Паприка (Papurika) - Ясутака Цуцуи

Ацуко пристально посмотрела на Токиду.

– Ты просто гений! Представляешь, какая получится бомба, если это опубликовать?

Токида опять смутился и отвернулся к окну.

– Постарайся пока никому не рассказывать. Я рад, что ты удивилась, конечно, а выслушивать, что об этом думают другие, мне бы не хотелось. Ты же знаешь, некоторые так хотят, чтобы их достижение признали, что лишь об этом и твердят. Большего от них не дождешься – они себя исчерпали.

Ацуко снова прижалась к Токиде:

– Слова истинного гения.

Грудью она ощущала, что все тело Токиды напряглось. Похоже, он собирался сказать ей нечто важное.

– Что с тобой? – спросила Ацуко.

– Помнишь, еще помощницей… ты проникала в мой сон? Мне казалось, я способен взять тебя силой. Ведь это же сон…

Ацуко рассмеялась:

– Было такое. Но ты ведь только думал об этом.

– Знаешь, с той поры я часто вижу этот сон.

– И что – каждый раз меня насилуешь?

– Понимаю, что сон, но все равно ничего не выходит. Постой, как называется такое сопротивление? «Душевное равновесие во сне»?

– Нет, «душевное равновесие» – это когда считаешь, что раз сон, можно и насиловать. Сдерживающую силу я называю по-своему – «заповедями сна» или «рассудком грез».

– В смысле, ты хочешь сказать: «Потому что ты мне нравишься»?

Ацуко обняла Токиду еще крепче. Ее руки утонули в мягкой складке его живота.

– Да. Поэтому так и скажи прямо: ты мне нравишься,- произнесла она.

– Нет, не могу. Стоит мне собраться с духом, как вспоминаю «Красавицу и чудовище». Сегодня я уже об этом говорил.

– Мы оба все это и так понимаем. Но если придется говорить, придется мне, да? Ты, наверное, помнишь, что у меня не укладывается в голове, почему толстяки вроде тебя не хотят следить за своим весом. Да и лицом ты не вышел. Мы друг другу не подходим, вопиюще. Но ты мне нравишься, и с этим ничего не поделать. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Косаку Токида слушал Ацуко, сдерживая всхлипы. Затем медленно повернулся.

– Понимаю, но никогда об этом не говорил.

Ацуко привстала на цыпочки и взяла его лицо в ладони. Косаку робко обнял ее за талию. Они поцеловались. Толстые слюнявые губы Токиды, такие детские и гладкие, нежно дрогнули.

Отвернувшись к окну, он виновато сказал:

– Ты поцеловала, потому что темно.

9

Выскользнув из банкетного зала, Тацуо Носэ зашел в туалет и, умывшись холодной водой, несколько пришел в себя. Но отражение в зеркале все равно осталось бледным.

Вместе с коммерческим директором Скэнобу Носэ составил компанию своему президенту, приглашенному на прием подрядчиков запчастей: у них вступил в должность новый директор. Праздновали в престижной центральной гостинице и, вопреки ожиданиям, устроили банкет по высшему разряду. Собрались все конкуренты. Со многими они давно не виделись, с кем-то необходимо было поговорить. Все это отвлекало и задерживало президента, поэтому и Скэнобу, и Носэ не могли уйти при всем желании. И, как назло, Носэ стало худо. Промелькнула мысль: «Еще не хватало свалиться с приступом в таком месте – на глазах у оравы соперников». Его бросило в холодный пот. Стоит промедлить – и приступ застигнет его. Предчувствуя это, Носэ быстро вышел из банкетного зала.

После того как Паприка проанализировала его сон, приступы не повторялись. Но одним сеансом синдром страха не побороть, и Носэ не давало покоя, что новый приступ может случиться в любую минуту – даже здесь и сейчас. Таблетки, которые дала ему Паприка, уже закончились.

Носэ решил не возвращаться в банкетный зал, сообщил на столе регистрации, что уходит, и получил пакет с памятным подарком. Затем присел на кожаный диван, откуда хорошо просматривался выход из зала. А пока ждал президента и Скэнобу, выкурил сигарету. В просторном фойе ему стало лучше. Вскоре вышел президент:

– А где Скэнобу?

– Я видел, как он попался на глаза директору «Аояма сэйки», и тот принялся перед ним за что-то оправдываться.

Президент сел в кресло напротив. Он сменил на этом посту основателя компании, был на пятнадцать лет старше Носэ, но выглядел прекрасно, очень моложаво.

– А что говорил этот, как его… управляющий делами «Тэйсан»?

– Господин Сэгава?

– Да-да. Сэгава.- Президент улыбнулся.- Он ведь здесь?

– Да, приехал.

Судя по улыбке, президент знал, что Сэгава – главный противник экомобиля.

И вот этот Сэгава, толстяк с короткой шеей, вышел из банкетного зала, беседуя со Скэнобу. Скэнобу взял памятный подарок, а Сэгава отказался. Носэ слышал, что Сэгава обычно уходит с банкетов последним.

Заметив Носэ, Скэнобу встревожился. Президент сидел к нему спиной и не видел такой реакции своего коммерческого директора. Сэгава, не заметив президента, подошел к Носэ, ухмыляясь, будто собирался съязвить.

– Что-то, дружище Носэ, тебя в последнее время не видно, где обычно,- «на ковре» у господина Корээда. Он говорит, соскучился по тебе.

Корээда был высокопоставленным чиновником Министерства торговли и промышленности. Президент обернулся, и Сэгава отпрянул:

– Господин президент, уже уходите?

Затем Сэгава направится в туалет. Проводив его взглядом, президент опять едва заметно улыбнулся.

– Извини, что заставил ждать,- усевшись в кресло, обратился Скэнобу к Носэ. На лысине у него выступил пот.- Вижу, ты на короткой ноге с этим Сэгавой?

Носэ ухмыльнулся, а сам подумал: «Будто ты только что с ним не разговаривал». Скэнобу переживал, что попался на глаза президенту, когда беседовал с торговым конкурентом. Такой он человек – все время беспокоится по разным пустякам. Президент тоже ухмыльнулся.

Решили выпить по бокалу и разойтись, а для этого перебраться в укромный бар на подземном этаже гостиницы. Бар оказался закрытым клубом, но у Скэнобу была членская карточка.

Расположившись в глубине, они какое-то время беседовали. В зале больше никого не было. Говорили о сбыте экологически безвредного автомобиля. Почуяв, откуда дует ветер, Скэнобу теперь стал рьяным сторонником детища Носэ.

Неожиданно Скэнобу заговорил о Намбе, который накануне опять взбрыкнул. Критикуя его безнадежный инфантилизм, Скэнобу метил в Носэ, который спускал подчиненному такое поведение с рук. Носэ дал Скэнобу высказаться и не стал ни защищать, ни оправдывать Намбу. Поддайся он на уловку коммерческого директора – наверняка сам угодил бы в ловушку. Поэтому Носэ просто сидел и улыбался, осознавая собственную силу: он умел неожиданно для собеседника перехватывать инициативу.

Президент тоже не собирался защищать Намбу и, слушая Скэнобу, временами поддакивал. Разумеется, Скэнобу завел этот разговор, прекрасно понимая, что Намба теряет доверие президента.

В тот день и сам Носэ умудрился повздорить с этим Намбой. Пришлось пойти на уступки, чтобы избежать крупной ссоры. Намба это понимал, но сам уступать не собирался. Носэ показалось, что Намба сознательно нарывался на конфликт,- иных причин для такого поведения не было. В конце концов Носэ стало противно от мелочности их спора, и он подумал, что слишком потакал Намбе. Тот же, судя по всему, просто испытывал терпение шефа.

Но все равно Носэ не считал нужным критиковать подчиненного в его отсутствие и не хотел уподобляться коллеге. Если задуматься, зачем начальнику, от которого зависит жизнь и смерть этого подчиненного, бранить его за глаза?

– Шеф, а что, если начальником секции развития назначить Кинъити? – совершенно неожиданно для Скэнобу предложил Носэ. Кинъити был племянником президента. В свое время окончил технологический факультет политеха и уже долго руководил общим отделом.

Лицо президента расплылось в неподдельной улыбке. Его племянник давно мечтал об этой должности, однако присутствие Намбы лишало его надежды.

Скэнобу на мгновение опешил от слов Носэ, но через секунду пронзил его взглядом, полным ненависти: «Что, набираешь очки?»

– О, кстати, Кинъити…- громко произнес он. Тут же почувствовал уловку и поправился: – Нет-нет, только не подумайте, что я о нем позабыл.

На самом деле он и в страшном сне не мог себе представить, что Носэ на это пойдет: он сам никогда не имел племянника президента в виду.

– Ну, у Намбы тоже немалые заслуги,- сдержанно сказал президент. Мнение двух директоров совпало, и президент, похоже, остался доволен.

"Ну, я тебе это как-нибудь припомню«,- намекнул кивком Скэнобу.

На обратном пути в такси Носэ размышлял о Намбе. Талантливый человек, но руководитель в конечном итоге никудышный. Интересно, он сам это понимает? Или . нет? Пожалуй, спит и видит себя в президентском кресле.

Носэ поймал себя на мысли, что абсолютно не собирается оберегать Намбу, какие бы результаты ни показал анализ его сна. Пожалуй, Намбу так или иначе сместили бы с должности, однако сам Носэ не задумываясь использовал своего подчиненного в карьерном гамбите. Фактически вопрос решен. При этом Носэ вовсе не считал себя виноватым. Намбе досталось поделом, и это не самая жесткая мера из тех, что ему доводилось применять.