Нападение голодного пылесоса - Валерий Гусев

Я кивнул и подумал: еще бы не интересно, небось смотрит, не идут ли за ним добры молодцы-опера или бравы молодцы-братки. Во натворил делов.

– А вы на другу сторону улицы сходите, там Семеновна живет, тоже одинокая. Может, сдаст вам комнатку. Правда, беспокойно у нее, кошек держит.

– Это не беда! - ответил Алешка. - Мы животных любим. У нас в Украине два кота было и собака с попугаем.

– Вот и у Семеновны коты, - бабуля прихлебывала чай и с удовольствием вела рассказ. Видно, ее жилец Серый Волк беседами не очень баловал. - И каких только нет! Один даже розовый, а один вообще голый, шерсти на ём нет, одна кожа. Но гладкая, ничего не скажу. Но беспокойно с ними.

– Два кота - не страшно.

– Почему два? - удивилась Ирина Родионовна. - Кто тебе сказал?

– Четыре, что ли?

– Сорок четыре, - похвалилась Родионовна за Семеновну. - И все жрать просят.

Алешка чуть чашку не опрокинул.

– Сколько? - переспросил он и широко раскрыл глаза. - Нам бы столько. Да, Дим? Вот мама обрадовалась бы. Она любит кошек.

– Но не в таком количестве, - поспешил я. А то Алешка уже с интересом поглядывал на дом, где жила Семеновна со своими кошками. Выпросит еще половину.

Чай закончился, варенье в вазочке тоже. Мы поблагодарили и встали, прощаясь.

Старушка повинилась, что не смогла нам помочь, и посоветовала пройтись по улице - авось где-нибудь и повезет.

– У нас стариков много. Больше, чем кошек. - Эти слова у нее прозвучали гордо. - А то до гаражей дойдите. Там хорошие гаражи есть. Мой-то жилец тама сперва проживал, очень ему нравилось. Нет-нет да заглянет туда. У него там и вещички кое-какие остались.

Алешка при этих словах вдруг так подмигнул мне, что я заморгал ему в ответ двумя глазами. И покивал на всякий случай.

Как только мы вышли на улицу, Алешка сразу же свернул к гаражам. И пошел так быстро, что я едва поспевал за ним, булькая чаем в желудке.

– Все, Дим, - обернулся Лешка на бегу и, сверкая глазами, сообщил: - Нашли, Дим!

– Волка? - уточнил я.

– Коня! - уточнил Алешка.

Тут я затормозил так, что меня чуть не занесло на ледяной дорожке.

– А зачем нам конь?

– Где конь - там и Волк, - загадочно пояснил Алешка. - Два сапога пара. Похититель и похищенное имущество. В одном флаконе.

Гаражи находились в конце улицы, на краю заснеженного оврага. Здесь вовсю резвились школьники, которые проводят зимние каникулы с удовольствием, а не бегают по зимнему городу в поисках Волка и коня. На лыжах, на санках, на сноубордах они слетали по склонам в вихре снежной пыли, с криками и визгом. Да еще за ними с восторженным лаем носились лохматые собачонки, все одной местной породы - каштанки такие.

Мы подошли к железным воротам, возле которых стояла будочка с охранником. Над крышей будочки из трубы вился легкий дымок. Алешка пошел знакомиться. Сейчас нас опять чаем будут поить.

Хотя вряд ли. На территорию охраняемых гаражей проникнуть не так просто, как в гости к доверчивой Ирине Родионовне. Это даже Алешке не по силам.

Но я его недооценил. Через две минуты он выскочил из будки, махнул мне рукой:

– Пойдем чай пить, Дим.

Опять чай!

В будочке было уютно. Постреливали дрова в печке, на стене против двери постукивали старинные ходики, и опять на топчане мурлыкала кошка.

Охранник, дедок такой симпатичный, подпавший под Лешкино обаяние, усадил нас за стол, где кроме чайника и чашек мерцал голубым светом маленький телевизор. У этого деда, похоже, не было в жизни более важной цели, чем накормить Алешку.

На самом деле мы немного проголодались. Чай чаем, а и пообедать не мешало бы. Дедок поставил на стол сковороду с жареной картошкой, дал нам вилки и стал расспрашивать Алешку. Я ничего в этих разговорах понять не мог.

– Так и уехал? - спрашивал дедок, сокрушенно качая головой. - И ключи забрал? Надо же! Вся семья на улице, а он себе катается!

– Вообще он хороший человек, - объяснял Алешка, работая вилкой. - Он о нас заботится. Но очень романтичный. Увлекается всякими бреднями.

– Однако я вспомнил. Он в крайнем боксе должон быть. Я как обход делал, он у въезда в бокс под машиной лежал.

– Уснул, наверное, - вздохнул Алешка. - От всяких переживаний. Спасибо за угощенье. Пойдем, его разбудим.

– Ты только не шибко его буди. А то расстроится с перепугу.

– Нет, я его нежно разбужу. Чего-нибудь в ухо шепну. Ласковое такое.

– И то. Не забижай человека. Если у него душа романтическая, его жалеть надо. Как больного.

Мы пошли вдоль боксов. Снег здесь был расчищен. Даже на крышах гаражей его не было. Лешка сказал мне загадочно:

– Нюхай, Дим. Как унюхаешь, скажи. Вдруг я не унюхаю.

Я уже и не задумывался над его словами. Я вообще вроде как брел по дремучему лесу и не знал, что меня ждет - то ли избушка на курьих ножках, то ли болото с говорящей лягушкой.

Нюхать я не стал. Пусть сам нюхает. Ему виднее.

Алешка и вправду шел вдоль боксов, как собачка, потерявшая хозяина. Нюхал. А пахло везде одинаково: немного бензином, немного машинным маслом, немного резиной. Как обычно у гаражей пахнет.

Вдруг Алешка остановился возле гаража с деревянными воротами. Поднял голову, раздул ноздри.

– Здесь, - сказал он шепотом и показал себе под ноги.

Ничего особенного на утоптанном снегу я не увидел. Сухая трава - и все.

– Нюхай, Дим, - прошептал Алешка. - Чуешь?

Я принюхался. Да, здесь пахло немного по-другому. Сухой травой и конским навозом.

– Сеном пахнет, - сказал Алешка. - И лошадью.

Он прижался ухом к воротам. Замер.

– Иди сюда. Послушай.

Я сделал то же самое. Прислушался.

Тишина… И вдруг мне послышались какие-то звуки. Разные. Но знакомые. Сначала какой-то гулкий стук - будто кто-то переступил с ноги на ногу. Тяжело переступил. Будто в лыжных ботинках. Потом я услышал прерывистый вздох и фырканье.

В гараже кто-то был. Живой.

Алешка отошел немного в сторону, приложил ладошки лодочкой ко рту и тоненько, едва слышно заржал. Точь-в-точь, как он подзывал своего Алмаза.

И внутри гаража ему кто-то ответил. Так же тоненько и нежно.

– Вот он! - сказал Алешка. - Миллион в мешке.

Глава VIII

Иван-царевич на сером волке

– Кто он? - раздраженно спросил я. Я уже этими тайнами по горло сыт.

– Это его брат, - объяснил Алешка.

– Чей брат? - безмерно изумился я. - Тимофеева? Этого Серого Волка?

– Да ну тебя! - всерьез обиделся Алешка. - Хватит дурачком прикидываться. - Но тут он взглянул на меня и понял, что я не прикидываюсь. - Это Топаз, брат Алмаза.

– Рассказывай! - решительно приказал я.

– Дома расскажу! - так же решительно отказал мне Алешка. - А ты все подробно запишешь в своем дневнике. Твоим детям будет интересно потом почитать.

– Пошли домой! - обрадовался я. - У меня руки замерзли. И уши.

– У меня тоже. И еще нос. Но мы должны убедиться, что не ошибаемся. Посидим в засаде.

Обнаглел парнишка! И я сказал:

– Мама очень расстроится, если мы замерзнем в сугробе.

– Конечно! - засмеялся Алешка. - Кто же ей двадцать кошек достанет.

Алешка предложил зарыться в сугроб.

– Там тепло, Дим, я точно знаю.

А я точно знаю, что холодно. И мы спрятались между двух боксов. И по очереди вели наблюдение за въездом на территорию гаражей.

Пока мы не начали дрожать мелкой дрожью и стучать зубами мелкой дробью, Алешка рассказал мне, как он «обаял» охранника.

Оказалось, очень просто. На жалость взял. Мне б ни за что не додуматься. Он наврал, что наш сосед по квартире наконец-то достиг своей мечты - купил машину. И каждый час бегает сюда, в свой гараж, чтобы ее погладить и под ней полежать. Есть такие любители. Им и ездить-то не надо. Главное - что-нибудь покрутить. И вот этот автомобилист-романтик умчался в гараж, захватив ключи от квартиры. И теперь вся наша семья (еще и три девочки грудного возраста) мерзнет на улице или отогревается в подъезде…

Тут Лешка прервал свой рассказ:

– Идет, Дим! Тихо!

Я осторожно выглянул из-за гаража. От въезда к нам приближался настороженной походкой молодой человек средних лет. Когда он приблизился, Алешка отпрянул за гараж и шепнул мне в замерзшее ухо:

– Он! Серый Волк! Я его узнал!

Мы затаились.

Вскоре послышался скрип снега под чужими ногами и заскрежетал ключ в замерзшем замке. Скрип отворяемых ворот. И голос:

– Здравствуй, мой хороший. Соскучился? Сейчас я тебя покормлю, почищу. А вот гулять нам пока нельзя. Кругом враги.

В ответ - тихое ржание и перестук копыт. Зашуршало сено.

– Кушай, кушай, мой хороший. А водичка у тебя еще есть? Вот и славно. А я пока приберусь.

Заскрипела по полу лопата, потом зашуршала метла.

– Ничего, - приговаривал Волк Тимофеев, - перезимуем. А как зазеленеет травка, мы умчимся с тобой в далекие поля. Никакой Пферд нас не найдет. Чтоб ему споткнуться на обе ноги. На самом финише.

Стало темнеть. Пошел снег. И было так тихо, что мы даже слышали, как хрустит, пережевывая сено, таинственный Топаз, брат Алмаза.