Удивительная история освоения Земли - Лев Шильник

Через три дня, проплыв пламенные потоки, мы прибыли в залив, называемый Южным Рогом. В глубине залива был остров, полный диких людей. Более многочисленны были женщины с телами, покрытыми шерстью. Переводчики называли их гориллами. Мужчин мы преследовали, но не могли их поймать – они все убежали, цепляясь за скалы, защищаясь камнями. Трех женщин мы схватили, но они, кусаясь и царапаясь, не захотели следовать за ведшими их. Убив их, мы сняли с них шкуры и привезли в Карфаген. Дальше мы не плавали. У нас не хватало припасов.

Вообще-то довольно странно. Эка важность – провиант закончился! В тропиках еды хватало… Вероятнее всего, Ганнон распорядился отыграть назад, когда увидел, что берег, убегающий на восток, вновь поворачивает к югу. Тогда получается, что карфагенским мореплавателям удалось достичь берегов Гвинейского залива, ибо только там находится единственный в Западной Африке действующий вулкан, способный изрыгать пламя. Эта внушительная гора, свыше 4 километров высотой, располагается близ экватора и известна как вулкан Камерун. Географы XIX века считали его потухшим, но в 1909 году он вдруг плюнул огнем, и весьма основательно. В 1922 и 1925 годах вулкан Камерун снова ожил, причем одно из его извержений идеально ложилось в картинку, нарисованную Ганноном: потоки раскаленной лавы катились по склонам и с шипением гасли в море. Между прочим, местные жители свой вулкан уважали, почтительно именуя его горой или пещерой богов. А от горы до колесницы расстояние небольшое, тем более что у топонима Феон-Охема имеется и другой перевод – «обитель богов».

Полибий – не единственный историк, живописавший приключения карфагенян в Атлантике. Грек Флавий Арриан (около 95–175), тоже историк, а еще писатель и философ, проживавший в Риме, сообщает:

Ганнон, ливиец родом, двинувшись из Карфагена, выплыл в море через Геркулесовы столпы, имея слева Ливийскую землю. Он плыл по направлению к востоку 35 дней. Когда он повернул к югу, то встретился с большими трудностями: с недостатком воды, с палящей жарой, с потоками огня, вливающимися в море.

Замечательно! Сразу видно, что вулкан извергался на совесть. Почти как у отечественного энциклопедиста Михаила Васильевича Ломоносова: «Волкан Неаполя пылал». О гориллах, правда, ни слова, но разве древнеримский грек понимал хоть что-нибудь в высших приматах? Кстати, горилл в Западной Африке (на территории современного Габона) европейская наука обнаружила только в середине позапрошлого столетия. И хотя Ганнон пишет о волосатых мужчинах и не менее волосатых женщинах, он вряд ли путает человекообразных обезьян с людьми. Конечно, было бы любопытно взглянуть на канонический текст, но лингвистика исправно работает даже в переводе: шкуры снимают все-таки с животных, а вот с людей, если они того заслуживают, было принято заживо сдирать кожу.

Наш последний фигурант, отважившийся оставить за кормой Столпы Геракла, – массалиот (уроженец Массалии, древнегреческой колонии близ современного Марселя) Пифей, живший в IV веке до н. э. В отличие от Ганнона, который стремился на юг, он, пройдя Гибралтарским проливом, повернул на север. Его целью были Британские острова (греки их называли Касситеридами – Оловянными) и неведомые южанам земли, лежащие еще севернее, близ полярного круга.

Пифей

К сожалению, путевые заметки Пифея не сохранились, и то немногое, что нам известно о его плавании, – это редкие скупые строки в трудах Плиния Старшего, Диодора Сицилийского, Страбона и некоторых других античных писателей. Северную одиссею знаменитого массалиота можно датировать примерно второй половиной IV века до н. э. – вероятнее всего, 330-ми или 320-ми годами. И хотя Пифей был весьма ученым человеком – астрономом, картографом и геодезистом (например, он с большой точностью вычислил географические координаты Массалии и установил, что направление на Северный полюс не вполне совпадает с положением Полярной звезды), почти все античные писатели относились к нему довольно скептически, а Страбон без обиняков назвал его «отъявленным лжецом». Но даже он признавал:

Со стороны астрономических явлений и математических вычислений в местностях, близких к холодному поясу, Пифей сделал верные наблюдения.

Реконструировать маршрут экспедиции Пифея сегодня нелегко. Это сделано только в самых общих чертах. Выйдя из Гибралтара и взяв курс на север, он обогнул Пиренейский полуостров, пересек неспокойный Бискайский залив, который и в наши дни пользуется дурной славой (знаменит частыми штормами), и достиг Британских островов (сам Пифей пишет, что за 40 дней «объехал весь остров Британию»). Вполне вероятно, что он посетил и «страну янтаря» – Гельголандскую бухту у юго-западного побережья Ютландии, после чего направился в загадочную страну Туле, местонахождение которой не удалось окончательно идентифицировать. Греческий географ Эратосфен (он тоже не жаловал Пифея и обзывал его лгуном) пишет, что эта земля, «по словам Пифея, отстоит от Британии на шесть дней плавания». Примерно то же самое пишет о Туле и другой античный автор (разуме ется, опять же со ссылкой на Пифея):

Плавание от Оркнейских островов (архипелаг у северной оконечности Шотландии. – Л. Ш.) до Туле продолжается пять дней и пять ночей. Туле плодородна и богата поздно созревающими плодами. С начала весны жители живут там со своим скотом и питаются кореньями и молоком; для зимы они запасают плоды деревьев.

Пифей указывает, что летняя ночь в этой земле продолжается всего два-три часа. Сопоставив клочковатые фрагменты Пифеева труда, современные исследователи пришли к выводу, что Туле следует искать на территории Норвегии, вероятнее всего, в районе Тронхейма, у 64° северной широты. По мнению некоторых других ученых, отважный массалиот посетил Исландию или даже Гренландию, но сторонников у таких экстравагантных гипотез немного. Впрочем, чем черт не шутит: Пифей первым из античных авторов сообщил о замерзшем море, поэтому вполне можно допустить, что во время своих плаваний он достиг Северного полярного круга.

Конечно, темных мест в его сочинениях тоже более чем достаточно, и у античных географов были все основания для недоверия. Вот что пишет, например, Страбон:

Пифей заявил, что прошел всю доступную для путешественников Бреттанию, он сообщил, что береговая линия острова составляет более 40 000 стадий (аттический стадий равнялся 185 метрам, а вавилонский – 195 метрам, но полной ясности в этих вопросах нет; таким образом, длина британской береговой линии, по Пифею, составляет 7 400 или 7 800 километров. – Л. Ш.), и прибавил рассказ о Фуле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое; в нем, говорит Пифей, висит земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле. Что касается этого, похожего на легкое, вещества, то он утверждает, что видел его сам, обо всем же остальном он рассказывает по слухам.