Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

Я понаблюдал сверху, как вытаскивают странные каменные колеса, — чудными делами занимаются в монастыре монахов-механиков, что, конечно, не совсем монахи, во всяком случае, Ватикан вряд ли про них что-то решит в ближайшее время.

Под той же бдительной охраной занесли наверх и начали снимать доски пола, а также долбить стену в кабинете. Я сказал всем, что, раз это помещение теперь мое, я не хочу, чтобы его называли гиллебердовым, а то даже сам так иногда зову, потому вот небольшой ремонт, пол перестелем, стены чуть поправим и новые гобелены повесим…

В тот же день такая же разобранная на части установка направилась в дальний путь: две недели на доставку груза из монастыря через все Турнедо, затем Армландию, Тоннель, по королевству Сен-Мари к городу Геннегау. Обычно на такую дорогу требуется два месяца, но монахи не сомневаются, что я пришлю людей на рытье котлована немедленно, потому постараются доставить ценный груз как можно быстрее.

— Я дам охрану, — пообещал я. — И вообще любую помощь в перевозке!

Аббат Дитер тонко улыбнулся.

— Ваша светлость, если ваша охрана способна передвигаться с такой скоростью, как наши тяжелогруженые телеги, мы будем рады любой помощи!

Я нахмурился.

— Увы… Моя охрана скачет без всяких штучек. Но вам в самом деле ничего не грозит в дороге?

— Грозит многое, — ответил он, — но мы справимся. Ваша милость, напасть могут только простые грабители!

Он сказал с таким пренебрежением, что я сразу понял: от грабителей останется разве что пепел на ветру.

Победителю сходит с рук если не все, то очень многое. Я распорядился послать две тысячи человек на рытье котлована, объяснив это мерами укрепления обороноспособности королевства, одновременно отправил туда обоз с продовольствием, вино и выделил на оплату солидную сумму.

Мелькнула мысль, что вообще-то я свинья. Если кто-то на троне тут же начинает грести под себя баб и менять фавориток чаще, чем перчатки, то я все равно не лучше, если посылаю тысячи человек работать на себя лично. Может быть, фаворитки обошлись бы казне дешевле!

С другой стороны, все-таки делаю это не для того, чтобы прыгать по бабам или воровать бриллианты. Этому огромному и весьма нелепому образованию, в котором и южное королевство Сен-Мари, и северные земли Турнедо, остро нужны коммуникации, связи, постоянный обмен товарами, людьми, идеями, только тогда удастся удержать от центробежных стремлений.

Когда плотники настелили новый пол над мозаикой из камней, покрытых рунными символами, а на стене повесили роскошный гобелен, закрывающий еще один камень неизвестной породы, мастер Дитер попросился ко мне на прием снова; я работал в соседней комнате и терпеливо переносил весь этот строительный шум и грохот.

— Ваша светлость, — произнес он с удовлетворением, — установка закончена. Позвольте показать?

— Позволяю, — ответил я. — Идемте.

Кабинет выглядит почти так же, только отмыт и вычищен до блеска, пол застелен роскошным ковром, а на стене большой гобелен с суровыми сценами благородной мужской охоты на свирепого вепря.

Мастер Дитер протянул руку и указал пальцем на пол с таким уверенным видом, что я почти увидел светящуюся указку в виде луча.

— Как вам вот та многолучевая звезда в центре ковра?

— Эклектика, — ответил я. — Смещение стилей. Я бы сделал попроще.

Он кивнул.

— У вас есть чувство вкуса. Но, увы, это не узор, как вы догадываетесь.

— Да уж, понимаю…

— Там и встанете, — пояснил он. — Точность нужна не слишком, просто не выходите за пределы ковра.

— Когда могу пользоваться? — спросил я.

— Как только соберут такую же на другом конце маршрута, — ответил он. — Через две недели будет на месте.

— Я ее встречу там, — пообещал я.

Он поклонился, продолжая рассматривать меня уже откровенно пристально и бесцеремонно.

— Ваша светлость… мне почему-то кажется, вы не новичок в общении с некоторыми как бы магическими штуками…

Он сделал некоторое ударение на слове «магическими», я понял и сказал мирно:

— Которые вы вовсе не считаете магическими, верно?

Он скупо улыбнулся.

— Как и вы.

Я пожал плечами.

— Работа механики высшего класса, что уже и не механика, неотличима от колдовства, верно?

Он хитро прищурился.

— Очень точно. Потому вам не нужно выучивать сложные заклинания. Просто станете на звезду и скажете: «Пуск».

— Только и всего? — спросил я.

— Да.

— Но как же… это слишком просто!

Он покачал головой.

— Вы так думаете?

— А если кто-то подсмотрит и тоже…

Он ответил с усмешкой:

— Ничего не произойдет.

— Почему?

— Уже настроено только на вас, — ответил он загадочно. — А как… нужны ли вам долгие и скучные объяснения?

Я подумал, махнул рукой.

— Нет. Тем более что даже ваши будут основаны на догадках, не обижайтесь, далеких от истины. Хорошо, мастер Дитер! Рабочих я уже послал к вашему монастырю.

Он поклонился.

— Их размещают рядом с местом работы. Пока что строят бараки для жилья, кузницу, кухню, а копать начнут, когда будут обеспечены всем необходимым для жизни и отдыха.

— Спасибо, мастер Дитер!

— Не за что. Мы тоже заботимся о тех, от кого зависит наше благополучие.

Мне почему-то кажется, что жизнь во дворце закипает, когда я прибываю и начинаю наводить шорох, а в остальное время все как бы замирают, что не есть хорошо. Спасибо Гиллеберду, выстроил такую систему, что все колеса крутятся, но все равно нужно в них разобраться, чтобы в случае сбоя сразу же поправить, а не бегать с воплями и не рвать на себе волосы.

Во дворце что-то совсем уж маловато моих армландцев, все-таки им доверяю больше. Впрочем, турнедцы тоже работают как муравьи-фуска, которые не обращают внимания, что их царицу убили пришельцы и теперь в царской камере поселилась другая вообще другого вида и цвета, все равно трудятся и носят ей корм.

По ночам меня начали тревожить недобрые сны, чего раньше не случалось уже давно, обычно сплю как бревно, хорошо хоть пока мальчики кровавые не снятся, но все равно, разделавшись с самыми срочными делами, собрал армландцев на короткий пир перед отъездом.

— Лорды, — сказал я громко и поднял кубок с вином, — давайте отметим успешное окончание войны! Она победная, да, можем гордиться. Но победу нужно еще удержать!

Барон Саммерсет, как представитель наиболее родовитой армландской знати, поднялся на другой стороне стола и красивым жестом вскинул кубок выше головы.

— Ваша светлость, — сказал он преданно, — вы вернули Армландии честь и достоинство! Мы пойдем за вами всюду в победах и поражениях, в бедах и радости!..