Мировая холодная война - Анатолий Уткин

Атмосфера переговоров несколько потеплела. Будущий посол в СССР Чарльз Болен пишет, что «осознание ноши русских создало у нас комплекс вины в отношениях с ними». Молотов не намеревался питать иллюзии — он дал жесткую и реалистическую оценку положения на советско-германском фронте: сдача Харькова, отступление к Волге, неизбежная потеря Крымского полуострова. Предстоящим летом Германия могла здесь бросить в бой столько сил, что возможность поражения Советской армии исключить нельзя. Стратегическое положение Германии укрепилось за счет захвата Украины, являющейся житницей и источником сырьевых ресурсов. На Кавказе немцы могут захватить месторождения нефти. Надежда для советской стороны заключалась в том, что американцы и англичане создадут второй фронт и отвлекут в 1942 г. примерно сорок немецких дивизий. В этом случае СССР смог бы или нанести Германии в 1942 г. поражение, или сместить общий баланс таким образом, чтобы открылась подобная перспектива. Если потерять время, то к 1943 г. Германия извлечет выгоды из своего господства в большей части Европы, и задача СССР — и союзников — усложнится многократно.

Рузвельт предпочел, чтобы Молотов услышал ответ от более прямолинейных в существе дела военных. Полагает ли генерал Маршалл, что президент США может пообещать советскому руководству открытие Второго фронта в текущем году? Начальник штаба американской армии ответил утвердительно. Тогда, минуя оговорки, президент США попросил передать главе советского правительства, что можно ожидать открытия второго фронта «в данном году». Лицо Молотова выразило очевидное удовлетворение. А у Рузвельта возникло ощущение, что лед между ним и Молотовым тронулся. Это было серьезное обещание, данное в самой серьезной обстановке, и никакие дополнительные комментарии генерала Маршалла и адмирала Кинга о сложности концентрации войск не могли наложить тень на, безусловно, данное обещание.

Во время обеда Рузвельт провозгласил тост за мастерское руководство страной, осуществляемое Сталиным, с которым президент надеялся встретиться. Во всех этих славословиях над присутствующими витало важнейшее: США пообещали вступить в борьбу в Европе в текущем году. Рузвельт не предоставил разъяснений, как, где, когда, какими силами это будет осуществлено, но он дал исключающее двусмысленность обещание. По тону обсуждений и комментариев, военных каждый читатель документов может прийти к заключению, что речь шла о высадке через Ла-Манш, а наиболее вероятным временем виделись август-сентябрь 1942 г.

Президент сократил поставки Советскому Союзу на две трети, мотивируя свое решение необходимостью быстрого и полного снабжения Англии в качестве предпосылки создания второго фронта. Рузвельт сказал Молотову, что подготовка к открытию второго фронта заставит США сократить поставки по ленд-лизу с 4,1 до 2,5 миллиона тонн грузов в 1943 г. Рузвельт отметил, что каждый транспорт, отправляющийся в Англию, приближает открытие второго фронта. Оправдывая свою репутацию скептика, Молотов задал вопрос, оказавшийся пророческим: «Что будет, если США сократят свои поставки Советскому Союзу и при этом так и не откроют второй фронт?» Рузвельт сказал, что американские штабные офицеры уже обсуждают практические вопросы высадки на континенте. Не ограничившись личным приватным обещанием, данным в ходе секретных переговоров, президент включил его в публично оглашенное коммюнике: «В ходе переговоров было достигнуто полное понимание в отношении неотложных задач создания второго фронта в 1942 г.». Нужно ли говорить, что советский представитель покидал Вашингтон в приподнятом настроении.

Возвратившись из США в Англию, Молотов 9 июня 1942 г. показал Черчиллю советско-американское коммюнике, в котором говорилось об «исключительно важной задаче создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Иден записал в дневнике, что англичане начали готовить почву для отступления. Черчилль вручил Молотову памятную записку, в которой объяснялось, что проблема десантных судов не разрешена и это делает высадку на континенте в 1942 г. проблематичной. Черчилль обещал послать на советский фронт самолеты, танки и другое военное оборудование на этот раз дорогой через Персию, «а не через опасный норвежский путь»; обещал бомбить «германские города и индустрию, а также объекты оккупированной Франции». Черчилль с несвойственной ему мелочностью подсчитывал в этой записке, сколько немецких войск прямо или косвенно отвлекают на себя англичане: 2 германские дивизии в Ливии и 33 дивизии, оккупирующие Западную Европу.

Прибыв в Москву, Молотов огласил коммюнике с обещанием Америки на сессии Верховного Совета СССР.

Но уже скоро стали проявлять себя опасения Черчилля в отношении нового внешнеполитического курса Рузвельта. Американский президент, становясь главнокомандующим величайшей армии (мобилизуемой в эти месяцы), руководствовался собственной стратегией и вовсе не намеревался в каждом конкретном случае советоваться с имперским Лондоном. Генерал Брук, ближайший к Черчиллю военный в это время, записал беседу с премьер-министром по поводу предстоящего визита: «Он считает, что Рузвельт немного сошел со своих рельс, и что хорошие переговоры с ним абсолютно необходимы».

Между тем ситуация на южном фланге советско-германского фронта все больше настораживала западных союзников. В письме военного министра Стимсона (одобренного начальниками штабов) от 19 июня 1942 г., обсуждалась возможность поражения СССР. В Африке в этот день Роммель двумя колоннами танков направился к египетской границе, а в Китае японские войска начали наступление против Чан Кайши. Но оба главных деятеля Запада наблюдали, прежде всего, за началом наступательной операции немцев на советско-германском фронте. Встревоженный Рузвельт приказал высшим военным руководителям — Стимсону, Ноксу, Маршаллу, Кингу, сделать что-нибудь для помощи русским. Если Советская армия начнет общее отступление в июле, то возникнет угроза сдачи немцам Москвы, Ленинграда и Кавказа уже в августе. Президент желал знать, что могут сделать вооруженные силы США для «оттягивания» германских дивизий с русского фронта. Вопрос приобретал критическое звучание. «Если русские продержатся до декабря, союзники будут иметь преимущественные шансы выиграть войну, если же они „свернутся“, шансов на победу будет меньше половины». Выбор встал между высадкой в Европе, высадкой в Северной Африке в начале сентября, и посылкой американских войск на помощь англичанам в Египет и Ливию.

Союзники ослабляют помощь

В арктических морях конвой PQ-16 повел транспортные суда в советские гавани и подвергся налету 260 германских самолетов. Потеряв в холодных водах семь кораблей, конвой прибыл в Мурманск и Архангельск. 23 марта британское командование, не разглашая источника своей информации (это была расшифрованная «Энигма») сообщило в Москву детали, цели и средства летнего наступления вермахта. Но Лондон надолго приостановил движение северных конвоев. Лишь в июньские дни в полярных морях решилась судьба печально известного конвоя PQ-17, который перевозил 200 тысяч тонн военных припасов из Исландии в Архангельск с 27 июня 1942 г. С торговыми судами шел 21 корабль сопровождения, включая 6 эсминцев и 2 подводные лодки. (Им в помощь были приданы 2 британских и 2 американских крейсера. Впервые был образован совместный англо-американский эскорт). 4 июля первый торговый корабль был потоплен торпедами германских самолетов. Первый лорд адмиралтейства адмирал Дадли Паунд отдал приказ кораблям эскорта возвратиться в безопасные порты. Грузовые корабли оказались предоставленными ярости немецких подводных лодок и самолетов. Из всего груза военных материалов только 70 тысяч тонн были доставлены в Мурманск, лишь одиннадцать кораблей достигли Архангельска. Черчилль, узнав об этих потерях, написал Рузвельту, что судьба конвоя PQ-17 усложняет сообщение с Россией.

Черчилль отказался посылать суда в Россию. «Верьте мне, — писал Черчилль Сталину, — не существует ничего, что бы мы и американцы не пытались сделать для помощи вам в вашей великой борьбе. Президент и я безостановочно изыскиваем средства, чтобы преодолеть препятствия, которые география, морские воды и вражеские воздушные силы ставят между нами». Прекращение помощи было суровым ударом — ведь корабли топили в те дни, когда Германия начала свое летнее наступление против Советского Союза. Советское руководство полагало, что главная помощь России должна была последовать в виде незамедлительной англо-американской высадки в Европе.

Нужно сказать, что в этот сложный для всех союзников час ее восточный союзник не препятствовал наращиванию английских усилий по охране имперских путей. Сталин не выразил несогласия с пожеланием послать в Египет 3 дивизии поляков и согласился на переадресование 40 американских бомбардировщиков, находившихся на пути в СССР, на египетский фронт англичан. В течение нескольких дней английская армия в Египте была усилена до такой степени, что теперь уже вдвое превосходила войска Роммеля, и появились значительные основания полагать, что Каир выстоит.