Возвращение мумии - Р. Стайн

— Что ж, пойду-ка и я, — сказала Нила, вставая и отряхивая с джинсов песок. — Пора вплотную заняться статьей.

Она пожелала нам доброй ночи и поспешила прочь, шлепая сандалиями по песку.

Мы с Сари остались вдвоем, сидели и смотрели в потрескивающее пламя. Высоко в небе парил месяц. Его бледный свет озарял вершину пирамиды.

— Нила права, — сказал я Сари. — Все и впрямь как в кино.

Сари не ответила. Она не мигая смотрела в костер, напряженно о чем-то думая. Что-то снова громко щелкнуло в огне. Звук, казалось, вырвал Сари из ее оцепенения.

— Как думаешь, Нила влюблена в папу? — спросила она, глядя мне прямо в глаза.

— Ну да по-моему, — ответил я. — Она всегда улыбается ему вот так. — Я изобразил улыбку Нилы. — И всячески его поддразнивает.

Сари подумала над моим ответом.

— А папа, думаешь, ее тоже любит?

Я ухмыльнулся:

— А то как же. — Я встал. Мне не терпелось вернуться в палатку. Я хотел напугать Сари.

В лагерь мы возвращались молча. Я догадывался, что Сари все еще думает об отношениях Нилы и своего отца.

Ночной воздух был прохладен, но в палатке оказалось тепло. Через полог пробивался лунный свет. Сари вытащила из-под койки чемодан, опустилась на колени и принялась рыться в вещах.

— Сари, — прошептал я, — спорим я произнесу заклинание пять раз?

— Что? — Она обернулась.

— Я собираюсь произнести заклинание пять раз, — повторил я. — Ну, ты поняла. Посмотрим, что будет.

Я ожидал, что она начнет упрашивать меня не делать этого. Я ожидал, что она испугается и станет умолять: «Пожалуйста, Гейб, не делай этого! Не надо! Это слишком опасно!»

Вместо этого Сари вновь повернулась к чемодану.

— А что? Попытка не пытка, — сказала она.

— Уверена? — спросил я.

— Угу. Почему бы и нет? — ответила она, доставая пару обрезанных джинсов.

Я посмотрел на нее. Не промелькнул ли в ее глазах испуг? Может, она только притворяется, что ей все равно?

Да. Я решил, что Сари слегка боится. И изо всех сил старается это скрыть.

Я сделал несколько шагов вперед и произнес древние слова таким же низким голосом, каким произносил их дядя Бен:

— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!

Сари бросила джинсы и повернулась ко мне.

Я повторил заклинание во второй раз:

— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!

И в третий раз.

И в четвертый.

Я колебался. Я чувствовал холодный ветерок у себя на загривке.

Нужно ли прочесть заклинание снова? Нужно ли произнести его в пятый раз?

16

Я смотрел на Сари сверху вниз.

Она закрыла чемодан и склонилась над ним, глядя на меня. Я видел, что ей страшно. Она покусывала нижнюю губу.

Нужно ли произнести заклинание в пятый раз?

Я снова ощутил холодок на шее.

«Это же обычное суеверие, — убеждал я себя. — Которому уже четыре тысячи лет».

Не может ведь заплесневелое, высушенное тело царевича вернуться к жизни только из-за того, что я произнесу шесть слов какой-то тарабарщины!

Ни за что.

Внезапно мне вспомнились старые фильмы о египетских мумиях, которые я брал в прокате. В этих фильмах ученые никогда не слушали предупреждений о древних проклятьях, ожидающих любого, кто нарушит покой гробницы. После чего мумии всегда оживали для мести. Они бродили повсюду, хватали ученых за глотки и душили до смерти.

Глупые фильмы. Но я их обожал.

Теперь, глядя на Сари, я видел, что она и впрямь испугана.

Я глубоко вздохнул. Внезапно я понял, что мне тоже страшно.

Но отступать было поздно. Я должен закончить начатое. Не время праздновать труса.

— Теки Хару Теки Хара Теки Хари! — выкрикнул я. В пятый раз.

Я замер — и ждал. Сам не знаю, чего. Может быть, вспышки молнии.

Сари поднялась на ноги. Она теребила прядку темных волос.

— Признавайся. Тебе страшно, — сказал я, не в силах сдержать ухмылки.

— Вот еще! — уперлась она. — Валяй, Гейб. Прочти заклинание снова. Хоть сто раз прочти! Ты меня не напугаешь! Черта с два!

Но мы оба ахнули, увидев темную тень, скользящую по стене палатки.

А потом мое сердце оборвалось, когда хриплый голос прошептал:

— Ты здесь?

17

На дрожащих ногах я попятился поближе к Сари.

Я видел, как ее глаза вытаращились от изумления — и страха.

Тень быстро переместилась ко входу в палатке.

У нас не было времени закричать. Не было времени позвать на помощь.

Разинув рот, глядя в темноту, я увидел, как откинулся полог, и в палатку просунулась безволосая голова.

— Ой-й-й! — в ужасе застонал я, когда темная фигура двинулась к нам.

«Мумия ожила! — пронеслась в голове пугающая мысль, когда я отступал вглубь палатки. — Мумия ожила!»

— Доктор Филдинг! — вскричала Сари.

— Что? — Я пригляделся получше.

Да. Это был доктор Филдинг.

Я пытался сказать «здравствуйте». Но сердце так отчаянно стучало, что я не мог говорить. Я сделал долгий, глубокий вдох и задержал дыхание.

— Я ищу твоего отца, — обратился доктор Филдинг к Сари. — Мне необходимо его видеть. Дело срочное.

— Он… он пошел позвонить, — ответила Сари дрожащим голоском.

Доктор Филдинг тут же развернулся и стремглав выскочил из палатки. Полог снова взлетел и захлопнулся.

Я повернулся к Сари, мое сердце все еще колотилось.

— Он меня до смерти напугал! — признался я. — Я думал, он уехал в Каир. Когда он сунул в палатку свою лысую черепушку…

Сари засмеялась:

— Он и впрямь смахивает на мумию, не находишь? — Ее улыбка исчезла. — Интересно, зачем ему так срочно понадобился папа?

— Айда за ним! — предложил я. Эта идея как-то сама собой пришла мне в голову.

— Да! Идем! — Я не ожидал, что Сари так быстро согласится. Но она уже откинула полог.

Я вышел из палатки следом за ней. В ночи еще сильней разлилась прохлада. Ветер дул, не переставая, из-за чего казалось, что все палатки в лагере трепещут, будто от страха.

— В какую сторону он пошел? — прошептал я.

Сари показала рукой.

— Думаю, в ту палатку, где телефон. — Она трусцой припустила по песку.

Мы бежали, а ветер заметал наши ноги песком. Из палаток доносились музыка и веселые голоса. Рабочие вовсю отмечали день открытия.

Месяц устилал наш путь полосою света, словно ковровой дорожкой. Впереди я увидел долговязый силуэт доктора Филдинга: наклонившись вперед, он неуклюже шагал к самой последней палатке.

Он скрылся за нею. Мы с Сари остановились за несколько палаток от нее и шмыгнули в глубокую тень, где нас нельзя было увидеть.

Я слышал гулкий голос доктора Филдинга, доносящийся из палатки. Он говорил быстро, взволнованно.

— Что он говорит? — прошептала Сари.

Я не мог разобрать слов.

Несколько секунд спустя из палатки вышли две фигуры. Держа в руках мощные фонари, они пересекли желтую полосу лунного света и тут же исчезли в темноте.

Впечатление складывалось такое, что доктор Филдинг тащит дядю Бена, и не куда-нибудь, а к пирамиде.

— Что происходит? — прошептала Сари, ухватив меня за рукав. — Он что, ЗАСТАВИЛ папу пойти с ним?

Ветер кружил вокруг нас песок. Я дрожал.

Оба мужчины говорили одновременно, перекрикивая друг друга и жестикулируя фонарями. Я понял, что у них разгорелся спор.

Доктор Филдинг держал руку на плече дяди Бена. Неужели он толкает его к пирамиде? Или это дядя Бен его туда ведет?

Определить было невозможно.

— Идем, — шепнул я Сари.

Мы отошли от палатки и двинулись вслед за ними. Шли медленно, не упуская этих двоих из виду, но соблюдая при этом достаточное расстояние.

— Если они обернутся, то увидят нас, — прошептала Сари, держась поближе ко мне, когда мы крались по песку.

Она была права. Вокруг не было ни деревца, ни кустика, укрыться негде — сплошная пустыня.

— Может, не обернутся, — с надеждой ответил я.

Мы подкрались ближе. Впереди возник темный силуэт пирамиды.

Мы видели, как дядя Бен и доктор Филдинг остановились у отверстия в стене. Я слышал их взволнованные голоса, но ветер подхватывал слова и уносил прочь. Они, похоже, все еще спорили.

Дядя Бен первым исчез в пирамиде. Доктор Филдинг нырнул вслед за ним.

— Он что, втолкнул папу в пирамиду?! — спросила Сари, срываясь от испуга на визг. — По-моему, он втолкнул его внутрь!

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил я.

Мы приблизились ко входу. Затем остановились и вперились в темноту.

Я знал, что оба мы думаем об одном и том же. Я знал, что на губах у нас застыл один и тот же вопрос…

Должны ли мы последовать за ними?

18

Мы с Сари переглянулись.

Ночью пирамида казалась намного больше, и гораздо, гораздо темнее. Порывистый ветер с воем обдувал ее стены, словно предупреждал нас держаться от нее подальше.