Калиостро - Александр Яковлев

Звуки музыки замерли. Одна за другой удалялись и скрывались в облаках курений дочери соблазна. Но каждая из них останавливалась передо мною, вся озаренная полосой яркого света, вся сверкавшая безумной, вызывающей красотой, и молила меня страстным взором, и манила меня… Но я не двигался с места. И вот я один — их нет!

Я обернулся и увидел за собою спокойную величественную фигуру седого иерофанта. В руке его сверкнула сталь кинжала.

«Сын мой, — торжественным голосом сказал он, — на этот раз ты прошел через истинное испытание. Если бы ты не выдержал, если бы поддался соблазну, то доказал бы свою позорную и преступную слабость… Если бы ты не выдержал, то был бы жалким обманщиком в глазах наших, презренным существом, пятнающим своим присутствием святость и чистоту нашего храма… Ты был бы бесполезен для жизни, и я вот этим кинжалом лишил бы тебя жизни в самый миг твоего падения!..»

Он бросил кинжал, подошел ко мне и обнял меня. «Подними голову, победитель плоти, — воскликнул он, — и смело гляди в беспредельную область духа! Ты достоин читать великую книгу природы. Древняя и вечно юная Изида снимет для тебя свои покровы, и ты узришь всю ее нетленную красоту, и ты насладишься этой божественной красотою… Привет тебе, сын мой! Привет тебе, брат мой!..»

Среди северных снегов

Новые лики

Калиостро тут же оказался на вершине его иерархии, стал верховным главой масонства, или Великим Коптом, как он называл себя. Но что, собственно, он проповедовал? Еще несколько слов об основных положениях масонства.

Масоны того времени представляли собой мистиков, стремившихся к разгадке необычайных таинств. Они рассматривали мир как игралище бесплотных сил. Сонмы этих сил, духов или гениев с целой иерархией степеней и чинов управляют всем сущим. Но существует два лагеря духов — добрых и злых. И конечно, оба лагеря пребывают в вечной борьбе, главным образом, разумеется, из — за душ человеческих. Задача масонства заключалась в том, чтобы заполучить в свое распоряжение власть над этими духами. Человек, вооруженный этой властью, может творить, что ему угодно: лечить болезни, превращать старца в юношу, делать серебро и золото и т. д. Конечно, для того чтобы творить эти чудеса, надо достигнуть сначала высших степеней духовного совершенства.

Калиостро, как человек весьма сообразительный, водворился на самой вершине иерархии, объявив себя великим главой настоящего, самого древнего, основанного ветхозаветными патриархами египетского масонства.

Калиостро умел, что называется, подать товар лицом. Помимо роскошной внешней обстановки, которая уже сама по себе много значила, он умел еще блеснуть своими знаниями и очаровать заманчивыми тайнами своего учения и сложной обрядностью посвящения в масонство. Охотники до чудесного валили к нему толпой.

Привлекая новообращенных, Калиостро, конечно, должен был их чем-то прельщать. Он сулил им прежде всего полное духовное и физическое совершенство — здоровье, долговечность и высшую духовную красоту. Предельным низшим возрастом для достижения этих благ полагался возраст для кавалеров — пятьдесят лет, для дам — тридцать шесть. Калиостро не хотел привлекать к себе легкомысленную молодежь. Новопосвящавшиеся выдерживали строгий и продолжительный искус. Тем самым Калиостро поражал их воображение, а заодно и занимал их делом. В самом деле, не мог же Великий Копт заключить всю процедуру всеобщего перерождения человека выдачей ему простой квитанции в том, что отныне он причислен к лику перерожденных!

Прежде всего кандидат подвергался сорокадневному строгому посту и уединению с предписанием выполнять множество мелких правил, соблюдение которых с пользой заполняло его досуг и распаляло воображение. А кроме того, всякую неудачу в деле обещанного перерождения можно было потом с успехом объяснять отступлением от требуемых правил. То есть человек не достиг совершенства, потому что не исполнил как следует всего, что от него требовалось.

Во время поста обращаемый принимал эликсиры, пилюли и капли, данные ему кудесником. При этом пост начинался не когда вздумается, а непременно с весеннего новолуния. В известный день новичок подвергался кровопусканию и принимал ванну с весьма крепким ядом типа сулемы, потому что у него появлялись признаки настоящего отравления. Как показало расследование его врачебной деятельности, Калиостро вообще не церемонился с сильнодействующими средствами. Выдержавшим полный курс испытания и повторившим его через полстолетия после посвящения Калиостро гарантировал пятикратный Мафусаилов век — 5557 лет земной жизни. В это время Калиостро, подобно Сен — Жермену и многим другим изобретателям жизненного эликсира, утверждал, что сам он живет чуть ли не со дня сотворения мира и что вместе с Ноем спасся от Всемирного потопа.

Изменилась и Лоренца, ставшая к тому времени Серафимой. Она рассталась с прежней легкомысленной жизнью и стала вращаться в среде почтенных набожных джентльменов, ведя между ними пропаганду в пользу своего мужа. О ней все чаще стали отзываться как о ясновидящей. Даже намекали, что без нее Калиостро был бы не в состоянии совершать многие из своих чудес.

Папа римский Климент XII объявил масонство дьявольской сектой. Европейские государи, в свою очередь, побаивались интриг и скрытой силы масонов. Калиостро стал слишком заметной фигурой в их обществе. Неплохо устроив свои лондонские дела, Калиостро на время перебрался в Венецию, где явился под именем маркиза Пеллегрини, но, не поладив с тамошней бдительной полицией, уехал в Германию.

Эта страна в конце семидесятых годов XVIII века бредила высшими и тайными науками. Везде процветали клубы разных иллюминатов, масонов и розенкрейцеров. Целые клубы и общества варили жизненные эликсиры и искали философский камень и золото.

Перед Калиостро открывалось широкое поле деятельности. Имя его было окружено громкой славой. В брошюре, изданной в Страсбурге на французском языке в 1786 году, рассказывается о целом ряде настоящих чудес, сотворенных им в Германии. Стоит упомянуть, что вообще брошюр, посвященных кудеснику Калиостро, вышло тогда очень много. Часть из них немедленно переводилась на иностранные языки. Знаменитое его оправдание по делу об ожерелье королевы было переведено даже на русский язык и вдобавок вышло одновременно в двух изданиях — петербургском и московском. По одному этому можно судить, до какой степени Европа бредила славой Калиостро.

В одной из брошюр приводится рассказ о том, как в Голштинии Калиостро повстречался с еще более таинственным человеком, чем он сам, — с графом Сен — Жерменом. Судя по всему, Калиостро отнесся к Сен — Жермену с величайшим почтением и молил посвятить его во все таинства, которыми обладал граф-чудодей. Сен-Жермен снизошел до его просьбы и проделал над ним и его женой какую-то сложную и довольно мучительную процедуру обращения. Но в какую веру или в какую секту были обращены супруги — осталось загадкой.

От Сен — Жермена Калиостро отправился в Курляндию, нацелившись на Петербург. Скорее всего, совершить поездку в Россию посоветовал ему граф Сен — Жермен, который, по свидетельству барона Глейхена, побывал в Петербурге в июне 1762 года и сохранил дружеские отношения с князем Григорием Орловым, называвшим таинственного чужеземца «caro padre» («дорогой отец»).

Курляндия

Так как часто не только свою миссию, но и происхождение и имя граф Калиостро скрывал, то в некоторых местах его принимали недоверчиво. Так, например, в Кенигсберге его встретили далеко не приветливо. Там в то время жил умный и образованный епископ Боровский, который сумел настроить местное общество против чужеземца. Говорили, что он — Сен-Жермен, чего Калиостро и не опровергал, одновременно называя себя то графом Фениксом, то графом Гара, словно умышленно усиливая мрак и путаницу вокруг своей личности. Но с немцами на какое-то время пришлось расстаться.

В самом конце февраля 1779 года Калиостро и Лоренца прибыли в Митаву, столицу герцогства Курляндия.

Весьма подробно о пребывании Калиостро в Курляндии рассказывает книга, напечатанная в 1787 году в Петербурге, — «Описание пребывания в Митаве известного Калиостро на 1779 год и произведенных им там магических действий», автором которой являлась Шарлотта-Елизавета-Констанция фон дер Рекке, урожденная графиня Медемская. Ее родная сестра, Доротея, была замужем за Петром Бироном, герцогом Курляндским.

Впрочем, достоверность этих записок весьма сомнительна. Дело в том, что поначалу Шарлотта оказалась полностью под влиянием таинственного графа. Но затем столь же сильно его и невзлюбила. А что и в каком тоне может написать о бывшем кумире разочаровавшаяся в нем женщина? Ответ понятен. Тем не менее сведений о том периоде жизни Калиостро немного, и потому каждый источник для нас интересен.