Дьявол всегда рядом со мной (СИ) - Сью Ники

— Подвинься, — внезапно услышала я и тут же подняла голову. Соболев стоял возле парты, держа в руках рюкзак. Как и всегда полное безразличие, никаких эмоций на лице.

— П-пришел? — Тихо то ли уточнила, то ли поинтересовалась я. Это был первый разговор за такой большой промежуток времени, что мы играли в молчанку. Жаль, что повод не самый лучший.

— А ты что меня ждала? — Мягче обычного прозвучал его голос.

— Нет, я… в смысле… — вдруг слова разбежались по сторонам, а поймать их и соединить в предложение оказалось трудно. Поэтому я просто убрала руки с парты и отвернулась.

Глава 07

7.1

До конца мы урока мы с Кириллом не разговаривали. А потом Танька, как ураган, подлетела, схватила меня за руку и потащила вниз. Я едва успела рюкзак на плечи накинуть, с такой скоростью подруга вытолкала из кабинета. Следом за нами увязалась Ната, в последнее время мы частенько ходим втроем.

— Куда так спешим? — Притормозила я возле лестницы. Еще упасть не хватало, на такой-то скорости.

— Я там нашу классуху в столовке видела, — серьезным тоном сообщила Филимонова. — Сейчас быстренько вопрос с пересадкой разрулим.

— Ой, как бы не послала она тебя куда подальше, Танюх.

— С чего бы это? Мы вчера с Лысенко между прочим опять чуть не подрались. Да и она до этого говорила, что если будут проблемы, нас рассадят.

— Проблемы у кого? У вас с Лысенко? Или у Арины с Соболевым? — Уточнила Ната, внимательно разглядывая подругу. Я мазнула взглядом сначала на одну, затем на другую, и подумалось мне, что не о моей судьбинушке Филимонова переживает. Просто с Сашей ей сидеть надоело.

— Слушайте, что касается моего переезда…

— Стрельцова! — Прикрикнула Танька, прищуриваясь. Вот правильно говорят, что некоторые люди, как танк: прет без оглядки, остановить невозможно.

— Тань, ну что наседаешь на нее, — вступилась Ната. Одноклассница встала между нами, как будто белый флаг, разделяющий вражескую территорию.

— Еще раз говорю, сидеть с этим психом опасно! Сначала одну с лестницы спустил, потом собаку грохнул, а чем черт не шутит, что и тебя, Арин, постигнет участь жертвы?

— Тань, — замялась я. Ситуация, и правда, была не самой приятной. И если случаи до этого я могла как-то объяснить, найти аргумент в его защиту, то сейчас было пусто. Никаких слов, никаких доводов. Разве что в цвет спросить у Кирилла, но где вероятность, что он в принципе захочет со мной разговаривать.

— Что Тань? Ты вон, когда мы на улице стояли, побледнела вся, да ноги как подкосило. Думаешь, я слепая? Соболев с головой не дружит, не бойся его! Я ему все зубы пересчитаю, пусть только вякнет!

И почему-то именно на этой ноте позади нас появился Кирилл. Стало жутко не по себе, ведь мы за его спиной говорим такие вещи. Не разбираемся, а просто вешаем молчаливое клеймо. Чем мы лучше завуча тогда? Чем лучше остальных?

Соболев прошел тенью, даже не взглянул в мою сторону. Хотя клянусь, сорок минут назад мальчишка выглядел иначе. Даже тон голоса показался мне мягким и приветливым. А сейчас вероятно услышав все эти гадости, он снова залез в панцирь.

— Мне домой пора, — кинула я девочкам, срываясь с места. Нужно догнать Кирилла и все расспросить. Пусть и покажусь дурой, или навязчивой, но по крайне мере, моя совесть будет чиста. А она отчего-то подсказывает, что Соболев не тот человек, который мог забить до смерти собаку камнями.

Выбегаю из школы, обгоняя подростков. Идут так медленно, бесит аж. И почему у многих именно сейчас уроки закончились. Вот одна спина позади, вот другая, выхожу за ворота и кручу головой. В какую сторону идти? Не вижу Кирилла. На горизонте ни одной фигуры, напоминающей мальчишку. Куда он делся. Похоже, не успела я.

7.2

Прихожу домой без настроения. Но лучше бы вернулась позже. Лилька в школе получила нагоняй: они с подругами прогуляли физкультуру. Маме позвонили и пожаловались, теперь злость и возмущения летают по дому в виде громких слов и взмахов руками родительницы.

— Как тебе вообще такая идея взбрела в голову? — Кричит мама, расхаживая из угла в угол. Сестра молча сидит на диване, сложив руки на коленях. Вид у нее прямо скажем ангельский, умеет, когда надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так получилось, — тихо отзывается Лилька.

— Кто надоумил? Вот честно скажи, это все Юля, да? Мне эта девочка вообще не нравится!

— Ма, ну что ты начинаешь, — закатывает глаза сестра, облокачиваясь на спинку дивана.

— У нее в голове одни мальчики, и тебя тянет за собой!

— Никто меня не тянет, ну правда, — строит наивные глазки сестра, наигранно хлопая ресницами. Ей бы в актерское с такими данными, зря пропадают.

— Тогда почему вы с урока сбежали?

— Да не сбегали мы! Просто не пришли, нам с Юлей нельзя было идти, ну… того… и что и зале сидеть тупо?

— Нет, вы посмотрите на нее!

Остальную часть разговора я предпочитаю не слушать. Иду к себе в комнату, закрывая дверь, и плюхаюсь на кровать. Мыслей в голове настолько много, что разобраться в них просто нереально. А самое печальное, что теперь меня гложет чувство вины. Если бы Соболев не услышал наш разговор, то я бы могла спокойно пересесть, ну, в крайнем случае. Теперь же это будет выглядеть предательством. Да, мы не друзья, и даже не товарищи. Наверное, стоит относиться проще к таким вещам. Но почему-то с Кириллом не получается. И совета спросить не у кого. Мама Соболева на дух не переносит. Если расскажу ей, то она закатит истерику. С Лилькой о таком как-то неудобно говорить. Хоть мы и сблизились немного в последнее время, все же язык не поворачивается рассказать всего. Танька уже высказала свою позицию, тут очевидно толкового совета не будет. В итоге, мне остается только уповать на судьбу, которая сама все разложит по местам. Или же на свои собственные силы. Чаще все же выбираю последний вариант.

Ближе к вечеру, когда мама уже ушла к подруге этажом выше, в комнату заходит Лилька. Ее волосы распущены, а губы полыхают алым цветом.

— Ого, — восклицаю я, заприметив на сестре новенькое темно-синее платье, облегающее ее стройную фигурку. Грудь так и выделяется, с ума сойти. В этом наряде она тянет на все шестнадцать, а не на четырнадцать.

— Сегодня был особенный день, — усаживается на крутящийся стул Лилька, закинув нога на ногу.

— Весь подъезд уже в курсе про твой особенный день.

— Ой, да фигня это все, — отмахивается сестра, мечтательно улыбаясь. — Мне Димка встречаться предложил, представляешь?

— Э-э, нет, — пожимаю плечами в ответ. — Кто такой Димка и ты реально будешь с ним встречаться?

— Димочка, — подскакивает со стула Лилька, обхватывая себя руками. — Это самый красивый мальчик из десятого «А» класса. А какие у него глазки, а какой голос, — мурлычет сестра, порхая по комнате.

— Лиль, ему что 16? Не слишком ли взрослый?

— Ой, тоже мне взрослый. Самое оно! У наших одна пошлятина на уме! А Димочка… он особенный.

— С чего ты взяла, что у него нет пошлятины в голове? И кстати, если мама узнает, она тебя по головке не погладит.

Поднимаюсь с дивана и иду на кухню, хочется чая с бубликами. Сестра бежит за мной следом с горящими глазами и явно романтичным настроением. По пути она хватает мамины духи и обливается ими почти с ног до головы. Запах фиалок тут же разлетается по дому, не оставляя вокруг ни одного живого места.

— Он умрет от передоза одеколона, — хмурюсь я, наливая кипяток в кружку.

— Ты еще слишком маленькая, ничегошеньки не понимаешь! — Кричит сестра из коридора, рассматривая себя в зеркало. Затем хватает мамино пальто, сейчас они и роста одного и телосложения, разве что размер ноги разный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А если мама придет? — Выхожу в прихожую с чаем, рассматривая Лильку. Иногда мне кажется, что в нашей семье одна девочка, и это не я. Даже в моем возрасте она вела себя также.

— Она вернется не раньше, чем к приходу папы. А я всего на минут сорок во двор, с Димасиком погулять, — улыбается своему отражению Лиля, виляя попой. В ответ лишь молча качаю головой. Неужели однажды и я буду вот также прыгать от предвкушения встречи с мальчиком. Нет, вряд ли. Такое точно не про меня. Да и кто захочет с такой как я идти на свидание. И с кем захочу идти я. Нет, нет и еще раз нет. Глупости все это.