Стыдно не будет (СИ) - Вечная Ольга

Папа задает вопросы, Роман отвечает, рассказывает про сервис, добавляет, что мне там установили крутой автопрогрев как у него, который на время морозов следует включать круглосуточно, в том числе на ночь, чтобы ситуация не повторилась. Я понимаю, что нагло втянула его в свое вранье.

— Если уж совсем честно, пап, все было не совсем так, — произношу со вздохом после того, как доедаю салат и ощущаю себя морально готовой. — Только ты маме не говори, ей может плохо стать, не хочу срывать ее поездку к тете Соне.

Отец внимательно на меня смотрит, отложив столовые приборы.

— Мы сильно поругались с Сысоевым и я выехала домой позавчера утром. Где-то на середине трассы пробила колесо, а потом у меня закончился бензин, — и я вкратце рассказала о том, что на самом деле сделал для меня Рома.

Моему отцу семьдесят два, он очень хорошо выглядит для своего возраста, но в такие минуты, когда переживает за меня, вдруг стареет на глазах. Мне ужасно, просто невыносимо стыдно его пугать или разочаровывать. Его лицо вытягивается, морщины становятся резче и словно глубже. Папа неуклюже поднимается, обходит стол по направлению к Роме и тянет руку, тот быстро подскакивает с места, отвечает на рукопожатие.

— Спасибо тебе большое, я не представляю, я даже думать не могу… — начинает отец. Мое сердце обрывается.

— Все в порядке, я сделал то, что было необходимо, — Рома немного теряется, для него это явно слишком. За обедом разыгралась целая драма. — Вы ее не ругайте, я уже провел воспитательную беседу, — добавляет он, поглядывая в мою сторону.

После моего откровения атмосфера разряжается, отец задает Роме пару общих вопросов, затем интересуется, кем Демин работает.

— Инструктором по альпинизму, — просто отвечает тот.

— А в какой школе?

— В нашем Красноярском клубе, — пожимает плечами. — Я недавно этим занимаюсь, еще не до конца освоился.

Отец слегка прищуривается, но кивает. Через пятнадцать минут он сообщает, что ему пора выдвигаться в офис, кивает мне в сторону выхода.

— Счет мой, Роман, даже не спорьте, — говорит вновь взволнованно. — Это меньшее, что я могу сделать. Самое главное в моей жизни — это мои дети. Вас подвезти куда-нибудь?

— Нет, я здесь недалеко живу. Спасибо за обед. До встречи, Яна.

— До встречи! Позвонишь, Ром?

— Позвоню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Вечер приносит с собой тонны новой работы, которую никак нельзя отложить до утра из-за филиалов в более ранних часовых поясах. На рынок выходят сразу два новых товара, стратегия развития практически утверждена, но вот это «практически», конечно, никуда не годится, когда дедлайн поджимает. Дел по горло, лишь изредка отрываюсь от монитора, чтобы сделать несколько звонков, опять же поставщикам, да налить себе стакан воды или сходить за кофе на кухню. Понедельник редко выдается спокойным, я уже привыкла и быстро втягиваюсь.

Из офиса выхожу практически последней. Сажусь за руль, но некоторое время не решаюсь завести двигатель. Не могу объяснить точно, что чувствую. Тревогу? Умом понимаю, что я в оживленном районе миллионного города, в любой момент могу выйти из машины, позвать на помощь и меня услышат! В руке заряженный телефон со всеми антеннами — звони хоть родителям, хоть в службу спасения. Но сердце колотится, я кладу ладони на руль, прикрываю глаза и некоторое время просто дышу. Становится невыносимо душно, выключаю печку, чтобы немного остудить мысли. А когда начинаю мерзнуть, сама не понимая что делаю, пулей вылетаю на улицу. Нет, так дело не пойдет, нужно взять себя в руки.

С горем пополам добираюсь до дома родителей: поздно, знаю, но нужно успеть попрощаться с мамой — она уезжает почти на два месяца. Отец сдержал слово и не стал волновать ее перед перелетами. Затем без приключений добираюсь до дома и, наконец, позволяю себе расслабиться. Мне не привыкать быть одной в пустой квартире, поэтому чувствую себя вполне комфортно. Ужинаю под сериал и ложусь спать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потепление доходит и до нашего города, изматывающий ветер стихает, но зато начинает идти снег. Серыми рыхлыми хлопьями он всю ночь засыпает город, и вид из окна в шесть ноль-ноль — чарующий и пугающий одновременно. Светать еще не начало, лишь серые холмики вместо машин и качелей в тусклом свете фонарей. Брр, как же не хочется выходить из дома! О весне даже не мечтается, пагубными могут стать мысли о ней в центре Сибири в феврале месяце. Немного завидую маме, ведь она летит греться на солнышке.

Через полчаса раздается звонок в дверь.

Путаясь в мыслях, подхожу к двери и смотрю в глазок — Роман Сергеевич собственной персоной. Сама не ожидала, что так сильно обрадуюсь его внезапному визиту. Поспешно отпираю все свои замки.

— Привет! Вот так сюрприз, проходи, — впускаю мужчину в квартиру. — Не ждала так рано.

Честно говоря, вообще не ждала.

— Скучно в отпуске, заняться нечем. Сейчас меня будет много, а потом резко мало, — он по-свойски разувается и раздевается, вешает куртку на вешалку. — Тебе надо как-то это время распределить равномерно, чтобы потом спокойно отдохнуть от моего внимания, — рассекает ребром ладони воздух на отрезки, объясняя популярнее некуда.

— Хорошо, что ты приехал, заходи.

— Решил почистить тебе машину, намело капец… — он замолкает на полуслове, потому в глубине квартиры раздается грохот. Рома бросает взгляд в сторону кухни: — Ты не одна? — заметно напрягается.

— Одна, конечно! Что-то упало, я посмотрю.

— Уверена?

— Ну, либо я рассудком тронулась.

Он словно не верит, идет следом шаг в шаг. Вешалка для одежды сложилась, оказывается. Я наливаю ему кофе из турки, некоторое время мы говорим о моем отце, его компании и моем трудоустройстве.

— Не думай обо мне сильно плохо, я пришла после универа на самую низкую должность. Даже собеседование проходила, формальное, конечно, но о-о-очень волновалась.

— Да ты чего, Яна, не оправдывайся, это же замечательно, что родители помогают. Так и должно быть.

— А у тебя где живут родные? Я поняла, что ты местный.

— У меня только мама, она в районе Свободного. И сестра, но она осенью замуж вышла и перебралась на самый север. А моя квартира недалеко от твоей работы, я уже говорил.

— Значит, альпинист. Инструктор по альпинизму. Это многое объясняет.

— Это типа такой комплимент? Или подкол, но я не улавливаю в чем.

— Комплимент. Мне нужно собираться, ты пока делай что захочешь. Выходить через десять минут.

— Спасибо за кофе, но я пойду пока откопаю и прогрею машину, давай ключи. Какие у тебя планы на вечер?

— Никаких.

— Мне кажется, ты волнуешься. Не стоит, все отлично. Или твой папа тебе про меня что-то сказал?

— Нет, наоборот. Я правда рада, что ты пришел. Даже, наверное, слишком сильно рада, — я подхожу к нему вплотную, опираюсь на стол и провожу ладонью по его колючей щеке. Он тут же забирает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо. Еще сонная, немного растрепанная, в домашнем комплекте одежды. Нам вдруг становится слишком уютно сидеть вдвоем в моей кухне для тех людей, кто знает друг друга меньше недели.

— Со мной очень сложно, Яна, — говорит он мне осторожно. — Моя бывшая жена не выдержала, сбежала, и не зря. Я серьезно говорю. Не хочу, чтобы ты страдала, а это возможно, если мы продолжим в том же духе.

— Зачем ты тогда ко мне ездишь? Я думала, тебе хорошо со мной.

— Мне хорошо. Еще как хорошо. Но ты потом можешь пожалеть, — он хмыкает: — Любая пожалеет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не любая.

— Я это уже понял. Ладно, я пошел. Давай ключи и одевайся.

— Щетка в багажнике.

— У меня есть своя, ага.

Сегодня у инструктора по альпинизму загадочное настроение. Едва я успеваю переодеться в офисный наряд, а сегодня это платье и пиджак, как трезвонит сотовый. Отец.