Ричард Длинные Руки – князь - Гай Юлий Орловский

— Раскопать?

— Верно сказано, — одобрил я, — эх, заживем… если нас не затопчут. Еще проблема, как заставить герцога Готфрида принять корону Сен-Мари… так и так поворачиваю, но герцог слишком рыцарственен, чтобы не был лояльным до гроба…

Он буркнул тихонько:

— Дык Кейдан и так одной ногой в гробу. Я слышал, прихварывает…

Он быстро зыркнул на меня, проверяя впечатление.

Я отмахнулся:

— Нет, такое не пройдет. Я бы за, но он здоров как бык, и все это знают. А придушить втихую… не хочу пока злить императора. У меня не выходит из памяти, что если пришлет сюда войско, то вся наша армия поляжет, как ягнята перед стаей волков… Герцог Ульрих однажды в молодости видел их, до сих пор содрогается.

Он посопел, сказал нехотя:

— Значит, только добровольная передача короны?

— Да, — ответил я, — с какими-то немалыми гарантиями самому Кейдану. Но нам нужно действовать так, словно мы уже убедили герцога Готфрида. Тем более что король Кейдан отказывается от трона в пользу именно герцога Валленштейна…

Вайтхолд спросил с недоверием:

— Кейдан отказывается?

— Ну да, — подтвердил я, — а вы что, не знали?

Он покачал головой:

— Нет…

— Странно, — проворчал я. — Какой-то вы… Правда, я никому еще и не говорил, но все-таки вы же лорд-канцлер всего Турнедо! Должны бы знать, а то мне за вас как-то не совсем ловко.

Он сказал с неудовольствием:

— А сам Кейдан уже знает?

— Нет, — ответил я удивленно, — но разве это важно? Победную поступь истории затормозить нельзя!

— Но свернуть можно, — добавил он тихонько.

— Пусть только попробуют, — ответил я. — Сэр Ричард идет, как крокодил в посудной лавке, не пятясь и не сворачивая, а только грациозно помахивая шипастеньким хвостиком.

— А если Кейдан… гм… воспротивится?

Я изумился:

— Поступи истории?..

— Ну да, — сказал он осторожно, — такой вот, гм, крокодиловой поступи. Все-таки у него немалое количество сторонников в Сен-Мари. Одни не любят чужаков, даже если те лучше своих, другие за легитимность…

— Не любят чужаков, — проговорил я с неудовольствием, — пусть сволочь, зато свой?.. Долго еще придется выбивать эту дурь из голов, чтобы превратить человечество одного села в общечеловечество отдельно взятого королевства… Но мы постараемся! И ничего, если из некоторых голов выбьем вместе с мозгами. Время сейчас хорошее, дикое.

Он поклонился:

— Ваше высочество?

— Вот видишь, — одобрил я, — уже запомнил… Хорошо, остальные бумаги оставь на послеобедье. Да и вообще хрень какая-то… Не верю, что Гиллеберд подсвечники заказывал или городской страже платил. Страже должны платить городские власти из своего бюджета, подсвечники и конюшня на Бальзе…

— А вы, — спросил он почтительно, — будете ходить, засунув натруженные лапки в карманы, и посвистывать?

— Вот именно, — сказал я. — Стратег должен мыслить! А не подсвечники заказывать. Все, пойдем завтракать. Есть хочу, глаза на лоб лезут.

Мы вышли вместе, в малом зале толкутся вельможи из местных, несколько моих лордов, что поспешили навстречу и окружили меня плотным кольцом.

— Ваше высочество…

— Ваше высочество!

Я отвечал милостивым наклонением головы, Вайтхолд сказал тихонько:

— А если граф Керкегор откажется? Если будет настаивать на своих вольностях? Есть такие, упертые.

Я подумал, спросил у сэра Каспара:

— Кто там поближе к землям местного магната графа Керкегора?

— Да сэр Клемент Фитцджеральд, — ответил тот с удовольствием. — И его люди там же в замке.

— Прекрасно, — сказал я. — Сэр Вайтхолд, запишите. Пусть дружина сэра Клемента отправится к сэру Керкегору в гости. В полном составе. И продемонстрирует, что надо выполнять не только мои приказы, но и пожелания.

Он поклонился:

— Хорошо, так и сделаю, но…

— Что еще за «но», когда вслух говорит моя светлость… тьфу, мое высочество?

Он заколебался:

— Даже не знаю, как сказать…

— Ну-ну, говорите!

— Да больно вы гневливы, ваше величество…

— Я те дам «ваше величество», — пригрозил я. — Что еще не так?

— Граф Керкегор очень хорош, — сказал Вайтхолд с сомнением. — И убеждать умеет. Не нужно, чтобы ваши верные люди слишком уж соприкасались с ним. А то и сэр Клемент наслушается о вольностях дворянства и начнет думать, что жить маленьким королем в своих владениях все же лучше, чем исполнять приказы большого короля.

— Нечего, — отрубил я, — поддаваться! Мои люди должны проходить проверку на прочность!.. Хотя да, вы правы, дорогой друг, а я, дурак, все еще людям верю. Сэра Клемента к нему не посылать, а разместить на землях графа Керкегора военный лагерь по подготовке новобранцев. Графу Керкегору вменить в обязанность снабжать их едой, питьем и всем необходимым. Если же заартачится…

— Заартачится, — сказал Вайтхолд убежденно. — Даже не из-за вольностей, а прокормить такую ораву будет непросто. К тому же они станут бесчинствовать в соседних селах, воровать кур и бесчестить женщин…

Мы прошли в зал, где слуги торопливо расставляют по столам последние блюда. Я отправился к тронному креслу, а сэру Вайтхолду сказал резко:

— Мелкие издержки! Подумаешь — кур воровать и женщин брюхатить! Те и другие для того и предназначены. Если заартачится, то это уже государственная измена во время войны. Лорды следовали за нами тесной группой, жадно улавливая брызги моей мудрости.

Виконт Рульф полюбопытствовал:

— А с кем воюем?

Я зыркнул на него, как лев на антилопу.

— Ускоренная подготовка к войне уже почти война!.. Хорошо, вот иная формулировка: измена во время военного положения! Всякий, кто начнет отстаивать свои суверенные права, играет на руку врагу, которому так необходима наша разобщенность и всякие демократические свободы.

Он спросил тихонько:

— Какому врагу на этот раз?

Я посмотрел на него зверем:

— Всякому! Враг не дремлет, слышали?.. Нет?.. Ну что за непуганые, враг всегда не дремлет и всегда мечтает!.. А у нас враг всегда коварный, хитрый и подлый, что не соблюдает никакие договоры! Потому мы с ним и не заключаем, а если заключим, то не будем соблюдать тоже, кто соблюдает с такими?.. Это что за порция? Вы что, не видите, кто здесь сидит?

Испуганные слуги принесли целиком зажаренного оленя, я милостиво указал, откуда и сколько отрезать для такого прожорливого, и пир начался, ибо в присутствии сюзерена любая трапеза считается пиром.

Глава 6

После обеда сэр Вайтхолд намеревался снова завалить меня мелочовкой, я напомнил строго, что я и он уже не лорды поместий, где в самом деле порой каждую овцу считаешь, а мы уже ого, теперь нужно ставить управителей, а над ними еще одних, самим же только проверять, как работают.