Запад-81 - Александр Викторович Горохов

— Назовите марку самолёта.

— Этот самолёт вам не известен, его название Ил-18.

— Посадку разрешаю через пять минут.

— Этого не хватит. Нам ещё с высоты более девяти километров спускаться. Для снижения придётся сделать круг севернее аэродрома. Не пикировать же!

Самолёт кружил в отдалении, но даже на таком расстоянии было видно, насколько он огромный. Даже ТБ-7 поменьше будет. Пожалуй, лишь немногим меньше знаменитого «Максима Горького». Только Каминский никогда не слышал о том, что в СССР производят или хотя бы разрабатывают модель с названием Ил-18. У незваного гостя тоже четыре мотора, но он выше и длиннее упомянутого тяжёлого бомбардировщика будет. И раскраска неизвестная, хотя на хвосте нарисован советский флаг.

Ил-18

Посадочная скорость намного выше. И пробег раза в полтора больше.

Ради того, чтобы посмотреть на невиданное чудо техники, по указаниям работника аэродромной службы заруливающего на дальний край аэродрома (ещё одна просьба пилота севшего самолёта), в кузов «трёхтонки», везущей найденную где-то длинную лестницу, запрыгнул сам начальник аэродрома. И Зис-5 помчался по лётному полю наперегонки с «эмкой» аэродромного особиста (третья просьба гостей).

Дверь внутрь самолёта открыла красивая молодая женщина в тёмно-синем кителе, такого же цвета юбке до колен и кокетливой пилоточке. Открыла и отошла в сторону, пропуская в проём крепкого мужчину. В синих брюках с голубым узким кантом по шву, лётчицкой фуражке и белой рубашке. С погонами!!! Каминский, воевавший с беляками в Гражданскую войну и заслуживший три ордена Красного Знамени, даже опешил. А пилот (или какой-то ещё член экипажа), насмешливо глянул на него и принялся руководить, как ставить лестницу. Потом шустро спустился по ней, явно проверяя прочность, и вскинул руку к козырьку, представляясь:

— Подполковник Военно-воздушных сил Советского Союза Морозов. Доставил министра обороны СССР, члена Политбюро ЦК КПСС маршала Советского Союза Устинова и начальника Главного разведывательного управления, заместителя начальника Генерального Штаба Вооружённых сил СССР генерала армии Ивашутина.

— В Советском Союзе не существует должностей министров, а наша партия называется ВКП(б), — потемнел лицом «гэбист».

— Совершенно верно, товарищ старший лейтенант госбезопасности. В этом времени ещё не существует, но лет через десять будет введена. И примерно тогда же Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) будет переименована в Коммунистическую партию Советского Союза.

Он вынул из кармана красную книжечку, на обложке которой было написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь. Коммунистическая партия Советского Союза. ЦК КПСС».

— Вы пока изучайте, товарищ старший лейтенант госбезопасности, а мы с товарищем полковником лестницу подержим, чтобы мои пассажиры с неё не упали.

И действительно, по ступенькам, лицом к самолёту, стал спускаться очень пожилой мужчина в очках и фуражке с золотым витым кантом. На удивление, достаточно уверенно для своего возраста. И тоже в погонах!!! Золотых!!! На которых правда, был вышит герб Советского Союза. А орденских планок на кителе… Такие Вильгельм Фридрихович видел у иностранных военных. Но если допустить, что «гости» всё-таки носят советские награды, то получится очень интересно: только ленточек какого-то высшего (по нахождению на орденских планках) ордена начальник аэродрома насчитал десять штук. Плюс звезда Героя Советского Союза и две звезды Героя Социалистического труда. Грубоватое лицо, широкий жёсткий рот.

— Спасибо, товарищи, — поблагодарил старик помощников, и лётчик махнул рукой следующему пассажиру, тоже пожилом и одетому в такую же форму.

Как выяснилось, различия были в орденских планках и погонах: у этого золотом была вышита единственная огромная звезда.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, — обратился тот, что с гербом на погонах, отдав честь. — Нам с товарищем Ивашутиным нужно как можно скорее попасть к товарищу Берии и товарищу Сталину. Возможно, к ним обоим вместе.

Сотрудник ГУ ГБ растерялся.

— Я понимаю всю нетривиальность просьбы, но и ситуация далеко не тривиальная. Насколько я знаю, очень нечасто к главе правительства и наркому внутренних дел прибывают члены Политбюро и руководители разведки из будущего, отстоящего на сорок лет от сего дня. Пётр Иванович, предъявите, пожалуйста, товарищу старшему лейтенанту госбезопасности свои документы, а я предъявлю свои.

У Каминского голова шла кругом от этих слов. Можно было бы предположить розыгрыш, но так разыгрывать кого-либо невозможно. Даже не из-за того, что оба гости носят форму так, словно всю жизнь в ней провели. Самолёт!!! Эта гигантская четырёхмоторная машина с надписью «Ил-18» и регистрационными номерами на крыльях не похожа ни на что, когда-либо виденное полковником.

— Какая скорость этой машины? — выстрелил он вопросом пока «безопасник» тщательно изучал документы маршала и генерала армии.

— Крейсерская 625 километров в час, максимальная — 685.

— Этого не может быть! Это же быстрее любого истребителя.

Подполковник только пожал плечами.

— Пока быстрее.

— А мощность двигателей?

— По 4252 лошадиной силы каждый. Если мне разрешат, товарищ полковник, я вам изложу все её технические характеристики.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, поторопитесь, пожалуйста, — стал испытывать нетерпение маршал. — Нам очень срочно надо увидеться с товарищем Сталиным. И в первую очередь — пока хотя бы кратко переговорить с товарищем Берией. Вопрос жизни и смерти многих миллионов людей. Если мне не объясниться с Лаврентием Павловичем немедленно, то буквально в ближайшие часы может пролиться кровь. Ещё не миллионов людей, но уже сотен. Если уже не начала проливаться.

— Сдайте оружие и садитесь в машину, — наконец, вышел из ступора гэбэшник.

— Давно бы так, — улыбнулся маршал, протягивая ему рукояткой пистолет неизвестной конструкции.

То же самое проделал и генерал армии, а из самолёта передали небольшой саквояж.

— Что в вашем портфеле? — насторожился старший лейтенант госбезопасности.

— Книги по ближайшей истории СССР. Очень важные книги для руководства Советского Союза, — предъявил Устинов содержание портфеля.

19 июня 1941 г., 10:40, несколько километров северо-восточнее Витебска

Без пятнадцати восемь младший лейтенант НКВД Могилевич, как обычно, подходил к зданию областного Управления. Газ-А начальника уже стоял перед входом, и под открытыми боковинками капота машины возился Пётр, водитель этого агрегата.

— Опять не хочет ехать? — поприветствовав парня, спросил младший лейтенант.

— Свечи менять пора, — отмахнулся тот, вытирая ветошью испачканные руки. — А запас кончился. И трубка радиатора подтекает. С ней-то попроще: только воду почаще подливать нужно, пока не запаяю. А вот со свечами — совсем беда. Надо будет к военным наведаться. Может, у них комплект свечек на что-нибудь выменяю.

— Как там САМ? Сильно злой, если так рано примчался?

— Чем-то обеспокоенный. Всю дорогу молчал и нервничал.

Дежурный по Управлению тут же отправил Могилевича на второй этаж.

— Дуй скорее! Что-то серьёзное приключилось, и товарищ капитан всех командиров в восемь ноль-ноль у себя собирает.

Что уж может быть серьёзнее? Исчез военный аэродром возле деревни Журжево, что находится на северо-востоке от областного центра. Вот просто так взял и исчез! Прискакавший