Медовый месяц императора - Александр Зихунов

Надо сказать, что выстрелы действительно были услышаны. Вот что писал В.Я. Рейнгард в статье "Где настоящее место дуэли Пушкина?": "...прибежал к старику Мякишеву впопыхах дворник Комендантской дачи Матвей Фомин и сказал, что за комендантским гумном какие-то господа стрелялись".

В 1858 году по просьбе Я.А. Исакова К.К. Данзас показал ему место дуэли. Вероятно, за двадцать лет Данзас успел кое-что подзабыть - указал, что находилось оно с правой стороны от дороги в Коломяги, за огородом Мякишева. "За этим забором, - писал Исаков, - по словам Данзаса, в 1837 г. начинался кустарник и потом лес, который продолжался параллельно во всю длину Ланской дороги. В недальнем расстоянии от забора он указал мне место, где происходила дуэль".

"Сравнивая расположение места, указанного Мякишевым, - писал В.Я. Рейнгард, - с местом, указанным г. Исаковым, нельзя не видеть, что первое (второе?) находится слишком близко к Коломягской дороге и поэтому едва ли могло быть избрано для поединка, тогда как место, указанное Мякишевым, совершенно было в стороне и закрыто от дороги гумном и сараем и при этом имело то преимущество, что на самой Комендантской даче никто зимою, кроме дворника, не жил".

Раненого Пушкина Данзас и Д'Аршиак вели к дороге коротким путем - мимо гумна и сарая, через пролом в ограде и к карете, которая стояла у Комендантской дачи.

Откуда взялась карета? Лев Сергеевич Пушкин рассказывал своей сестре Ольге Сергеевне, что он слышал, "будто бы Геккерн-старший в день поединка поехал к Комендантской даче в наемной карете, а не в своей, опасаясь быть узнанным публикой. Затем приказал кучеру остановиться не на особенно далеком расстоянии от места поединка, выслал якобы на рекогносцировку своего камердинера и, получив донесение последнего о страшном результате, отослал экипаж с этим лицом для одного из раненых соперников; сам же будто бы нанял проезжего извозчика, на котором и ускакал путями окольными, не желая подвергаться любопытным взглядам".

Рассказ походит на правду. Пушкина действительно привезли домой в карете. В этой карете на Черную речку приехали четыре человека: Луи Геккерн, Дантес, Д'Аршиак и камердинер. Зачем Геккерн взял камердинера? Для чего лишний свидетель? Видимо, без него нельзя было обойтись. У него своя роль. Какая? Он не только принесет весть о результате поединка, но сам будет участвовать в нем. А что, если это наш "стрелок"?!

Данзас вспоминал, что когда их сани подъехали, то никого не было, потом появились, непонятно откуда, Дантес и Д'Аршиак. Наверное, они приехали раньше. Стрелок-камердинер пошел к строениям Комендантской дачи выбирать позицию - это или сарай, или гумно, крыша сарая, - остальные скрылись вместе с каретой и наблюдали из укрытия, пока не заметили, что приехали сани с Пушкиным и Данзасом. Противники и секунданты обходят строения и спускаются в ложбину.

Итак, все на своих местах: Геккерн в карете, дуэлянты и секунданты в ложбине, "стрелок" на чердаке одного из строений. Все ждут.

Место преступления определено. Теперь необходимо определить время. Время назначали Дантес и Д'Аршиак. Это очень важно для успеха задуманного ими плана. Обычно дуэли назначаются на рассвете; не так было в данном случае. Время дуэли определили только 27 января, когда Пушкин привез своего секунданта Данзаса к секунданту Дантеса Д'Аршиаку.

По показаниям Данзаса и его воспоминаниям, записанным А. Аммосовым, известно, что Пушкин встретил Данзаса на Пантелеймоновской улице или на Цепном мосту возле Летнего сада. Шел первый час пополудни.

27 января 1837 года Пушкин ехал в санях. Усадил в них Данзаса, предложив тому быть свидетелем одного разговора, который должен был произойти во французском посольстве. По воспоминаниям Данзаса, Пушкин напористо и грубо требовал от Д'Аршиака, чтобы дуэль состоялась немедленно. Это очень странно, потому что не Пушкин, а именно Д'Аршиак и Дантес требовали немедленно покончить с этим делом. Уже в 9 часов утра 27 января Д'Аршиак прислал Пушкину записку с требованием встречи "в ближайшее время". Пушкина письма Д'Аршиака раздражают. В ответном письме он предлагает отказаться от каких-либо переговоров между секундантами и заявляет, что "я приведу своего только на место поединка. Так как г. Геккерн меня вызывает и обиженным является он, то он может сам выбрать мне секунданта, если видит в том надобность: я заранее принимаю его, если бы даже это был его егерь".

Пушкин, кажется, просто для видимости предоставляет противнику всё большие льготы. Он хочет испугать их своими радикальными предложениями. И они действительно испуганы, они опасаются промедления (видимо, все готово) и какой-то огласки. Из письма виконта Д'Аршиака А.С. Пушкину 27 января 1837 года: "Всякое промедление будет рассматриваться им (Дантесом. - А.З.) как отказ в удовлетворении, которое вы обязаны ему дать, и как попытка огласкою этого дела помешать его окончанию".

Именно Д'Аршиак после столь резких писем должен был продолжать требовать сегодня же решить дело, но Данзас эти слова вкладывает в уста Пушкина, что может свидетельствовать о том, что после смерти Пушкина между Данзасом, Д'Аршиаком и Дантесом произошла встреча, на которой была выработана линия поведения во время следствия. Конечно, проще всего показать Пушкина инициатором дуэли. Цель - смягчить наказание. Со слов Данзаса получается, что Пушкин сначала представил его как своего секунданта, а потом уже спросил его согласия. "Теперь я вам могу сказать только одно, - якобы заявил Пушкин, - если дело это не закончится сегодня же, то в первый же раз, как я встречу Геккерна - отца или сына, - я им плюну в физиономию. - Тут он указал на Данзаса и прибавил: - Вот мой секундант.

Потом он обратился к Данзасу с вопросом:

- Согласны вы?

После утвердительного ответа Данзаса, Пушкин уехал, предоставив Данзасу, как своему секунданту, условиться с Д'Аршиаком о дуэли".

Пушкин возвращается домой. Приказывает кучеру ждать. Некоторое время проводит в доме и выходит в 13 часов.

День был ясный, но морозный - 15 ниже нуля. Пушкину последнее время нездоровилось. Его постоянно лихорадит.

Он возвращается и меняет надетую ранее бекешу на теплый, красный с зелеными клеточками архалук. Затем вновь уезжает. Возвращается примерно через час и после 14 часов ждет Данзаса. Тот вскоре приходит. Пушкин отрешенно соглашается со всеми условиями дуэли и отсылает секунданта за пистолетами, которые уже заказаны в оружейном магазине Куракина.

После 15 часов Пушкин встречается с Данзасом в кондитерской Вольфа на углу Невского проспекта. Последний привозит пистолеты. В 16 часов на санях они едут к месту дуэли.

"На место встречи, - писал виконт Д'Аршиак князю Вяземскому 1 февраля 1837 года, - мы прибыли в половине пятого. Дул очень сильный ветер, что заставило нас искать убежища в маленькой сосновой роще. Так как большое количество снега могло стеснять противника, пришлось протоптать тропинку в двадцать шагов".

К вечеру погода изменилась. Поднялся сильный ветер, а это оказалось очень кстати для заговорщиков. Д'Аршиак говорит о большом количестве снега, но почему не поискать место там, где снега поменьше? Потому, что это место заранее присмотрено и хорошо просматривалось с строений Комендантской дачи. В.А. Жуковский уточняет, что "снег был по колена".

Пришлось его утаптывать. Трое - Данзас, Д'Аршиак и Геккерн принялись за дело. Пушкин вместе с топтунами не работает. Он сидит в куче снега и поторапливает.

На все приготовления ушло минут 30-40. Примерно в 17 часов 10 минут противники готовы к бою.

На календаре 27 января. Даже в ясный день солнце садится около 16 часов, а в 17 часов 10 минут уже почти полная темнота. Никто не говорит о факелах или костре. Их не было. Следовательно, выстрелы прозвучали в темноте. Очень странно, если не учитывать, что "стрелок" может ещё хорошо видеть силуэты дуэлянтов на белом снегу. Писатель Теофиль Готье посетил Петербург в 1858 году. Он так описывает январский вечер: "В Санкт-Петербурге ночь приходит быстро, и с трех часов пополудни нужно уже зажигать лампы".

Таким образом, дуэль проходила почти в полной темноте.

Согласно условиям дуэли, противники должны были сходиться с расстояния 20 шагов до барьера (им стали брошенные на снег шинели) и тогда стрелять. Длинноногий Дантес должен подойти к барьеру раньше Пушкина, но он не торопился идти, зато поторопился выстрелить почти не целясь, как только Пушкин оказался у своего барьера. Плохая видимость предполагает длительное прицеливание, что во время своего выстрела и сделал Пушкин. Он целился очень долго, и не только потому, что тяжело ранен, но и потому, что плохо видел противника. Дантес стреляет, не дойдя одного шага до барьера. "Стрелок" же знает, что выстрел Дантеса последует в тот момент, когда Пушкин подойдет к барьеру. Он находится в полной готовности с того момента, как секундант подал команду сходиться.