Сопромат. Сборник рассказов - Вячеслав Адамович Заренков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но работать эта суета мешала – неприятные разговоры, одни и те же объяснения по сто первому разу, доходящие до абсурда вопросы. Какая уж тут стройка!
Но Юрия Петровича строительство не интересовало. Мысли о том, будут ли построены новые квартиры для людей, его голову не посещали. Главное – состряпать громкое дело!
***
Пора сказать несколько слов о заместителе районного прокурора Орлове Юрии Петровиче. Он родился в обычной ленинградской семье: отец – секретарь суда, мать – учительница математики в старших классах.
В школе Юрий был аккуратным троечником. Иногда, приходя с работы, отец рассказывал истории, которые происходили на заседаниях суда, и мальчик увлеченно их слушал. При этом он, как и отец, всегда поддерживал сторону обвинения. Мать никогда не интересовалась этими историями, она старалась увлечь сына математикой. Однако ее попытки оказались тщетными. Более того, будущий чиновник с детства возненавидел не только математику, но заодно и людей, имеющих к ней и к другим точным наукам хоть какое-то отношение.
После окончания школы Юрий решил: буду прокурором. И поступил на юридический, который закончил через пять лет весьма посредственно, так как логическим мышлением не обладал.
Дослужившись к сорока двум годам до должности зампрокурора, он возмечтал во что бы то ни стало занять кресло районного прокурора. А там, глядишь, и до городского рукой подать. Благо и случай подвернулся подходящий: начальник попал в больницу с инфарктом. И хотя вместо него поставили другого заместителя, попытка не пытка. Но как все провернуть? А придумать пару-тройку громких дел. Где? Конечно же в торговле и в строительстве. Там даже при самом добросовестном руководстве нарушения найти можно. Дальше лезть, например в оборонку, опасно. Эти же две сферы деятельности – милое дело.
Итак, решено. Первый шаг – «наезд» на торговлю и арест руководства торговой базы. Поскольку начальник базы был в отпуске, прихватили его замов и начальников складов. И понеслось-поехало: недостачи, хищения, нарушения санитарных норм, порча продуктов и т. д. и т. п. В общем, от пяти до десяти лет – каждому, без разговоров! Ну а что база осталась без руководства и в магазинах пусто, так и наплевать. Правда, начальник базы все еще был на свободе. Узнав о беззаконии на вверенном ему предприятия, он просто не вернулся из-за границы. (Забегая вперед, скажем, что сейчас это успешный бизнесмен и уважаемый в городе человек, в отличие от своих замов, которых тюрьма сломала; многие из них умерли.)
«Ничего, дождемся и возьмем тепленького, благо дело лежит в сейфе. А сейчас – за строителей! – потирая руки, рассуждал Юрий Петрович. – Зашлем-ка мы к ним „казачка“ на пару месяцев. К тому же из Германии много военных вернулось – ходят без работы. Заодно и карьеру сделают после „посадок“. А то, что они ничего не понимают в строительстве, так это уже не мои проблемы».
Однако здесь Юрий Петрович допустил роковую ошибку. Он не учел главного: каждый строитель обладает математическим, логическим мышлением, особенно развитым в вузе такими предметами, как сопромат, теоретическая механика, математика и другими.
Всем известно, что сопромат расшифровывается как сопротивление материалов. Чем сильнее давление, тем больше сопротивление. И строители, когда на них давят, всегда умеют дать отпор, в отличие от податливых работников торговли.
Поэтому когда воодушевленный удачей с торговой базой Юрий Петрович сделал попытку надавить на строителей, в его сети попалась хоть и крупная, но лишь отдаленно напоминающая строителей рыба – заместитель начальника по строительству оборонного завода Геннадий Иванович. Он прямиком отправился в тюрьму – без лишних допросов. Правда, в течение шести месяцев Юрий Петрович так и не смог грамотно составить обвинительную речь, и после суда подозреваемый был освобожден.
Вместо извинений Юрий Петрович заявил: «Будешь жаловаться – посажу снова». Да и куда жаловаться, если на следующий день после ареста Геннадий Иванович был исключен из партии, освобожден от должности и уволен с завода (подсудимые партии не нужны, не могут работать на оборонном заводе и уж тем боле занимать руководящие посты). А после освобождения снова принять его в партию, восстановить на работе и защитить – значит признать ошибки и произвол. Это уж слишком! Этого нам не надо!
***
Но вернемся к текущим событиям. Виктор Антонович был озадачен решением нахлынувших на него проблем, а Юрий Петрович был взбешен тем, что к нему приходили не те отчеты, которых он ожидал, и никак не удавалось подвести строителя под нужную статью. То есть в полном объеме начали действовать законы сопромата: столкнулись логическое мышление и тупое давление. Арестовать Виктора Антоновича нельзя: он сам член Народного контроля и может создать неприятности. Потребовать еще какие-то документы затруднительно – все, что можно, давно изъяли разные, зачастую конкурирующие между собой, структуры. Юрий Петрович не мог даже собрать всю документацию вместе, чтобы комплексно изучить и найти хоть какие-то минимальные нарушения.
Когда по истечении установленного законом срока Виктор Антонович потребовал вернуть ему документы компании, они оказались утерянными. Карьера Юрия Петровича начала давать трещину. Начальство, хоть и временное, стало требовать результат. При этом исполняющий обязанности прокурора сам не прочь был остаться на этой должности и, стараясь подставить подножку рвущемуся на его место коллеге, встал на сторону строителей. Масла в огонь добавили жалобы незаконно обвиненного Геннадия Ивановича, который, несмотря на угрозы, рискнул противостоять судебному произволу недобросовестного чиновника.
Ну а Виктор Антонович пошел ва-банк: посетил в больнице выздоравливающего прокурора и рассказал ему всю правду. Прокурор, формально находившийся на больничном, потребовал от своего второго заместителя – хорошо известного нам Юрия Петровича – отчет о проделанной работе. Тот распоряжение начальства игнорировал и состряпал очередную провокацию.
Узнав о пристрастии главного инженера предприятия, которым руководил Виктор Антонович, к выпивке после работы в кругу сослуживцев, Юрий Петрович уговорил ревизора КРУ провести с ним несколько вечеров за бутылочкой-другой, провоцируя дать негативные отзывы о своем начальнике. Ради такого дела зампрокурора даже выделил тайному агенту под расписку огромную по тем временам сумму в триста рублей и четыре бутылки дефицитного коньяка «Наполеон».
Новоиспеченный провокатор, распираемый от сознания собственной значимости и доверенной ему миссии разоблачить «преступную группу», явился в кабинет главного инженера в самый разгар застолья. Поприветствовав сидящих за столом как старых знакомых, после пары дипломатичных фраз он произнес: «Ребята, а ведь у меня, вы даже представить не можете, есть отменный коньячок!» И, выставив на стол два «Наполеона»,
