Тайны семейного альбома - Клаудиа Кроуфорд

– Ты считаешь, что это… уж… слишком? – неуверенно спросила ее Блисс.

– Ты выглядишь чудесно, совершенно чудесно.

Ничего из того, что делала Блисс, не могло быть «слишком». У нее какая-то божественная способность делать все как надо.

– Скажи, тетя Джесси прислала мне фотографии?

– Ммм… Дело в том, что… – Блисс помедлила, не зная, стоит ли продолжать.

– Дело в том, что? – подхватила Рейчел.

– Ба, я рассказала о Бальмане, о всех, кто уговаривает тебя позволить мне попробовать себя в моделировании, и она ответила…

– Она ответила…

– … что ты никогда не показывала ей коллекцию. И еще она сказала, что ей кажется, из этого мог бы получиться чудесный альбом.

Быть может, Рейчел и в самом деле ошибалась насчет Джесси, считая, что ей и Ханне собирание старой одежды представляется напрасной тратой времени и пространства. Она знала, что говорят люди за ее спиной, но не обращала на это ни малейшего внимания. Пластическая операция? Не ваше дело. Молодой любовник? Никого это не касается. Ночные танцы в Розеланде? Виновата! Поехала на рыбный рынок в Фултон, когда идет лов свежих омаров?! Но как они себе представляют, лучше, если бы она пошла пешком? Пусть болтают что хотят. Ее это не задевает. За исключением того, что касается коллекции одежды. Одежда – это ее автобиография, целые главы ее жизни, которые показывают, откуда она пришла и чего она достигла. Путешествие по жизни женщины с помощью платяного шкафа. Может ли из этого получиться чудесный фотоальбом? Кажется, Джесси изменилась к лучшему после того, как в ее жизни появился Клиффорд, решила Рейчел. Тогда чего же она выжидает?

Мужчина разглядел ее – верно? Обнаружил в ней талант фотографа – так ведь? Разве не он сделал все, чтобы издать книгу Джесси «Мир глазами Блисс». Он признался Ханне и ей, как страстно он мечтает жениться на Джесси.

Джесси уже тридцать восемь. Если она хочет заводить детей – больше тянуть нельзя. И даже если она не хочет заводить детей, тоже незачем тянуть. Мужчины типа Клиффорда не любят, когда их заставляют ждать. И может быть, Рейчел сумеет ускорить события, если пригласит Джесси посмотреть коллекцию.

А Блисс нетерпеливо ожидала, когда Рейчел покончит с мятным чаем, чтобы приступить к разработанной ею ритуальной программе.

Первая часть называлась «путешествие на ощупь». Закрыв глаза, Блисс начала перебирать вещи, ощущая кончиками пальцев выделку, фактуру, плетение нитей в тканях, линии швов, – воспринимая кожей конструкции других модельеров. Одним из неожиданных для нее открытий стал крой по косой линии. Как объяснила ей Рейчел – это позволяет ткани облегать фигуру, делает грудь выше, даже без бюстгальтера. Но такие изделия трудно сшивать.

В доказательство она продемонстрировала Блисс одно из платьев от Адриана.

– Здоровско! – задохнулась Блисс – Подожди, не торопись! Неужели и я смогу научиться кроить таким образом?

– Сможешь, Блисс. Обещаю. За деньги можно научиться всему. В лучших школах. И особенно в Париже, Милане или на Семнадцатой авеню. Вот что я хочу обсудить сегодня за ужином.

– Но… – воодушевление Блисс лопнуло как мыльный пузырь, натолкнувшийся на соломинку.

– Что, «но», дорогая?..

– Отец хочет, чтобы я училась на агронома. Он считает, что я люблю землю, и мои занятия в этой области, мой талант и призвание станут залогом процветания Америки в двадцать первом веке.

Опять этот Люк – Каменный Люк, как они его прозвали. Человек, никогда не открывавший рта. Только однажды он высказал свое мнение. И вот опять! Если бы он соизволил прибыть в город вместе с женой и дочерью, она бы лично переговорила с ним. Но пока ему не о чем беспокоиться. Она просто собирается сообщить Элеоноре, Джесси и Ханне свое решение.

А сейчас она не стала продолжать этот разговор. Незачем портить настроение в такой день. Она вспомнила про приготовленный сюрприз – фотографию в бархатной коробке, завернутую в косынку.

– Посмотри, что внутри, Блисс.

– Фотография. Настоящая старая фотография. Здоровско!

– Угадай, кто это?

– Это… м-м-м… Не знаю… Такое впечатление, что это… я! Но как это может быть?

– Потому что это я. Взгляни на дату. 1917 год. Мне как раз столько же лет, сколько и тебе – пятнадцать.

– И ты с гардениями! А кто этот солдат? Прадедушка Вилли?

Элеонора как-то рассказывала Блисс о прадедушке, который умер до того, как она появилась на свет. Предупреждая расспросы, Элеонора сказала, что жизнь Вилли была трагичной, и поэтому лучше не упоминать о нем при Ханне – это огорчит ее.

Рейчел приколола гардении к водолазке девушки, ближе к плечу, и Блисс, наклонив голову, вдохнула пьянящий аромат цветов.

– Букетик на этом фото – первые цветы в моей жизни, которые я получила в подарок. За все годы, что прошли с тех пор, я ни разу никому не показывала это фото.

Всплывшие в памяти воспоминания вызвали такую боль, что Рейчел непроизвольно всхлипнула.

Блисс обняла ее, прижимая к себе, пытаясь успокоить:

– Пожалуйста, скажи мне… Пожалуйста, бабуль! – Блисс употребила то обращение, которым пользовалась только в раннем детстве.

Но Рейчел уже взяла себя в руки.

– Мальчик на фотографии – моя первая любовь. Еще до того, как я встретила дедушку Вилли.

Когда-нибудь я тебе все расскажу. А пока я хочу, чтобы ты знала – эта фотография сделана в самый счастливый день моей жизни. Посмотри, какой на мне длинный-предлинный выходной костюм.

Блисс внимательно рассматривала фотографию.

– Трудно различить детали. Хорошо бы увидеть его в натуре.

Рейчел победно улыбнулась и распахнула большой шкаф.

– Вот он. – Она держала костюм перед Блисс на вытянутой руке. И, стоя перед зеркалом, они невольно встретились глазами.

– Здоровско! – выдохнула Блисс. – Где ты раздобыла такой? В универсальном магазине, где продают старые вещи?

Рейчел осторожно расправила складки и ответила, явно испытывая удовольствие:

– Нет, это тот самый, который я сшила сама. Я раскроила и сшила его на старой швейной машинке. Ножной. У тебя есть такая же. Видишь, о чем я говорю, Блисс. Это живет в твоих генах. Пропустив два поколения, талант проснулся в тебе.

Пальцы девочки пробежали по внутреннему шву, которым была отделана горловина со втаченным в нее воротником. Блисс тоже сама кроила жакет и знала, как трудно вшить воротник без морщинок.

Рейчел довольно долго размышляла, стоит ли показывать Блисс костюм. Она боялась, что та может воспринять это как глупое и эгоистичное желание старой женщины вернуться в прошлое. Жалость и снисходительность по отношению к себе – вот две вещи, которые Рейчел не выносила. И она пыталась уловить, не промелькнет ли в глазах Блисс либо то, либо другое. Но видела только одно – восхищение.