Третья концепция равновесия - Ярослав Веров

— Ты кто таков будешь?

— Я-то? Лукреций, — зевнув, ответил тот и перекатился на другой бок.

— Да? Так это к тебе у меня дело есть! — встрепенулся хоботком и всеми прочими частями тела «борец за независимость».

— Дело — это хорошо. Только договоримся, что убежище предлагать не будешь.

Как не буду, — взволновался абориген и осекся. — Это ты что ж, сам догадался что ли? Это же Секрет Первого Порядка!

Абориген подозрительно огляделся. Ярко-пупырчатая фруть отчетливо проступила на его теле.

— Зачем сам? Ты все и поведал.

— Я? Когда? Во сне разговаривать стал? Первый признак старости… А которая сейчас доля?

— Да смеркаться, должно быть, стало, не иначе.

— Значит, опоздал, — пискнул абориген и начавшаяся было вставательная последовательность закончилась неторопливым сползанием назад.

Улетела птичка рыпда? — иронично усмехнулся Лукреций.

Абориген вяло махнул конечностью, и в тот же миг Внешняя Техничка озарилась яростным фиолетовым огнем. Впускатель Внутренней Технички содрогнулся.

Началось, — восхищенно крякнул абориген. — На выход с вещами, как говаривал Цыц. Лукреций неспешно оглядел интерьер Внутренней Технички, как будто бы что-то искал, прикидывая одновременно напряженность внутреннего поля.

Абориген, перехватив его взгляд, отреагировал:

— И не надейся. Волновые проникатели третьей степени, сам понимаешь.

— Так ведь они только у Галактической Безопасности.

— А ты, никак, подумал, что это группа Техврачей с плановым техосмотром? Просто торопятся очень?

— Ах вот даже как, — произнес свое дежурное Лукреций. Во Внешней Техничке просматривались неясно обозначенные контуры. Контуры суетились и метельшили.

— Метельшат, — обозначил ситуацию абориген. Лукреций уже все просчитал. Он повернулся к Белому Разумному Дереву, с чувством произнес:

— Не бойся, тебя я им не отдам.

И щелкнул какой-то скрытой в нише под баром штучкой. С проступающим на передней пластине чувством Глобального Смыва Лукреций шагнул к впускателю оранжереи.

— Эй, — жалобно запищал абориген, — а я как же тут? Умирай в одиночку, с Гимном Смелых на устах?

Лукреций оглянулся на аборигена. После соответствующего раздумья, в течение которого абориген жалостным, умоляющим взглядом смотрел снизу вверх на Лукреция, подошел к бару и всосал свой любимый золотистый блюм.

— Эх, — горестно вздохнул Лукреций. — А какова коллекция-то! — И он грустно пропел:

Кто-то будет пить виноЗа меня мое…

Затем развернулся к аборигену, крепко ухватил того за хоботок и раздельно произнес:

— А ну-ка, выметаемся отседова. Отсчет пошел! До трех. И уже, стало быть, два с половиной, — и твердой походкой вытолкнулся вместе с аборигеном из оранжереи.

Он извлек из нагрудного рета очередную штуковину и, не отпуская аборигенового хоботка, левой верхней принялся чертить на впускателе оранжереи Магнолистый Знак. Абориген из деликатности сделал попытку отвернуться. Как бы не так: хоботок крепко зажат в передней хватательной Лукреция, да и ни к чему это было. Оранжерея исчезла, как не было ее. Техничка приобрела вид ничем не отличающийся от прочих Техничек в других Секторах. И вовремя. Силовой свод уже вовсю протекал, тяжелые стЕдЕнистые капли падали и растворялись в воздухе, не успевая долетать до пола. Силовые стены с натужным скрежетом прогибались и оплывали. Смутные силуэты в пределах Внешней Технички неотвратимо сгущались, обретали четкость.

— А вот теперь — своевременно совершаемый смыв.

— Куда? — не понял абориген.

Лукреций — бывалый малый — лишь снисходительно хрустнул промежуточными. Ему нравились напряженные сюжеты и горячие действия. Тонус повышался сам собой. Дышалось и легче, и приятней. Думалось тоже.

Не говоря лишних слов, да и вообще ничего не говоря, он потащил почему-то упирающегося аборигена к искусно замаскированному под переговорный фильтр дуплу. Дупло оно и было дуплом. В него можно было забраться, и не в одиночку. А дальше оно свое дело знало. Что и зафиксировало короткое сиплое жужжание.

— Приехали, — в плане констатации пояснил Лукреций.

— Куда? — вновь не понял абориген.

— К «Сверхновой». В винный погреб. Трактирщик — в курсе.

— Да-а, — протянул, озираясь, абориген. — В натуре приехали.

В сумраке винного погреба совершенно отчетливо обозначились того же кроя фигуры, что и во Внешней Техничке. И было теперь видно, что облачены они в доспехи Абсолютной Обороны, и не фигуры это вовсе, а самые натуральные Охранники Галактической Безопасности во всей своей величественной красе. А имен но: впереди выступали Ведущие, за ними Наблюдающие, далее, как положено, основная группа захвата. А уже за всеми торжественно возвышался сам Церемониймейстер Ареста, отсвечивая по сторонам неисчислимыми гранями Официального Жезла.

— Говно твой трактирщик, — убежденно сплюнул чем-то дурнопахнущим абориген. — И за сколько, интересно, он тебя продал? Хотя, наверное, тоже фанатик покоя.

— А ведь я ему как себе верил. Да я думал… — Предательство Ширя чрезвычайно огорчило Кешу, даже можно сказать — выбило из колеи.

— Долго думал. Не думать, а когти рвать надо было.

— Так я же не думал…

— Вот-вот. А надо было думать. Вот я думал — ты дурак, а ты, похоже, еще хуже. И носопырку, эта, отпусти.

Обижаться смысла, конечно, не было. Да и не на что, если рассудить здраво. Ситуация была как на ладони и развивалась неторопливо, согласно Древним Устоям.

Из передних рядов выдвинулся Первый Ведущий и оглянулся на Церемониймейстера. Тот слегка наклонил жезл. Первый Ведущий торжественно икнул и произнес:

— Ну что, вы закончили свой разговор? Можно начинать?

Оба задерживаемых молчали и тот возгласил:

— Процедуру Задержания объявляю открытой! — и оглянулся к Наблюдающим.

Те согласно закивали головами, а сотрудники группы захвата ободряюще зашелестели верхними сегментами доспехов.

— Желает ли Задерживаемый предаться в руки Стражи добровольно или, напротив, предпочитает оказать сопротивление?

Воцарилась почтительная тишина. Группа захвата деликатно покашливала.

— А как же я? — совершенно некстати гнусаво напомнил о себе абориген, чувствительным диссонансом врезавшись в ритуальную паузу.

Из рядов немедленно выдвинулся Вспомогательный Ведущий и хорошо поставленным голосом продекламировал:

— Участие неофициальных лиц в Процедуре Ареста не допускается.

В тот же миг по группе захвата прокатилось хорошо оформленное движение и аборигена не стало. Вспомогательный Ведущий вернулся в ряды. Почтительная тишина возобновилась.

— Ну, я пошел, — очнулся Лукреций и засобирался было обратно в дупло.

— Решили еще раз испытать торжественное начало Процедуры Ареста? — деликатно осведомился Первый Ведущий. — Ну что ж, это ваше естественное право.

Лукреций, вспомнив о спрятанной под Магнолистым Знаком оранжерее, решил не усугублять.

— Так я должен что-то сказать?

— Именно относительно самой формы или по существу?

— А у вас есть ордер на арест?

— Наконец! Задерживаемый отказывается от оказания сопротивления и тем самым переходит в ранг Арестовываевымого, — по группе захвата пронесся вздох искреннего сожаления. — Прошу Наблюдателей сосредоточиться на акте официального вручения Ордера.

Первый Ведущий почтительно отступил в сторону. Повинуясь движению жезла Церемониймейстера из рядов выдвинулись двое Уполномоченных. Оба держали в передних по большому опознавательному жетону. Они встали рядом с Лукрецием и в унисон завели:

— Арестовывается Техник-Смотритель Отдела Второго Закона Термодинамики Карантинно-Санитарного Управления, личное имя Лукреций, личный матричный номер 5643674-РП. Вышеназванный Арестовываемый обвиняется согласно пунктам 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34 и далее. Арест произвести с санкции Верховного Спонсора Анастаса-1. Форма ареста — парадная.

— Арестовываемый, желаете ли вы заслушать полную парадную форму Ордера?

— Да нет уж как-нибудь.

— Тогда получите ваши опознавательные жетоны из рук Уполномоченных. Вот так. Группа сопровождения может приступать к своим обязанностям.

Первый Ведущий направился к выходу из подвала, куда ранее уже потянулась группа захвата. А Лукреция обступили любезные хлопцы из группы сопровождения, забрали жетоны и заломили ему за спину все конечности.

— Э-э-э… — попытался обратить на себя внимание Лукреций.

— Что такое, дружок? — участливо спросил Начальник группы сопровождения, обернувшись. — Какие-нибудь трудности, неприятные ощущения?

— Нижние-то отпустите или на себе потащите?