Ходячий мертвец - Дэвид Грин

я с излишним отчаянием. — Это ложь. Наверное, я хотел услышать твой голос, вот и все.

— Ник, что происходит? Я не слышала о тебе около года. Теперь ты врешь, о звонке мне в половине одиннадцатого вечера в пятницу? Ты пьян?

Я смеюсь, но немного натянуто.

— Извини, я не подумал. Не уверен, что вообще знаю, который час. — Я делаю паузу. Слышу ее дыхание и тихое бормотание телевизора, играющего на заднем плане. Я прикусил губу. — Слушай, Дин Уилер мертв.

— Хорошо, — отвечает она с волнением.

— Это еще не все. Его вдова хочет, чтобы я работал на нее. Она говорит, что он преследует ее, но что-то здесь не так.

— Думаешь? — Я представляю, как она качает головой от моей тупости, как темная кожа хмурится вокруг тех черт лица, которые я обожаю. — Это несколько странно, тебе не кажется? Я знаю, что этот подонок не позволит смерти помешать ему быть мерзавцем, но уверен, что тебя не разыгрывают?

За считанные секунды воздух резко похолодел, и я вижу, как мое дыхание оседает в воздухе. Оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу. Я один на пустынной улице. Призраки, бродившие здесь несколько минут назад, исчезли.

— Нет, — говорю я. — Но ты бы видела его жену. Он делал с ней ужасные, отвратительные вещи, Роза. Я не хочу, чтобы на моих руках снова была кровь, если могу помочь.

— Ник, это из-за мести? Потому что, если да… Ну, ты знаешь лучше. Я надеюсь.

Дрожь пробегает по моему телу. Не от слов Розы — я и сам над этим размышлял, — а от холода. Иней сверкает на тротуаре под моими ногами. Это не нормально. И уж точно не естественно.

На улице резко пропал звук, а дыхание Розы стало таким громким, что бьется о мой череп. Я чувствую в воздухе запах животного мускуса и что-то еще. Неприятности.

— Послушай, Роза, мне нужно идти, — я быстро заканчиваю разговор.

Ее искаженный голос звучит у меня в ухе до тех пор, пока мой телефон не подает сигнал и звонок не обрывается. Нет связи. Черт.

С асфальта сочится туман, и неприятность, которую я учуял раньше, имеет резкий запах.

Достав свой «Ругер», я успокаиваюсь, но понимаю, что недостаточно подготовлен. Я вспоминаю о своем наборе для выживания, который лежит у меня в кабинете, и ругаю себя, хотя полагаю, что не смогу вымолвить ни слова, не подавившись. Должен признать, что в последнее время я не следил за своими запасами. Стал неаккуратным.

Мои освященные пули сработают только против определенных адских тварей, и пока я перечисляю всех демонов, дьяволов и устройства, способные вызвать мгновенную зиму, фигура, выныривающая из тумана, подтверждает мои худшие опасения.

Я чертовски ненавижу амароков.

Быстрый, сильный, умный и слишком злобный зверь на мой вкус. Представьте себе волка, только больше. Под серебристым мехом бугрятся мощные мышцы, пока он пробирается на четвереньках сквозь туман, пристально глядя на меня. Части его тела сверкают, когда лунный свет ловит осколки льда, выступающие из его позвоночника и лопаток, как ледяная острая броня. Говорят, что лучшая защита — это нападение, верно?

Да, амароки любят более холодные районы Ада, но они обычно приносят погоду с собой. Его красные глаза сверкают на меня сквозь мрак. Слюна капает с острых как бритва клыков. Она шипит, когда падает на землю.

Есть и положительная сторона. В отличие от обычных волков, амарок охотится в одиночку. Не то чтобы я благодарил свои счастливые звезды. Этот зверь все еще размером с маленького пони.

Возникает вопрос: Какого черта ему от меня нужно? Насколько знаю, я уже давно не делал ничего, что могло бы разозлить амарока. Пришлось учиться на собственном опыте.

— Вот дерьмо, — бормочу я, вытаскивая, возможно, последнюю сигарету. Это не просто для удовольствия. Амароки ненавидят огонь, хотя количество, которое испускает моя зажигалка, невелико, это все, что у меня есть. — Не возражаешь, если я докурю?

Амарок воет, слюна вылетает из его пасти, с шипением падая на землю. Его рев леденит мою кровь, заставляет ее извиваться в моих венах. Я хочу повернуться, убежать в ночь, но знаю, что амарок будет преследовать меня, впиваться когтями и зубами в мой позвоночник. Вместо этого я скрежещу зубами и пытаюсь остановить превращение ног в желе.

Вам знакомо это чувство, когда вы просыпаетесь посреди ночи от страха и испуга, но не знаете почему? Просто один из этих ублюдков воет рядом. Обычный человек его не слышит, но на каком-то уровне он его чувствует. Так вот, сейчас я ощущаю его в полной мере.

Когда вой затихает, ему отвечает другой, и он слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я оборачиваюсь, и в двадцати футах позади меня сидит еще один чертов амарок. Может быть, это обман зрения, но мне кажется, что он улыбается мне.

— Ну, на хрен.

Я делаю последний, сладкий глоток сигареты, затягиваясь, потому что мне нужно выжать из нее все возможное, а затем бросаю ее на землю. Я держу зажигалку как щит, отгоняя одного амарока, и нацеливаю револьвер на другого.

Приходит осознание. Мне ни хрена не повезло, и этот уголек, умирающий на земле, — последний никотин, который я когда-либо, сука, вдохну.

— Уилер, передает тебе привет, — рычит новоприбывший, слова неловко вылетают из его пасти.

У меня нет времени на раздумья. Волк слева от меня рычит и набрасывается. Отпрыгнув назад, я прицеливаюсь и спускаю курок, борясь с желанием продолжать стрельбу. У меня не так много патронов. Амарок меняет направление в воздухе, чтобы избежать пули, и приземляется с грацией гимнаста на четыре лапы. Быстрый ублюдок.

Несмотря на холод, я стягиваю с себя одежду, у меня созрел план. Я хватаю фляжку во внутреннем кармане и обливаю свой любимый плащ, тот самый, который служил мне всю жизнь. Это лишь один из последних пунктов в длинной череде вещей, которые Уилер забрал у меня. Я подношу зажигалку к капающей ткани, и пламя разгорается. Я бросаю свой импровизированный огненный шар между мной и адскими тварями.

Огонь быстро разгорается, и я кружу вокруг него, пытаясь удержать пламя между мной и амароками. Они разумные существа, но их инстинкты одиноких волков играют в мою пользу. Кажется, они в замешательстве от перспективы работать вместе.

Я добавляю путаницы. Бросаюсь на одного из них с зажигалкой в руке, как отчаянный олимпийский факелоносец, сошедший с ума. Эта тварь размером с небольшую лошадь, а у меня нет ничего, кроме жалкой гребаной зажигалки. Мне хочется рассмеяться от одной мысли