К истокам Тихого Дона - А Макаров

Разгадку этого необыкновенного факта можно найти в воспоминаниях донского атамана П.Н.Краснова — в описании подготовки контрудара против прорвавшихся красных частей... в начале февраля 1919г.:

«Командующим армией <ген.Денисовым> был составлен следующий план действий, одобренный Атаманом. В районе станиц Каменской и Усть-бело-Калитвенской генерал Денисов сосредоточивал ударную группу в 16.000 при 24 орудиях, в которую должны были войти лучшие части Молодой Армии и старые, испытанные в боях войска (в том числе и Гундоровский георгиевский полк). По сосредоточении, примерно к 5-6 февраля — группа эта должна была ударить на слободу Макеевку, совместно с частями генерала Фицхелаурова сбить 12-ю дивизию и действуя во фланг и тыл 13-й и Уральской дивизий идти в Хоперский округ оздоровлять и поднимать казаков. Такое движение сулило быстрый успех и возможное очищение Хоперского округа...»[19]

Оказывается, Шолохов просто переписал этот отрывок, при этом слегка отредактировав текст. Совпадают и названия станиц, и имена генералов, и численность задействованных донских и красных войск, и характер планируемых действий «ударной группы». Шолохов лишь несколько «исправил» заимствованный текст:

«действуя во фланги и тыл... итти в Хоперский округ «оздоровлять» заболевших большевизмом казаков», добавив также: «прорваться на территорию Верхне-Донского округа, чтобы соединиться с повстанческой армией, а затем уже...»

Помимо этого, Михаил Александрович Шолохов, произвольно переделывая текст атамана Краснова, допустил грубейшую ошибку, непростительную для любого человека, знающего историю донского казачества. Вместо заимствуемых слов

«испытанные в боях войска (в том числе и Гундоровский георгиевский полк)»

Шолохов, фантазируя, вставляет в текст «Тихого Дона»:

«испытанные низовские полки: Гундоровский, Георгиевский и другие».

Никакого Георгиевского полка в Донской армии не существовало, а Гундоровский георгиевский, был одним из самых доблестных, можно сказать, легендарных, донских полков, наводивших страх на красные части.

Еще одно противоречие встречается в рассматриваемом эпизоде. Согласно тексту повстанцы отошли на левый берег Дона 22 мая и оборонялись там до 12 июня, момента встречи с Секретевской группой, всего три недели. В то же время в примечании к изданию 1936г. (М., ГИХЛ), так же как и в журнальном варианте этой главы, на 366-й странице говорится, что

«вооруженные повстанческие силы и все население отступили на левую сторону Дона. Над Доном на протяжении двухсот верст быт порыты траншеи, в которых позасели повстанцы, оборонявшиеся в течение двух недель до Секретевского прорыва, до соединения с основными силами Донской армии».

Выходит, что шолоховское примечание в принципе противоречит хронологии художественного текста. Следует также учесть, что на левый берег повстанцы отошли не 22 мая, а 12 мая ст.ст./25 мая н.ст.

Задержим еще немного внимание читателей на этом эпизоде. В отрывке из гл.5 есть одна важная деталь: соединение с повстанцами происходит на третий день после начала (или возобновления?) наступления группой Секретева. Во всем хаотическом нагромождении неправильных и ложных сведений достоверным оказывается лишь одно это — «на третий день». В тексте с этих слов начинается внутренне цельный отрывок — описание встречи повстанцев с частями Донской армии. (Кстати, использование «внутренней» хронологии с относительной датировкой событий очень характерно для «Тихого Дона»: на третий день, через неделю, на страстную субботу и т.д.)

Анализ рассмотренного выше эпизода дал следующие результаты:

— неверное описание, наличие в нем внутренних противоречий;

— прямое заимствование, причем использование заимствованного материала «не к месту», произвольно;

— различное описание одного и того же события в разных местах романа (время пребывания повстанцев на левом берегу Дона указывается и в две и в три недели, встречаются три разных варианта численности и состава ударной группы на Донце).

Случай с «генералом Фицхелауровым» заставляет пересмотреть обычные для шолоховедов представления о точности изображения исторических событий и характере использования в «Тихом Доне» прямых заимствований из книг других авторов. Возникшая проблема ни в коем случае не сводится к вопросу о правомерности использования в историческом романе такого рода материалов, в частности, военных мемуаров. Подобная практика считается общепринятой. Шолоховские заимствования заинтересовали нас с несколько иной стороны. Как будет показано ниже, они дают своеобразный ключ к пониманию того, как формировался текст «Тихого Дона». Заимствования связали воедино многочисленные фрагменты разных сюжетных линий, а попытки их согласования с остальным текстом привели к многочисленным ошибкам и несообразностям в романе.

Введение в текст фальсифицированного описания прорыва, взятого из мемуаров П.Н.Краснова, становится причиной появления на страницах «Тихого Дона» последовательной цепочки недостоверных эпизодов. Упомянув генерала Фицхелаурова как руководителя прорыва фронта на Донце, Шолохов и дальше в повествовании « заставляет» именно «Фицхелаурова» воевать под Усть-Медведицкой и спорить там с Григорием Мелеховым (главы 9—11 седьмой части).[20]

Можно предположить следующую схему формирования текста: художественные эпизоды скреплены Шолоховым явно вымышленными либо фальсифицированными эпизодами.[21] Заодно идеологизирована картина описываемых событий: подчеркивается враждебность Григория Мелехова к «генералам», а повстанцев — к Донской армии. Сам вымышленный персонаж своим появлением в различных местах повествования, как зондирующий луч, высвечивает разнородные отрывки художественного текста и скрепляющие их фрагменты.

III. Структура и характер заимствований в «Тихом Доне»

«Тихий Дон» — произведение необычное. Масштабность, достоверность в передаче жизни и судьбы донского казачества придают книге особое значение. Отдельные эпизоды и события строго соотнесены между собой и составляют поступательный хронологический ряд, сливаются как бы в единый поток Времени. А сам автор «Тихого Дона» предстает Летописцем донской и российской жизни в полном смысле этого слова.

В первой половине «Тихого Дона» можно выделить общие для всех частей принципы построения текста. Действие в романе, начинаясь неторопливо, концентрируется вокруг узлового события. Автор строит повествование таким образом, что перед читателем предстает картина, видимая как бы с нескольких сторон глазами различных персонажей. Последовательный перенос авторского внимания с одного героя на другого, умелое соединение отдельных эпизодов рождает могучий поток самой жизни, увиденной и прочувствованной автором. В глубоком, мощном воздействии «Тихого Дона» на читателя играют роль и сами описываемые в нем события, их трагическая окраска, и яркие образы, и богатый народный язык.

Особо надо выделить два формирующих фактора. Взаимное соотношение размеров отдельных глав, из которых автор строит повествование, придает последнему определенный внутренний ритм и динамичность. Продуманное соотнесение и расположение в тексте многочисленных событий, эпизодов, действий приводит к отсутствию в романе временных разрывов, «наползаний» событий друг на друга, не нарушает общего поступательного течения времени, придает произведению эпическую цельность.

В конце октября или за три дня до Покрова?

Остановимся коротко на композиции первых двух частей книги. Интересно, что в них мы ни разу не встречаем прямой датировки событий. Лишь шесть глав удается датировать косвенно: майские лагеря казаков, начало покоса на Троицын день, пахота за три дня до Покрова. Например, события первой части умещаются между началом покоса и концом уборки урожая. Для них характер изображаемого предопределил и хронологию. Описывая жизнь такой, как она повседневно входила в представления казаков, автор, естественно, датировал лишь немногие из описываемых событий, в частности, относительно православных праздников, которые в то же время были крепко связаны в народной традиции с годовым циклом деревенских работ. Все это свидетельствует о прекрасном знании автором внутреннего мира казака и точном его воссоздании на страницах «Тихого Дона».

Впрочем, одно отклонение от наблюдаемых общих закономерностей все же имеется и связано с появлением в хуторе революционера Штокмана