Долгая дорога домой. Дитя света - Станислава Вертинская

Я стояла у раковины и осматривала довольно большое помещение в зеркало, полоща руки под теплой водой. Некоторые из присутствующих девушек щеголяли длинными хвостами, выглядывающими из-под пышных юбок, хотя в остальном они мало, чем отличались от обычных людей. Они болтали о чем-то и смеялись, наполняя помещение мелодичным звоном голосов. К раковине рядом со мной подошла одна из таких хвостатых девушек. Выглаженное темное платье с белоснежными кружевами обтягивало ее тонкую фигуру. Юбка, что заканчивалась на уровне колен, открывала стройные ноги, обутые в туфли на невысоком каблучке, и тонкий длинный хвост, увенчанный пушистой кисточкой. Длинные золотистые волосы были зачесаны назад за маленькие заостренные ушки. Тонкие пальцы украшал неброский маникюр. Рядом с ней я, мятая и уставшая, чувствовала себя чем-то лишним и безобразным. Я невольно провела руками по футболке, будто пытаясь этим движением стереть с нее пыль и несвежесть.

Когда девушка ушла, я снова посмотрела в зеркало, с интересом изучая окружающих. Казалось, что среди них в своих пропыленных джинсах и ветровке я была особенно заметна. Волнение от погони все еще не прошло, и мне все больше хотелось слиться с окружающей толпой и меньше выделяться. Дважды я видела девушек, одетых в походные брюки, но они, в отличие от меня, выглядели в этом окружении как-то более естественно. Остальные же были одеты в замысловатые платьями и необычные украшениями. И каждая из них своим долгом считала брезгливо посмотреть на потрепанный вид пришелицы из другого мира. Хотя может быть, мне это только казалось.

Однако две девушки все-таки действительно пристально следили за мной. Я бы и не приметила их в толпе, если бы не их внимание к моей персоне и хищные улыбки на лицах. Мне вспомнились слова Элвина, что не один Филис охотится за ИТУ. А что, если они как раз одни из тех, кто преследовал нас? Я выключила воду и сняла с крючка на стене свой рюкзак, стараясь двигаться быстро, но не суетливо. Из рюкзака торчала папка, свернутая в широкую трубку — я засунула ее туда по настоянию Элвина. Он считал, что важно сохранить при себе каждую мелочь, что была со мной на Земле, чтобы не потерять устройство. Но знающим торчащий из сумки сверток мог сказать о моем визите в этот мир больше, чем мне бы того хотелось. Заметив, что я засобиралась, девушки двинулись ко мне. Я со всех ног бросилась к выходу, девушки поспешили за мной, расталкивая остальных. Вылетев за дверь, я угодила прямо в объятия какого-то мужчины. Подняв глаза, я увидела перед собой удивленный взгляд, который принадлежал моему преподавателю — Филиппу Юрьевичу. Я дернулась назад, но тот лишь крепче сжал объятия.

— Отдай ее нам, — раздался за спиной девушки шипящий женский голос. Я оглянулась и встретилась глазами с одной из преследовавших меня девиц, что стояла в двух шагах от нас. Вторая девушка смотрела на Филиса, зло сощурив глаза.

— Ты же знаешь, что не отдам, — спокойно ответил Филипп Юрьевич. А я плотнее прижалась к нему, чувствуя куда большую надежность в знакомых руках. — Пошли прочь! — гаркнул он на моих преследовательниц так, что мне самой захотелось сделать ноги. Одна из девушек раздраженно топнула ногой и что-то прошипела. А потом развернулась и ушла. Ее подруга удалилась вместе с ней.

Когда они растворились в толпе, Филис разжал объятия, и я отскочила назад.

— Стой, — громко сказал он, поднимая руки. — Не уходи. Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Только поговорить, — уточнил он, заметя мой недоверчивый взгляд. — Без всяких фокусов.

Я неуверенно кивнула, соглашаясь на переговоры. Как бы то ни было, он был моим преподавателем и человеком из моего мира. А значит, отчасти мог считаться почти другом. И я очень надеялась, что в столь людном месте он не станет нападать на меня.

Мы заняли столик в кафе на самом краю балкона. Возле него стояли замысловатые деревца в кадках, скрывая посетителей кафе от тех, кто входил в здание, но позволяя при этом им самим видеть всех входящих и выходящих из него. Филис заказал кофе и пирожное. И когда принесли заказ, начал разговор.

— Для начала я хотел извиниться за все, что пришлось тебе пережить по моей вине…

— Филипп Юрь…

— Здесь я Филис. Зови меня так.

— Хорошо. Я не особо понимаю, что вообще вокруг происходит. Так что вряд ли я смогу оценить размеры нанесенного мне ущерба.

Филис вдруг весело улыбнулся.

— И, тем не менее, мне есть, за что просить прощение. — Некоторое время он молчал, обдумывая то, что хотел сказать. — Возможно, то, что я скажу, покажется тебе странным. Но рассказывать все с самого начала — на это просто нет сейчас времени. Поэтому оставим это на потом. Там, в институте… ты наверное уже знаешь… я пытался подчинить себе твою волю. Многое тогда показалось мне странным, хотя я списал все на проказы технического мира. Но когда ты с легкостью порвала мои чары… — он усмехнулся и помотал головой. — Я не могу влиять на разум человека только в двух случаях. Если это более сильный и опытный маг, чем я. А таких, знаешь ли, не много. И на членов моей семьи… Ты так легко порвала сеть заклятия. Второй раз…

Он снова замолчал. А я судорожно вспоминала, когда еще испытывала подобные ощущения. Но за недолгое время, когда я была знакома с Филисом, ничего такого не происходило. Да и раньше тоже. И я приготовилась слушать, хотя с каждой секундой раздражение обществом преподавателя росло. Он просто пудрит мне мозги! Возможно тянет время до чего-то. Тем не менее, лицо Филиса посерьезнело. И он продолжил:

— Я сначала и сам поверить не мог. Но потом, увидев твою магию в действии и испытав это действие на себе, почти полностью в этом убедился. Сразу оговорюсь, я не хочу склонить тебя на свою сторону. Нет. Скорее ты даже будешь меня ненавидеть. Хотя, если я прав, то уже так и есть. Ведь опытным магом тебя не назовешь. А порвать сеть гипноза смогла… В общем, — он замялся. — Ты моя сестра.

Я сидела и улыбалась, стараясь не рассмеяться наглецу в лицо. Это же была откровенная ложь! Какая сестра? С чего он взял? Да, он мог знать, что я сирота — эта информация была доступна преподавателям. И теперь играет моими чувствами? И все ради чего? Ради этого треклятого ИТУ?

— Я понимаю, что ты не веришь в это, — сказал Филис, не