Мираж Золотого острова - Тим Северин

Впрочем, было очевидно, что корабль относит все южнее и южнее. За одним ударом шторма следовал новый, и затишье наступало лишь на несколько часов. Температура упала еще ниже. Шквалы все чаще приносили снег. На седьмой день разыгралась настоящая снежная буря, пропала всякая видимость, перед глазами теперь висело лишь белое марево. К тому времени всё на верхней палубе уже покрылось тонким слоем льда, так что стало опасно залезать на мачты и даже ходить по палубе. Руки у людей коченели и теряли всякую чувствительность. Некоторые во время работы сорвали себе ногти, даже не заметив этого, однако считали, что им еще повезло. Один матрос поскользнулся на обледенелом рее, упал и разбился насмерть. Так он и лежал на палубе, будто сломанная кукла.

Казалось, произошло чудо, когда после двух недель ледяного кошмара небо очистилось и на заре подул легкий попутный ветер. Наконец-то можно поставить большие паруса и продолжить плаванье! Когда Дампир, выйдя на верхнюю палубу, произвел измерения с помощью квадранта, то удивленно крякнул, а потом передал инструмент Гектору.

— Хочу проверить себя. Попробуй теперь ты.

Гектор замерил высоту солнца над горизонтом, и, сверившись с таблицами, они с Дампиром убедились в том, что «Услада» оказалась на целый градус южнее, чем они предполагали.

— Что ж, на рифы мы не налетим, если пойдем на запад, — заметил Дампир.

Как и все остальные, он был совершенно измотан: глаза красные, спутанные волосы слиплись от соли, рука, которой он водил по потрепанной карте, окоченела от холода и была немногим более чувствительна, чем клешня.

— Хорошо бы держаться подальше и от вот этих чудовищ, — сказал Изреель и кивком указал на плававшие повсюду островки льда.

Иногда попадались и огромные, белые сверкающие глыбы — с аквамариновой или ярко-голубой серединой. Другие, низенькие и плоские, присыпанные снегом, едва выглядывали из воды. После штормовой суеты и шума волн эти ледяные островки при полном штиле казались опасностью тихой и вкрадчивой. Безмолвные, молчаливые, призрачные.

Дан ничего не сказал. Он стоял у правого борта и пристально вглядывался в самую крупную ледяную глыбу на горизонте. Это был целый ледяной остров — примерно в полумиле от «Услады холостяка».

— На что это ты там уставился? — спросил Гектор.

— На корабль, — ответил его друг.

Гектор недоуменно посмотрел на него, потом пригляделся к острову, который имел клиновидную форму. Один конец его походил на крутой почти отвесный утес, высотой примерно футов в шестьдесят. Склон был неровный, с гребнями и зубцами, и спускался к низкому уступу, едва торчащему над водой. И здесь, у самого края, просматривалась едва заметная выпуклость.

— Там, внизу, видишь? — указал Дан.

Гектор приложил руку козырьком, чтобы защитить глаза — сияние льда ослепляло.

— Вон то пятно, потемнее, — уточнил Дан.

Гектор повернулся к Куку.

— Мы можем подойти к той льдине? — спросил он. — Дан говорит, там может быть кое-что интересное.

Когда «Услада» приблизилась к ледяной глыбе, то темный объект, замеченный Даном, приобрел форму. На льдине действительно оказалось потерпевшее крушение судно. Оно имело небольшой крен, нос был приподнят. Казалось, оно сходу налетело на лед. Треть корпуса от носа скрывал огромный сугроб, а корма выдавалась в море. От единственной мачты остался жалкий обломок. С развороченным сбоку корпусом, со спутанными, изорванными, безвольно обвисшими снастями, скованный льдом и изморозью, корабль напоминал муху, пойманную пауком в сети.

Вся команда «Услады» высыпала на палубу и взирала на необычное зрелище. Все молчали, потрясенные увиденным.

— Может, на борту кто-то есть? — предположил Гектор.

Кук недоверчиво фыркнул:

— Никаких шансов. Этот корабль — в лучшем случае кладбище.

— По крайней мере, позвольте мне проверить. Вдруг с него можно что-то спасти, — попросил Гектор.

— Ладно, но мы не будем зря терять времени. У тебя час, не больше. — Кук отвернулся от юноши и громко приказал брать паруса на гитовы.

Гектор поспешил к шлюпке, и через несколько минут Изреель вез их с Даном к ледяному острову. Последний мощный удар веслами — и нос шлюпки въехал на лед, так что Гектор и Дан смогли выбраться, даже не замочив башмаков.

— Изреель, жди здесь. Мы скоро, — бросил Гектор, оглянувшись. Они с Даном двинулись вдоль борта разбитого корабля. Под ногами хрустел снег.

Это был барк, вдвое меньше «Услады», без названия на корме, без флага, без каких-либо опознавательных знаков.

— Как ты думаешь, как оно сюда попало? — спросил Гектор.

— Наверно, случайно налетело на лед, в темноте, во время шторма, — ответил Дан.

— Что же стало с командой?

— Есть только один способ выяснить это, — индеец протиснулся в пробоину в корпусе судна. Гектор осторожно последовал за ним.

Солнечный свет проникал через дыры в палубе — там, где она провалилась. Внутри было полно мусора — поломанные доски, бочонки, какие-то узлы и ящики, обрывки ткани. Разобраться, что есть что, было непросто, поскольку каждый предмет покрывала корка льда и укутывал небольшой сугроб снега.

Двое юношей осторожно пробирались сквозь обломки к трапу, который вел на палубу. Дан смахнул снег, припорошивший ступеньки. Сквозь открытый люк проник свет — Гектор увидел облачко пара, выдохнутое Даном.

— Сомневаюсь, что мы найдем что-то интересное. Те, кто покинул судно, забрали с собой все, что могли спасти, — сказал он.

Дан поднялся по ступенькам и крикнул вниз:

— Нет ни одной шлюпки. Те, кто выжил, покинули судно. Гектор последовал за Даном на палубу и огляделся. И мало что увидел. С корабля унесли все, что было можно.

— Дан, ты иди на нос, поищи там. А я посмотрю на корме. Есть же какая-то причина, почему этот корабль тут оказался.

Из-за наклона палубы вскарабкаться на квартердек было непросто, и Гектору пришлось передвигаться, держась за планшир и подтягиваясь обеими руками. И все равно он не обнаружил ничего интересного. Корабль был совершенно пуст.

Юноша осторожно спускался на главную палубу, когда его окликнул Изреель. Он показывал на «Усладу», напоминая, что надо поспешить. Гектор и сам видел, что матросы лезут на реи. Кук явно готовился отплыть.

Гектор уже собирался оставить поиски, как вдруг заметил низкую узенькую дверцу в средней части судна. Он подумал, что она, должно быть, ведет в капитанскую каюту. Гектор попытался открыть дверь, но либо ее заклинило из-за льда, либо перекосило дверную коробку. Гектор налег плечом на створку и с силой толкнул. Дверь распахнулась, и он заглянул внутрь. Каюта оказалась крошечной, восемь на восемь футов, не больше, и с таким низким подволоком, что в полный рост тут выпрямиться было нельзя. Даже в сумраке Гектор разглядел, что никакой мебели в каюте нет — только узкая койка у дальней переборки и опрокинутый набок маленький табурет. На полу лежало нечто, что напоминало брошенную шубу. Присмотревшись, Гектор сообразил, что это останки огромной мохнатой собаки. Она была пегая и величиной с небольшого теленка. Собака лежала на боку, поджав лапы, подобрав брыли, так что виднелись клыки. Смерть и холод сковали это тело.