Столкновение. Часть 1 - Александр Сапегин

— Как нет? — удивился Илья Евгеньевич.

— Вы же сами разрешили ему выезд в город, — секретарша выдала не меньше удивлённых тонов, поражаясь забывчивости шефа, за которым ранее ни разу не замечалось склероза.

— Да-да, припоминаю. Как не вовремя… Кто-нибудь живой из его заместителей есть?

— Иону.

— Угум, Василий с физической фамилией…

— Пригласить?

— Будь добра и, Настюш, сооруди мне кофейку.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо.

Закончив разговор и собрав с полу рассыпавшиеся бумаги, Керимов застыл посреди кабинета, провалившись в тяжёлые думы.

— Что это, ошибка или…? — спросил он у самого себя, оборвав мысль на полуслове. — Если…, нет, невозможно…

Тут в дверь осторожно постучали.

— Разрешите? — в кабинет опасливо заглянул Василий Иону, успевший навести справки у секретарши шефа, колдовавшей у кофеварки, что тот несколько не в настроении.

— Входите, — разрешающе махнул рукой Керимов, усаживаясь в кресло. — Присаживайтесь, Василий Николаевич, поверьте мне — в ногах правды нет. Разговор у нас будет недолгий, но тяжёлый. Что вы можете сказать относительно этого?

Керимов придвинул к подчинённому папку с подборкой документов, с которыми знакомился несколько минут назад.

— Материалы готовил я, — ответил Иону, стрельнув по бумагам глазами.

— Замечательно. Это позволит нам избежать некоторых ненужных вопросов. Перейду к сути. Больше всего меня беспокоят результаты полевых измерений, изложенные во втором приложении. Вы показываете существенный рост напряжённости магнитного поля в аномалиях. Средняя разница между показаниями, снятыми прошлой экспедицией и последними данными составляет около пяти процентов. Здесь не может быть ошибки?

— Нет, — качнул головой Иону, — я потому и акцентировал пояснительную записку на результатах полевиков, что установленные в указанных точках стационарные приборы фиксируют устойчивый рост.

— Какой?

— Две сотых процента. В день.

— В день?

— Да.

— Та-а-к, почему я узнаю об этом последним? — казалось, в кабинете резко упал столбик термометра и выморозился воздух от нешуточной угрозы, прозвучавшей в голосе Керимова. Василий невольно втянул голову в плечи, стараясь не смотреть в полыхавшие яростным огнём гнева глаза нависшего над ним начальства. Во взгляде Ильи Евгеньевича читалось обещание тысячи и одной ночи адских мук. — Почему, я вас спрашиваю!?

— Мы хотели дождаться результатов средиземноморской экспедиции, так сказать, сравнить параллели.

Керимов, плюхнувшись в кресло, прошёлся пятернёй по короткому ёжику волос на голове и постарался успокоиться. В принципе ребята Савушкина не совершили никакого криминала, а Иону следовало похвалить за своевременный доклад, а не срываться на него. Василий Николаевич правильно поступил — собрал разрозненную информацию, нашёл общее зерно, подверг его всестороннему анализу и только тогда, когда убедился, что ошибки быть не может, уведомил руководящие верхи.

Прервав начальственный разнос, в кабинет вплыла Анастасия. Поцокав каблучками по дубовому паркету, девушка поставила на стол для совещаний поднос с двумя чашечками ароматного кофе, рядом с которыми примостились кувшинчик сливок и ваза с рассыпчатым сахарным печеньем.

— Спасибо, Настя, — поблагодарил девушку Илья Евгеньевич.

— Пожалуйста, — кокетливо стрельнув глазками, ответила та. Стоило шефу отвернуться в сторону, как она, приподняв в немом вопросе бровки, посмотрела на Иону. Василий молча провёл ребром ладони по горлу.

Настя ободряюще улыбнулась носителю "физической" фамилии, мол, где наша и ваша не пропадала и, покачивая бёдрами, вышла из кабинета.

— Везёт вам, Василий, мне девушки давно так не улыбаются, — грустно сказал Керимов, от которого не укрылась пантомима подчинённых. — Старею, наверное. Угощайтесь.

— Спасибо, — Иону понял, что начальство остыло и "моральный секс" откладывается до следующего удобного случая.

— "Спасибо-м" вы от меня не отделаетесь. С сегодняшнего дня жду от вас ежедневный мониторинг, а к пятнице мне нужен развёрнутый анализ. В средствах наблюдения можете не стесняться. Если необходимо, то вам помогут военные и орбитальная группировка. Второе. В ваше прямое подчинение переходят все "полевики", геофизики и группа мат-анализа, приказ будет подписан сегодня. Непрофильные работы прекратить. Все ресурсы отдела должны быть направлены на ЭТО! — мощная лапища Керимова хлопнула по провокационной папке.

— Но до пятницы осталось три дня!

— Я рад, что вы это понимаете. Мне хотелось бы знать, понимаете ли вы, что нам угрожает в скором времени, если ваши выводы подтвердятся? — Керимов вперил свой взгляд в переносицу собеседника.

— В общих чертах…

— Надо же, как вы точно выразились, объёмно! В общих чертах нам угрожает такая большая ж…, что мне становится дурно только от одной мысли о её размерах. Три дня и ни секундой больше! Понятно?

— Понятней некуда, — тяжело вздохнул Иону. Начальственное угощение придётся отрабатывать на триста процентов, кофе нынче дорог.

Когда кофе был допит и Керимов остался один, он несколько минут сидел, откинувшись на спинку кресла, размышляя о том, что мир изменился окончательно и бесповоротно. Его открытия, несмотря на то, что из семьи рядом с ним осталась только супруга, дали человечеству шанс. Реальный шанс не только выжить и не угробить себя в какой-нибудь ядерной междоусобице, но и достойно встретить надвигающиеся глобальные изменения, которые на первый взгляд не связывались с его работами.

Может сбежать к сыну? Лена вторую неделю канючит, просит отправить её дней на десять к Ирине и внучке… А что он там будет делать? Кому он нужен? Дети выросли и разлетелись по собственным гнёздам, причём младшие обзавелись всамделишными крыльями и людьми их можно назвать с большой натяжкой. Но кем бы они не стали — они его дети. Илья Евгеньевич любовно огладил пальцами рамки нескольких фотографий, установленных на компьютерном столике. Андрей, Ольга, Ирина с мужем, вот старшая дочка держит на руках свёрток, перетянутый розовой лентой. Два месяца назад по земному времени Керимовы-старшие стали дважды дедушкой и бабушкой. Лияна — Солнышко, была похожа на деда — короля Тантры. Материнскими, соответственно керимовскими в девочке были только глаза. Говорят, что у детей оттенок радужки меняется по мере взросления, но Илья Евгеньевич надеялся, что насыщенная небесная синь, поселившаяся в глазках Лияны, не изменится. Керимов взял в руки самую большую рамку, на которой были запечатлены четыре дракона: Андрей, Ания, Ольга и маленький Ильюшка. Сын звал к себе, но Илья чувствовал, что его место тут…