Элрик из Мелнибонэ - Майкл Муркок

«Сын Пьярая» стоял на якоре в огромном гроте – одном из сотен, вырубленных в скалах лабиринта при его строительстве и имевших одно назначение: служить местом засады для боевых кораблей. Здесь было достаточно высоты для мачт и пространства для работы веслами. Каждый из золотых боевых барков был оснащен несколькими рядами весел, каждый ряд для двадцати-тридцати гребцов. Число весельных рядов составляло четыре, пять или шесть (как на «Сыне Пьярая»). Барки могли иметь до трех независимых рулевых систем – носовых и кормовых. Облаченные в золотую броню, эти корабли были практически неуязвимы и, несмотря на большие размеры, двигались быстро и легко маневрировали, когда того требовали обстоятельства. Они уже не первый раз поджидали врагов в засаде – и не в последний (хотя в следующий раз обстоятельства будут совсем не похожими на нынешние).

Боевые барки Мелнибонэ нынче редко можно было увидеть в открытых морях, но когда-то они бороздили моря, как зловещие плавучие золотые горы, и там, где они появлялись, поселялся ужас. В те времена флот был больше и включал сотни судов. Сейчас их оставалось менее сорока. Но и этого количества было достаточно. И теперь в туманной темноте они поджидали врага.

Прислушиваясь к ударам волн о борта барка, Элрик сожалел, что не придумал плана получше. Он не сомневался, что и этот сработает, но испытывал горькое чувство, оттого что будет погублено немало жизней – как мелнибонийских, так и варварских. Лучше было бы придумать что-нибудь такое, что отпугнуло бы варваров, чтобы не нужно было сражаться с ними в лабиринте. Флот южан был не первый, кто польстился на сказочные богатства Имррира. Южане были не первыми, кто тешил себя верой, что, мол, мелнибонийцы, не отваживавшиеся теперь покидать пределы Грезящего города, утратили свою былую силу и не могут защитить свои сокровища. И потому южан необходимо уничтожить, чтобы все получили недвусмысленный урок. Мелнибонэ по-прежнему было сильным королевством. По мнению Йиркуна, оно было достаточно сильно, чтобы восстановить свое прежнее владычество над миром, – сильно если не воинской силой, то колдовством.

– Тихо! – Адмирал Магум Колим подался вперед. – Кажется, это был звук весла.

Элрик кивнул.

– Похоже.

Теперь они слышали ритмичные всплески – это ряды весел погружались в воду и делали гребки; слышался и скрип дерева. Южане приближались. «Сын Пьярая» находился ближе всего к входу в лабиринт, и он первым должен был выйти из засады, но только после того, как последний корабль южан пройдет мимо. Адмирал Магум Колим протянул руку и загасил фонарь, а потом быстро и бесшумно спустился вниз предупредить команду о приближении южан.

Незадолго перед этим Йиркун с помощью колдовских заклинаний вызвал особого рода туман, который скрывал от взора врагов золотые барки, но не ухудшал видимость с мелнибонийских кораблей. И вот теперь Элрик увидел факелы впереди – это налетчики осторожно двигались по лабиринту. На расстоянии в несколько минут от них прошел десяток галер. Адмирал Магум Колим вернулся на мостик к Элрику, с ним появился и принц Йиркун. На Йиркуне тоже был шлем в виде дракона, хотя и не такой великолепный, как на Элрике – Элрик был одним из немногих живущих на Мелнибонэ владык драконов. Йиркун ухмылялся в темноте в предвкушении предстоящей бойни.

«Жаль, что Йиркун выбрал именно этот барк», – подумал Элрик. Но Йиркун был вправе находиться на флагманском Корабле, и Элрик не мог отказать ему в этом.

Мимо них прошло уже полсотни кораблей.

Йиркун нетерпеливо прохаживался по мостику, бряцая доспехами. Его рука в кольчужной рукавице держала рукоятку палаша.

«Уже скоро, – повторял он про себя. – Уже скоро!»

И вот, когда последнее судно южан прошло мимо них, застонал поднимаемый якорь и погрузились в воду весла «Сына Пьярая». Корабль из грота устремился в канал. Он врезался во вражескую галеру и раскроил ее на две части.

Команда варваров дико завопила. Люди разбегались в разные стороны. На остатках палубы бешено плясали факелы – люди старались остаться на плаву, не упасть в темные, холодные воды канала. Несколько отважных пик царапнули борта мелнибонийского флагмана, который продирался сквозь размолотые останки вражеского судна. Но лучники Имррира стреляли точно, и оставшиеся в живых варвары были убиты.

Звук этого скоротечного столкновения стал сигналом для других барок. Они в боевом порядке вышли из своих укрытий в высоких скальных стенах, а изумленным варварам, вероятно, показалось, что эти огромные золотые корабли появились прямо из монолита скал – корабли-призраки, полные демонов, которые обрушились на них дождем пик, стрел и горящих головешек. Теперь весь извилистый канал был обуян хаосом сражения, его наполняли боевые кличи, эхом отдававшиеся от стен, скрежет стали о сталь напоминал дикое шипение какой-то чудовищной змеи, расчлененной на сто кусков высокими, неуязвимыми судами мелнибонийцев. Казалось, золотые барки без всякого страха надвигаются на врага, их таранящий металл устремлялся к деревянным палубам и бортам и словно бы притягивал вражеские суда, чтобы легче было их уничтожить.

Но южане были отважны и, хотя и оказались захвачены врасплох, скоро оправились. Три их галеры устремились на «Сына Пьярая», поняв, что это флагманский корабль. Горящие стрелы взметнулись в воздух и упали на деревянную палубу, которая не была защищена золотой броней. Стрелы несли воинам огненную смерть, а там, где они падали на палубу, занимался пожар.

Элрик поднял над головой щит, и в него ударились две стрелы, срикошетили и, по-прежнему горя, упали вниз. Элрик следом за стрелами перепрыгнул через перила на самую широкую и незащищенную палубу, на которой грудились воины, готовясь отразить нападение галер. Послышался звук стреляющих катапульт, и черноту прорезали три шара голубого огня – зажигательные ядра, упавшие в воду рядом с галерами. Последовал новый залп, и один из клубов пламени, попав в мачту дальней галеры, рухнул на палубу, по которой тут же побежали огненные языки. Абордажные крючья вцепились в борта галеры и подтащили ее к барку.

Элрик был среди первых, кто оказался на палубе вражеского корабля. Он ринулся туда, где увидел капитана южан, облаченного в грубые разноцветные доспехи под таким же разноцветным плащом. Капитан, державший обеими руками огромный меч, криком понукал своих людей, призывая их сопротивляться «мелнибонийским собакам».

Элрик приблизился к мостику, и тут на него бросились три варвара, вооруженные кривыми мечами и прикрывающиеся небольшими продолговатыми щитами. Их лица были искажены страхом, но тем не менее пираты были исполнены решимости сражаться до конца, словно не сомневались в своей близкой гибели, но намеревались дорого продать свои жизни. Перекинув перевязь своего щита поближе к плечу, Элрик двумя руками ухватил палаш и атаковал моряков – одного он сбил с ног кромкой своего щита, а другому размозжил ключицу. Третий варвар отпрыгнул в сторону и сунул свой кривой меч в лицо Элрику. Элрик едва увернулся, но острое лезвие все же царапнуло ему щеку, из которой появились капельки крови. Элрик взмахнул палашом, как косой, и тот, глубоко войдя в бок варвара, почти рассек его надвое. Еще мгновение тот продолжал сражаться, не в силах поверить, что уже мертв, но, когда Элрик высвободил палаш, глаза варвара закрылись ион упал. Тот, кто получил удар щитом Элрика, теперь пытался встать на ноги, но тут Элрик повернулся, увидел его и вонзил клинок ему в череп. Теперь путь к мостику был свободен. Элрик начал подниматься по трапу, отметив про себя, что Капитан его видит и ждет наверху.