находилась в паре километров от города. Ниш основали кельты, потом его завоевали римляне. Здесь родился Константин Великий.

– И что же ищет Канн в этой… Медиане?

– Производит раскопки с помощью выделенных ему людей. Никому не позволяет взглянуть на них. Он привел с собой целую роту солдат, которые днем и ночью охраняют территорию.

Отто фон Фенн прижал палец к левому виску:

– Я хочу, чтобы ты присмотрел за ним, Герман. Я хочу точно знать, что этот сукин сын делает.

– Можешь не волноваться, Отто, – пожал плечами Рихтер.

– Почему же?

– Потому что я и так занимаюсь этим.

Отто фон Фенн улыбнулся. Рихтер и в самом деле прекрасный офицер. Такие, как он, прекрасно знают, когда и как действовать самостоятельно, без приказа, главное, чтобы твои действия принесли пользу.

– И каковы результаты?

– Канн что-то пронюхал. И потому очень спешит. Не знаю, в курсе ли ты, но он не ночует в казарме с прочими офицерами, зато нанял дом на холме Калач. И выделил себе охрану из четырех или пяти солдат.

– Сам? Без моего ведома?

– Ты ведь знаешь, что Берлин предоставил ему полную самостоятельность. Кроме того, эти солдаты – из бригады Ваффен-СС[26], которая базируется в Заечаре, так что он имеет на то право. И еще кое-что…

Рихтер на мгновение остановился, вытащил из кармана белоснежный платок и протер очки. Потом поднял голову и посмотрел начальнику в глаза:

– Люди избегают его.

– Извини за цинизм, Герман, но я не вижу в этом ничего удивительного. Он настоящий психопат.

– И не только поэтому. Солдаты, охраняющие дом, в котором он поселился, говорят… что в его комнате по ночам раздаются необычные звуки и что оттуда проникает какой-то странный свет. Мне кажется… Может, это и случайное совпадение, но убийства начались после его приезда.

Фон Фенн посмотрел на Рихтера с нескрываемым удивлением:

– Думаешь, тут есть какая-то связь?

– Не знаю… Может, не впрямую, но…

– Попробуй объяснить мне это, Герман.

– Я думаю, что он каким-то образом спровоцировал их.

Фон Фенн взмахнул рукой:

– Да нет, прошу тебя! Смотри на вещи рационально! Неужели это…

– Скажи мне, Отто. – Голос Рихтера звучал холодно и уверенно. – Что рационального ты видишь в событие последних месяцев?

– Просто вся эта война – огромное безумие.

– Но может ли этот путь привести нас к созданию чистокровного арийского человека? Которому предстоит унаследовать эту землю?

Фельдкомендант отрицательно качнул головой и цинично улыбнулся:

– Тебе нравится эта библейская аллегория… Унаследовать землю? Какую землю? Балканы? Оглянись! Ты видел их лица? Ты видел, как они едят, пьют, молятся Богу? Мы – временные люди в дикой стране, которую не понимаем. Они ведут гражданскую войну, не обращая на нас вниманиях. Мы оккупировали их страну, а они уничтожают друг друга по идеологическим причинам. Небывалый в истории случай! Но когда мы уйдем отсюда, они даже не вспомнят, что сражались друг с другом. Они запомнят концлагерь в районе «Красный Крест», бомбардировки, расстрелы на Бубне, но забудут, что вытворяли друг с другом. Для них это вовсе не важно.

Капитан Рихтер взял в руки папку и вынул из нее дне фотографии:

– Посмотри.

Фон Фенн взял одну из них. На ней человек в длинной офицерской шинели держал в высоко поднятой руке кикой-то плохо различимый предмет.