А этот пусть живет - Валерий Ефремов

У совершенно обалдевшего от такой версии бригадира даже на время возникли затруднения с дыханием.

- Да разве... кто посмеет... на балаковских... Не может того быть, едва проговорил он несколько слов.

- Почему же? Общака-то так или иначе нет. Значит, кто-то все же посмел - Финк или похитители Финка.

- А как же тогда "Центурион" об этом пронюхал?

- Ну, данный вопрос встает в любом случае. Но если кассира повязали, то стуканул кто-то из похитителей. "Шестерка" какая-нибудь захотела заработать на свой конкретный карман.

Сам Окунь не слишком-то верил в излагаемую им гипотезу хотя бы потому, что Финк исчез именно тогда, когда с него потребовали предоставить наличность. Советник просто пытался окончательно сломать бригадира, продемонстрировать, сколько тот всего напортачил, и показать Гангуту, что теперь ему надеяться на снисхождение Прохора не приходится, теперь он целиком и полностью во власти Окуня и зависит от его доброй воли.

Советник своего добился, и сам это чувствовал. Но перед ним стояла и другая проблема: а стоит ли ему вообще ввязываться в столь опасное дело и выгораживать Гангута? Ведь если Прохор узнает, что бригадир упустил Финка, а Окунь его покрывает, то несдобровать и самому Окуню. Вся эта игра стоила свеч, если бы удалось взять кассира с балаковским общаком, а вдруг его уже и в живых нет?

И он задал очередной вопрос, вновь повергший бригадира в трепет:

- А ты его случайно не пристукнул, Финка этого несчастного? Вон у тебя кулаки-то какие - каждый с астраханский арбуз. Да ты еще кастет зачем-то использовал.

- Нет, он дышал, я сам слышал, - жалобно проверещал грозный Гангут, так вжавшись в мягкое сиденье "Мерседеса", что, казалось, утонул в нем с головой.

- Ну-ну. А пацанов ты, надеюсь, предупредил, чтобы помалкивали? Мол, никому ни гу-гу, что взяли Финка?

- Все объяснил, как надо. Но ты ведь считаешь, что они в сговоре...

- Может, не все...

Советник хотел было уточнить еще кое-что, но тут его внимание привлек встречный черный джип "БМВ", который на большой скорости пролетел мимо них.

- Хм, что бы это значило? - буркнул он себе под нос.

- А в чем дело, Советник? - Бригадир сгорал от желания перевести стрелки от себя на любой другой объект.

- Такая машина - большая редкость в этих местах, да и наша тачка тоже. Одновременно два дорогих автомобиля в таком захолустье...

- А-а, - понимающе протянул бригадир, не слишком, однако, вникая в суть этого умозаключения.

И вот они подъехали к тайной хазе балаковской группировки, которая в основном использовалась бригадой Гангута. Хаза эта представляла собой двухэтажный деревянный дом с участком в двадцать пять соток, обнесенным сплошным дощатым забором.

Большие железные ворота оказались распахнуты, что вызвало у ценящего порядок Гангута приступ раздражения к своим браткам:

- Не закрывают за собой, суки.

Они въехали на участок. У дома стояли две машины.

- Это тачки Ряхи и Пионера, - пояснил бригадир.

Выйдя из "Мерседеса", Окунь и Гангут последовали к входу в избу, но никто не вышел их встречать, хотя они вели себя достаточно шумно.

Двери оказались незаперты, и балаковцы вошли в дом.

В сенях было темно, и Гангут, споткнувшись обо что-то, с матерком грохнулся на пол. Кряхтя, он поднялся и чиркнул зажигалкой.

В слабом свете ее пламени они все-таки разглядели препятствие, преградившее им путь внутрь дома.

Это было тело Ряхи. И, похоже, мертвое тело.

9

Старший лейтенант Митин

Выйдя на улицу из своей пятиэтажки, построенной в стиле черемушкинских хрущоб, Костя, не спеша, несмотря на категорическое указание дежурного по РУВД - "немедленно!", двинулся к месту службы. То и дело под ноги попадались желтые, даже совершенно увядшие листья.

Вот так, подумал Костя, везде трубят о глобальном потеплении, а тут в середине августа, в сущности, золотая осень.

А возможно, так всегда и было, но он этого не замечал, пока не подкатило к тридцати годам...

И окутала Костю Митина глубокая печаль, поскольку он именно сейчас, неожиданно глубоко и ощутимо, осознал бренность всего земного и в особенности собственного существования.

Легкая эйфория от того, что не пришлось ехать в Купцово или еще куда-нибудь и потом выдумывать оправдания перед Раисой за неудачу, уже прошла. И наоборот, вся эта история теперь казалась ему сущей ерундой перед тем, что могло его ожидать на работе.

С чего такая срочность? Что там еще произошло на его, Кости Митина, голову? Столь категорически его вызывали из дома всего раза три за пять лет службы. И всегда это было связано с чеченцами. Но по телеку, однако, не сообщали, что они опять чего-то там взорвали или кого-нибудь захватили в заложники. Так что же изобрел для него полковник Сбитнев?

Эх, уйти бы с этой поганой службы! Но куда? Может, еще подучиться и стать каким-нибудь юрисконсультом или адвокатом? Но на учебу уже ни сил, ни денег нет. В общем, кругом труба...

Дежурный его встретил холодно:

- Шевелись, Митин! Полковник тебя заждался.

Набравшись духу, Костя толкнул обитую черным дерматином дверь кабинета начальника РУВД.

- А-а, старший лейтенант Митин! - с некоей зловещей радостью, как показалось Косте, и с характерым для него безумным блеском в глазах произнес полковник Сбитнев. - Наконец-то вы явились! А то мы без вас прямо как без рук. Без вас остановился весь оперативно-следственный процесс!

Костя хорошо знал, как к нему относится начальник малининской милиции, и выслушал его пассаж, в силу сложившейся привычки, без особого раздражения.

- У меня сегодня отгул, - так, на всякий случай, напомнил он.

- Мне сие ведомо, я сам вам его давал. - И вдруг полковник резко сменил тон с ехидного и жесткого на "общечеловеческий". - Ладно. Проходи, садись, Костя.

Сбитый с толку таким интонационным перепадом, Митин осторожно примостился на краешке стула рядом со столом своего начальника.

- Расскажи-ка мне, Костя, как поживает твой дружок Миша Крутилин. Я слышал, он большую должность займет в новом комитете по наркотикам. Или уже занял?

Митин не выказал никакого интереса к предмету разговора:

- Ничего не знаю об этом.

- Значит, связь со старым приятелем не поддерживаешь? Напрасно, напрасно. Может, именно борьба с крутыми наркодилерами твое призвание? Громкие дела, общественный интерес, загранкомандировки... А тут что? Так, бытовая мелочевка. Пьяные драки да ограбления коммерческих ларьков. В лучшем случае, утопленники в Москве-реке. Впрочем, и с этой-то ерундой, уж извини меня Митин, ты толком справиться не можешь. Вот мне и кажется, что тебе не хватает масштаба.

- Мне так не кажется, - вяло огрызнулся старший лейтенант.

- То есть тебя удовлетворяет твоя работа?

- Ну... - замялся Костя. - Как бы не совсем...

- Вот видишь! - обрадовался Николай Ильич. - Я так и знал, что ты не собираешься до конца жизни лямку опера тянуть. Ты ведь у нас настоящий талант!

Полковник сунул руку в ящик стола и выудил оттуда некое издание карманного формата, что заставило Митина слегка покраснеть и даже вроде как съежиться. Это был малотиражный литературный журнальчик "Алиби", специализирующийся на криминальной литературе. Костя как-то отослал в редакцию этого журнала свой рассказ, который, к его великому удивлению, и вправду напечатали. В произведении описывалось особо запутанное убийство в некоем провинциальном городке, которое в конце концов раскрывает молодой, но проницательный сыщик Дмитрий Костин. Сюжет рассказа один к одному отражал реальные события, произошедшие в городе Малинино, и раскрыл это убийство тоже вполне реальный персонаж - сам полковник Сбитнев.

- Силен ты, однако, Костя, - между тем, листая журнал, продолжал упражняться в красноречии главный милиционер райцентра. - Настоящая акула пера. И сколько фантазии ты проявил в этом своем рассказе! В жизни такое хрен когда встретишь! А сыщика-то как звучно и красиво назвал! - Тут начальник РУВД вперил свой взор в смущенные очи опера. - Почему бы тебе профессионально не заняться литературным трудом? Я бы тебе сюжеты поставлял, а ты бы их отправлял в редакцию, а?

- Не выйдет, - моментально отреагировал старший лейтенант, быстро отбросив всякое смущение, как только выяснилось, что двусмысленные комплименты полковника его литературному дарованию - не что иное, как очередная попытка выпереть его, Костю Митина, с работы. - В издательствах не платят ни фига. Впрочем, и здесь с бабками не густо, но все-таки...

- Как знаете, товарищ старший лейтенант, как знаете, - снова взял суровый тон начальник РУВД. - В таком случае сейчас я вам поручу одно плевое дело, и, если вы с ним не справитесь, придется вам писать рапорт об отставке.

Насчет рапорта об отставке - это было что-то новенькое, такие слова от полковника Сбитнева Митин слышал впервые. Формально рассуждая, такой рапорт заставить его написать невозможно, даже если это "плевое дело" останется нераскрытым. Но моральный террор Сбитнев, конечно, устроить в состоянии. Впрочем, полковник и без того вполне регулярно отравляет ему, Косте, жизнь.