Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Фантастика и фэнтези » Постапокалипсис » Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова

Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова

Читать онлайн Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 39
Перейти на страницу:

— До Станции ведь далеко, — проговорил я медленно. — Как же они попали туда, Кать?

— Два дня не было, — с тоской прошептала женщина. — Сбежали наперекор моим запретам. Я все глаза проплакала, но ведь ничего не изменить! Потом Сашенька принес сестренку на руках, весь бледный такой, положил ее на крыльцо и сам упал. И все рвет его. И говорит мне, слабо улыбаясь: мама, мы блоки на горизонте видели! И в яму случайно провалились. А Оленька так в сознание и не приходила.

Пока она говорила, я впал в состояние некого транса.

Уже скоро. Они уже мертвы. У обоих кожа красная, словно их обварили кипятком. Я чувствую жар на коже.

Ржавые сосны.

— Кать, — я попятился и заметил в ее взгляд отблеск отчаяния. Наверное, она решила, что я сейчас откажусь. — Я помогу вам, — торопливо заверил ее я. — Но и мне понадобится твоя помощь. Мне понадобится твоя защита, Катя, твоя забота. Когда все закончится, я буду беспомощным, как сейчас твои дети. Мне потребуется отдых, чтобы восстановить свои силы. Сейчас мы пойдем с тобой в огород и найдем два камня размером с карамельную конфету. Эти камушки они должны забрать у меня, когда очнутся. ТЫ им это скажи, но сама не трогай ни камешки, ни меня, пока они не получат их. Камушки будут их амулетами, их пропусками в новую жизнь. Я обману смерть, заставлю тела поверить, что радиация идет им не во вред — во благо, заставлю организмы остановить самоуничтожение. Ты не должна трогать амулеты, поняла? Дети никогда не должны их терять. Объясни им, насколько это важно. Можете проделать в них дырочки и повесить на шеи — мне все равно, но никто иной не должен эти камни трогать и никогда они не должны расставаться с ними. Всегда рядом, поняла? А сейчас пойдем со мной в огород искать камни, потому что смерть твоих детей уже подобралась близко и я уверен, нам не скоро удастся найти то, что мне нужно.

Глава 3. Шаги к будущему

Все тело было охвачено огнем и так хотелось прижаться к чему-нибудь холодному, чтобы остудить это нестерпимое жжение. Мыслей не было. Какие могут быть мыли, когда нет сил? Когда мышцы не слушаются импульсов нервной системы, когда даже дыхание становится тягостным и причиняющим боль действием?

Я слышал какие-то голоса, но понять их не мог. Слышал плачь, но чувствовал почему-то счастье, и долго не мог понять, отчего же это счастье сопровождается горькими слезами. Потом я с трудом вспомнил о произошедшем, и голоса обрели для меня определенность. Я слышал смех девочки и виноватые признания мальчика. Я слышал всхлипы и звуки поцелуев, когда мать, прижимавшая к себе возвращенных мною из могилы детей, вовсе не сердясь, целовала их в послушные головки. Уж теперь то они никогда не убегут из дому, всегда будут слушать материнское слово!

Если бы я мог, я бы улыбнулся.

Дышать стало немного легче, но жар по-прежнему охватывал все мое тело, и хотелось только одного — забыться. Вместо этого звуки настойчиво толкали мой разум, пытаясь его пробудить. Я услышал шаги и внезапно зарычал, заклокотал где-то за пределами дома у самого крыльца пес.

— Пошел прочь! — заорал кто-то, но собака лишь рявкнула еще громче, угрожающе клацнув зубами. Кто-то закричал от боли, потом я услышал звук глухого удара.

— На тебе, тварь блохастая! На! Сдохни!

Пес коротко взвизгнул, и все затихло.

Я с облегчением вздохнул и собрался раствориться в этой тишине, как вдруг снова застучали шаги, и кто-то споткнулся о мое тело, лежащее в сенях у самой двери.

— Мать твою! — ахнул мужчина и мне в лицо ударил яркий луч карманного фонарика. — Это же он. Ну, ты мне за все ответишь, тварь!

В бок мне врезался крепкий ботинок, но я почти не чувствовал боли.

Зачем это? — вяло подумал я. — Кому я успел навредить? Я ведь спасал детей. За что же меня бить?

— Не трогайте! — завизжала женщина. — Он мне детей спас!

— Отвали, дура!

И снова я услышал звук удара и крики. На этот раз детские.

Они кричали: Мама! Мама!

А потом мальчик заорал, чтобы кто-то убирался из дома, и так это у него по-взрослому получилось, что меня внезапно подхватили под руки и поволокли куда-то. Мои ноги тащились по полу и цеплялись за выступы, а потом я почувствовал, что мы спускаемся по лестнице, и свет стал нестерпимым, таким же горячим, как и вся моя кожа. Он взрезал веки, и я застонал, опуская голову, пытаясь уткнуться в плечо.

— Да что с ним?! — меня тряхнули, но это было излишним и не могло ничего изменить. — Эй, ты чего, обкурился чем?

— Ты лучше спроси у него, куда он дел пушки наши. Лысый шкуру с нас снимет за два новеньких Макарова с обоймами.

— Да плевать мне на пушки! У меня в ноге дырка от зубов этой каракатицы.

— Да ты пришиб ее уже, все. Собака и собака — тупая скотина. Эй, куда ты дел наши пушки?!

Меня снова встряхнули, потом ударили по лицу, заставив безвольную голову мотнуться из стороны в сторону.

— Одно из двух: или его отравили чем, или он обкурился. Я видел такое от серой дури, эти нарики поганки белые перетирают, потом сушат, варят и отвар этот пьют. А иные, кто посерьезнее, те курят прямо сушеные поганки с какими-то добавками, так после этого становятся такими вот, растениями. Совершенно амебами. Ты что курил, урод?!

— Тяжелый, гад. Слушай, Леха, может мы его прирежем к чертям? Его еще два километра до машины тащить…

— Не сходи с ума, Сем, мы потеряли пистолеты, если мы и его потеряем…

— А в таком состоянии его привозить разве можно? Скажет Лысый, что это мы его так уделали.

— Да не скажет, он же мужик умный. А вот по поводу пушек он нам еще скажет. Да приподними ты его, видишь — лужа.

И вправду, мои ноги по самое колено окунулись в холодную воду, и я испытал мгновения чудесного облегчения. Мысли немного прояснились.

Собака, — подумал я. — Собака рычала. Это ведь была моя собака. Лис. Мой друг, с которым я вместе познал мир. А они что же? Убили?…

— А плевать я на него хотел! Лужа и лужа! Лысому какая разница — чистый, грязный?! Живой и то слава Богу! Я бы его еще в этой луже притопил, чтобы понял, как людей порядочных душить.

— Гей, пошла!

— Да куда ты прешь, баба, со своей коровой?! Не видишь, мы тут стоим.

— А вы бы шли отсюда, или моя буренка вам рогом наподдаст! Ишь, красавцы выискались, перегородили единственную тропу. Мне что же, с коровкой через грязь лезть?

— Да хоть бы и вплавь, идиотка! Нам плевать!

Свистнула хворостина, бешено замычала корова и меня снова встряхнули, поднимая повыше, и поволокли прочь. Мужчины, не переставая, ругались, поносили и утонувшую в грязи Малаховку и жителей ее очумевших.

Свет перестал так резать глаза, и я приподнял веки, но лишь для того, чтобы следить, как подо мной медленно проплывает грязная, покрытая отпечатками ботинок на глине земля с редкими мутными лужами. Потом мы вышли в поля, и более ли менее сухая тропинка исчезла, зачавкала жижа под ногами, и на мою голову посыпался тяжелый мат. Я, кажется, задремал или потерял сознание, потому что не помню довольно большой отрезок пути. Потом меня швырнули на землю и еще пинали, и вот теперь я уже чувствовал боль и с бессильной злобой думал о том, что моя доброта обернулась смертью Лису. Я проклинал благотворительность, которой не мог не заниматься, и клялся себе, что непременно убью обоих или того, кто пришиб моего старого пса. Вот только немного оправлюсь и отдохну. Мне и надо всего часов пять-шесть.

И как они меня нашли? И как быстро в себя-то пришли!

Меня закончили бить, связали за спиной руки собственным ремнем и швырнули в открытый кузов серого джипа на высокой, сваренной в кустарных условиях подвеске, с большими колесами от грузовичка. Только такие машины могли смело месить местные, неухоженные и по весне почти непроезжие дороги.

В кузове кроме меня были еще какие-то железные канистры и деревянные коробки, и когда машина, зарычав мощным двигателем, тронулась, тут же подскочив на ухабе, коробка поехала, больно ударила углом мне в плечо. Заставив себя забыть обо всем, я снова закрыл глаза и провалился в тяжелый, пустой сон, в котором я все время падал между сосновыми стенам, от которых исходил нестерпимый, мучительный жар, опаляющий мне лицо..

* * *

— Давай, Нелюдь, давай, ну же! Приходи в себя, мой хороший! Неприятности кончились. Давай! — кто-то все уговаривал меня, а я так не хотел просыпаться. Я отвернулся, поворачиваясь на подушке, но внезапно стал падать и от страха проснулся. Передо мной было округлое, с нездоровым румянцем на лоснящихся щеках лицо. И почему это у него кличка «Лысый»? — в который уже раз, как и многие другие, подумал я внезапно. Вон у него какие волосы густые, хоть и седые совсем. Так ведь он тогда поседел, когда сам над пропастью карьера висел на подгнившей веревке двенадцать часов подряд и вздохнуть боялся — вдруг оборвется, и он полетит на острые колья арматуры, которая была свалена внизу. Что и говорить, братья бандиты здорово тогда с ним поступили. По-взрослому и очень по-умному. Никто никого убивать не стал. Привезли зазнавшегося толстосума в пустынный песчаный карьер, привязали веревкой подмышки и повесили над двадцатиметровой пропастью глубоченного карьера, который разрабатывали еще когда на Станции усердно засыпали реактор. Уж тогда в него сыпали все, что только могли придумать. И, что самое обидное, когда много лет спустя его начали исследовать, ни следа того, что внутрь сыпали, не нашли. Вот ведь как, все эти летчики, что раз за разом подлетали к станции на вертолетах, выходит, просто так умерли от облучения. Ведь испарилось все, и свинец, который в виде гаек и винтов сыпали в пасть реактора, и песок; все улетело, вынесенное страшной температурой…

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 39
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова.
Комментарии