Редкие рукописи - А Шаров

Вот он уже стоит на платформе и тянется, изо всех сил тянется вверх спиной, головой, шеей.

Он дотянулся до четвертого, пятого, шестого членика, но ножки его, выглядывающие из ботфорт, утончились и дрожат. Талия превратилась совсем в осиную. Еще мгновение, последнее усилие, и аудитор с легким треском разрывается на две половинки, которые падают на платформу.

- Убрать! - командует герольд.

По очереди подходят к _прокрустатору_ аудиторы третьего, четвертого, пятого, шестого и последующих классов.

По очереди они растягиваются или сжимаются, свинчиваются до необходимых размеров и снова занимают свои места в шеренге, приобретающей все более стройный вид.

Теперь уже самому последнему аудиторишке понятна мудрость предначертаний Верховного Аудитора.

Только с девятым аудитором получается неладно.

Поначалу он сжимается вполне успешно. Вот аудиторская голова втянулась в шею, эта последняя ввинтилась в плечи.

Вот уже туловище расплющилось, ноги вросли в ботфорты. Еще одно усилие.

Но, видно, не суждено аудитору продолжать свое существование. Негромкий звук и... совсем, совсем ничего не остается на платформе. Так, какие-то тряпки, ошметки и лента, на которой начертано "Аудитор девятого класса".

Был аудитор, и не стало его.

- Аудитор десятого класса! - выкликает герольд.

Питониус молодцевато подходит к прокрустатору и сокращается вполне успешно, только слегка замедленно.

Нетерпеливо сведя ножницы, служитель Департамента Соразмерностей отстригает парик и верхнюю часть головы Питониуса. Теперь он как раз достигает границы самого нижнего членика прокрустатора.

- Прикрыть! - глухим голосом командует аудитор первого класса.

Второй служитель берет с полу крышку от кастрюли и прикрывает голову Питониусу.

Снова появляются герольды.

Первый герольд. Слушайте! Слушайте! Слушайте!

Второй герольд. Внимайте! Внимайте! Внимайте!

Первый герольд. Внимайте новому Главному Установлению Верховного Аудитора!

Второй герольд (разворачивает свиток и читает). Постановляю: аудиторов второго и девятого класса, как несоответствующих нашим видам, отчислить и незамедлительно похоронить за собственный счет.

Первый герольд (берет свиток и продолжает чтение). _Приказываю всем аудиторам: усердствуйте, усердствуйте и еще раз усердствуйте, чтобы занять освободившиеся места аудиторов второго и девятого класса_.

Питониус (в сторону). Усердствовать?! Ну, за этим дело не станет. Усердствовать, усердствовать и еще раз усердствовать!

ПРОИСШЕСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Сводчатый подвал. Из черного провала вырываются языки пламени. Над провалом надпись: "УПРАВЛЕНИЕ ИЗЯЩЕСТВА И ПРОГРЕССА", пониже: "ДЕПАРТАМЕНТ СЛЕДСТВЕННО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ".

Стоят наготове секретари в длинных мантиях с гусиным пером за ухом и мелом в руке. За низким столом - Питониус.

Аудитор хлопает в ладоши.

Дверь распахивается и, приплясывая, появляются три группы чертей черные, оранжевые и фиолетовые. Каждая группа держит по длинной кочерге.

- Начнем! - приказывает Питониус.

Черти помешивают кочергами в провале. Пламя усиливается.

- Немного терпенья, - напевают черные черти.

- Оставив сомненья, - отзываются оранжевые.

- Получим признанье, - низкими голосами заканчивают фиолетовые.

- Испанские сапоги... Дыбу... Клещи... - отрывисто командует аудитор.

Служители с требуемыми орудиями исчезают в провале.

- Признавайся, кто с кем связан? - спрашивает аудитор.

Доносится слабый голос магистра:

- Синус косинуса, помноженный на тангенс гипотенузы, получается два мышиных хвостика и птичий клюв в остатке. Синус связан с косинусом и тангенс связан с котангенсом.

- Он признался! - кричат черти.

"_Синус связан с косинусом и тангенс связан с котангенсом_", огромными буквами, скрипя мелом, записывают секретари на черной грифельной доске.

- Синус с косинусом и тангенс с котангенсом, - приглушенно, разными голосами, наклоняясь друг к другу, повторяют все: черные, оранжевые и фиолетовые черти, часовые с алебардами, секретари.

Когда шепот смолкает, Питониус вскакивает на стол и пронзительным голосом кричит:

- Синус _связан_ с косинусом и тангенс _связан_ с котангенсом. Что и требовалось доказать! Что и требовалось доказать!

В дверях появляется аудитор первого класса.

- Кого допрашивали?

- Магистра, изобретателя "Машины времени".

- В чем признался?

- Признался, что связан с синусом и тангенсом. А синус связан с косинусом. И тангенс связан с котангенсом.

- Отлично. Казнить магистра!

Протягивает герольду свиток. Тот читает: - "Постановили: Карла Фридриха Питониуса, аудитора десятого класса, в ознаменование проявленного усердия произвести в аудиторы девятого класса, если означенный аудитор представит к утру по установленной форме в соответствующий департамент удовлетворительные сведения о сорока двух поколениях своих предков.

_Если же в назначенное время вышеназванный чиновник не представит требуемых сведений в соответствующий департамент, казнить означенного чиновника_".

ПРОИСШЕСТВИЕ ПЯТОЕ

Тот же сводчатый подвал. Но теперь здесь тихо и пустынно. Только Питониус бродит из угла в угол и громко разговаривает сам с собой:

- Итак, я почти аудитор девятого класса... или почти покойник. Гм... не исключено ни то, ни другое. Что может быть прекраснее и изумительнее, чем стать аудитором девятого класса! Какая музыка в этих словах!

Словно эхо звучит своеобразная мелодия, в которой можно уловить скрипение перьев, шелест бумаги, заглушенные крики.

- До сих пор я мог топтать только всех неаудиторов, - под эту все усиливающуюся музыку продолжает Питониус. Он не просто говорит, а декламирует, почти поет. - Конечно, очень приятно топтать неаудиторов. Но что они такое? Что они такое в сравнении со мной? Теперь я получу право топтать и всех аудиторов десятого класса. Всех без исключения. Всех моих вчерашних сослуживцев. Даже собственную тень. Собственных детей, потому что это дети, рожденные, в конце концов, только ничтожнейшим чиновником десятого класса. Даже свою жену, потому что эта тварь делила ложе с жалким аудиторишкой последнего класса.

Музыка усиливается, почти заглушает слова и вдруг обрывается сильным барабанным боем.

- Гм... А возможно, я потеряю голову. И это не исключено.

Удар гонга, и, закрывая всю стену, возникает огромная папка с надписью Ahnenpab [в дословном переводе с немецкого - "паспорт предков"; так как в русском языке подобного понятия не существует, в дальнейшем мы переводим "Ahnenpab" весьма условно и неточно, как "личное дело"] Карла Фридриха Питониуса.