Изумрудный атлас - Джон Стивенс

— Это еще что? — спросила Эмма. — В чем дело?

Кейт встала на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов детей. Из леса, отрезанного от поляны глубоким ущельем, вереницей выходили какие-то люди. Теперь Кейт поняла, почему дети пришли в такое волнение.

— Это их мамы.

Толпа на другой стороне ущелья состояла из одних женщин. Они махали руками и окликали детей по именам.

Кейт огляделась. Крикуны, как назвал их Стивен, мгновенно бросились вперед, отпихивая детей от ущелья. Это был их шанс сбежать. Вот только как это сделать? Они были заперты в прошлом.

И тут ее осенило.

— Майкл! Фотография все еще у тебя?

— Нет, она пропала, когда я вложил ее в…

— Нет, не та, что дал нам Абрахам! Другая! Та, которую ты сделал своим фотоаппаратом. Когда мы были в кабинете! Скажи, что ты ее не потерял!

Майкл вытаращил глаза, догадавшись, куда она клонит.

Когда он вложил фотографию Абрахама в книгу, они перенеслись в прошлое. Может быть, фотография, сделанная в подвальном кабинете, вернет их обратно в свое время?

— Ага! Да, она при мне!

Но не успел Майкл сунуть руку в рюкзак, как раздался еще один звук.

Аррррррррааааааджджджа — аррррррррааааааджджджа!

Звук доносился из леса за их спиной, и на глазах у Кейт все дети и их матери вдруг замерли, смолкли и повернулись на шум. Несколько секунд ничего не происходило. Затем Кейт услышала знакомое тарахтенье мотора, и блестящий черный мотоцикл вылетел из леса, давя землю своими толстыми рифлеными шинами. За рулем сидел очень маленький и очень странный человечек. Подбородок у него был длинный и узкий, голова тоже стремительно сужалась к макушке, зато посередине сияло широкое плоское лицо. Казалось, будто кто-то для смеха взял беднягу за темя и за подбородок и потянул в разные стороны. Облик странного водителя довершали светлые свалявшиеся волосы, темный костюм в тончайшую игольную полоску и старомодный галстук-бабочка. Глаза его скрывались за очками с огромными круглыми стеклами. Водитель нажал на сигнал.

Аррруджджджа!

Мотоцикл был с коляской. Но с такого расстояния Кейт не могла разглядеть пассажира. Видно было только, что он одет в старомодный пыльник, кожаный шлем и такие же очки, как у водителя.

Аррруджджджа!

Пыхтя и подпрыгивая на рытвинах, мотоцикл объехал толпу детей и остановился у края плотины. Кейт заметила, что Крикуны не тронулись с места. Похоже они ждали приезда этих двоих.

Водитель заглушил двигатель и подбежал к пассажиру, уже выходившему из коляски. Закутанная фигура молча сняла пыльник и сбросила его на руки маленькому человечку, следом полетели шлем и очки. После этого перед толпой предстала девушка лет шестнадцати или семнадцати. У нее была безупречная белоснежная кожа и золотые волосы, идеальными локонами ниспадавшие на плечи. Белое платьице с оборками, показавшееся Кейт несколько старомодным, оставляло открытыми стройные белые руки девушки. На ней не было никаких украшений. Она в них не нуждалась. Эта девушка была самым ослепительным и прекрасным созданием, которое Кейт когда-либо видела в жизни. Казалось, она вся светилась, переполненная жизнью. Заметив под ногами желтенький цветок, девушка с радостным криком сорвала его, потом повернулась и побежала к плотине.

— Кто она такая? — спросил Майкл.

— Она самая, — тихо ответил Стивен Мак-Клаттери. — Графиня.

— Мне она не нравится, — объявила Эмма. — Воображала.

Тем временем девушка или молодая женщина (как кому угодно называть особу шестнадцати-семнадцати лет) подбежала к плотине и, запрокинув голову, посмотрела на ступеньки. До сих пор все внимание Кейт было поглощено детьми, поэтому она только сейчас заметила, насколько колоссальной была эта плотина. Возвышаясь на шесть или семь футов над ущельем, она образовывала над ним нечто вроде широкого изогнутого моста. Поднявшись наверх, Графиня, кружась и пританцовывая, добежала до середины плотины и остановилась прямо над самой глубокой частью ущелья, так что за спиной у нее теперь было только небо и поросшие лесом склоны долины.

Отвернувшись от закутанных в шали матерей, Графиня повернулась к детям и даже запрыгала от восторга.

— Ой, смотрите! Вы все пришли! Я так счастлива вас всех видеть!

— По-моему, она совсем не плохая, — прошептал Майкл.

— Да заткнись ты, — шикнула Эмма.

Девушка говорила очень весело и, как отметила Кейт, с небольшим акцентом.

— Ах, я уверена, что вы все удивляетесь, зачем это я попросила вас собраться здесь. Что ж, скажите спасибо моему секретарю, мистеру Кавендишу. — Графиня указала на коротышку, тщетно пытавшегося пригладить свои сальные волосы. — Нет, ну разве он не чудо? Так вот, мистер Кавендиш напомнил мне, что сегодня исполняется ровно два года с тех пор, как я приехала в Кембриджский водопад. C'est incroyable, n'est-ce pas?[1] Целых два года мы с вами вместе! Как чудесно-расчудесно!

Если кто-то из собравшихся и полагал, что это расчудесно, он предпочел оставить свое мнение при себе.

— Но при этом мистер Кавендиш напомнил мне о грустном — ваши мужчины до сих пор не нашли то, что я попросила их найти в первый день своего прибытия сюда! Бу. — Графиня обиженно выпятила нижнюю губку.

— По-моему, она очень милая, вам не кажется? — спросил Майкл.

На этот раз уже Кейт попросила его заткнуться.

А Графиня продолжала:

— Но не стоит отчаиваться, mes amis![2] Ваша маленькая Графинюшка все думала и думала, пока у нее голова не разболелась, и наконец поняла, что все сделала неправильно! Да-да, милые, мне некого винить, кроме самой себя! Понимаете, я ведь сказала вашим мужчинам: «Отыщите мне то, что я хочу, и я уеду. А вы с чистым сердцем сможете вернуться к своим семьям. И все будет по-старому». Правильно? Quelle imbecile![3] Просто не понимаю, как я могла быть такой глупышкой! Я попросила ваших мужчин разыскать кое-что, а в награду за находку пообещала лишить вас своего общества! И после этого удивляюсь тому, что они не смогли добиться никакого успеха! Ах, милые! Но вы же не хотите меня отпускать! Вы слишком сильно меня любите! Нет, я не могу винить вас за это. Просто так больше не пойдет. Поэтому, как бы это ни было тяжело, но нам придется заставить вас чуть-чуть разлюбить меня.

Графиня махнула рукой, и внезапно один из полуразложившихся типов в черном бросился в толпу детей. Ворвавшись в самую гущу малышей, он уже через мгновение выскочил обратно, неся под мышкой маленькую Анни. Он бежал к плотине! Дикий крик вырвался из толпы детей и матерей. Остановившись перед Графиней, мерзкое существо ухватило девочку за воротник куртки и перекинуло через край плотины.

Отчаянный визг Анни ударил Кейт по ушам. Бедная девочка дергала ногами в воздухе. Женщина на другой стороне плотины рухнула на колени.

— Что он делает? — закричала Эмма, больно сжимая руку Кейт. — Он же не может, он не может…

Графиня зажала ладошками уши и завертелась волчком, весело выкрикивая:

— Ой, сколько шума! Я не слышу своих мыслей!

Наконец все крики смолкли, и слышен был только тоненький плач Анни.

Графиня сочувственно улыбнулась.

— Я понимаю! Это ужасно. Но что я могу поделать? Прошло целых два года, правда ведь, мистер Кавендиш? Уже два года?

Секретарь кивнул свой остроконечной головой.

— Поверьте мне, mes amis, мне совсем не нравится притворяться злюкой! Но я просто обязана излечить вас всех от избыточной любви ко мне! — Графиня подобрала оброненную Анни куклу и нежно пригладила ее редкие волосы. — Поэтому вашим мужчинам уже послали весточку. Они должны найти то, что я ищу, иначе начиная с этого воскресенья — ах, ненавижу воскресенья, они такие скучные! — да, начиная с этого воскресенья ваш городок будет терять по одному ребенку каждую неделю, которую мне придется ждать впустую.

С ребячливым смешком Графиня швырнула куклу в ущелье. Когда та, кувыркаясь, полетела в пустоту, с обеих сторон расселины поднялись крики. Кейт чувствовала ужас, охвативший детей. Внезапно кто-то отодвинул ее сзади. Обернувшись, Кейт увидела рваный вылинявший мундир и сначала подумала, будто это один из Крикунов. Но это оказался кто-то другой. Неизвестный двигался очень плавно, его походка была нисколько не похожа на дерганые движения Крикунов. И еще он был огромный. Выше любого из Крикунов и вдвое, а то и втрое шире. Если это был мужчина, то точно самый огромный, которого Кейт видела в своей жизни. Проходя мимо, великан на миг опустил взгляд. Его глаза оказались цвета серого гранита. Великан шагал сквозь толпу детей, направляясь прямо к прелестному созданию, стоявшему на плотине.

— Кто это? — спросила Эмма. — Он точно не Крикун. Видели его глаза?

Тем временем стоявшая на плотине Графиня кивнула своей золотоволосой головкой, и Крикун, втащив Анни обратно, спихнул ее с лестницы. Горько плача, девочка вскочила на ноги и побежала к остальным детям.