Красивая, но одинокая - Кэтрин Гарбера

— Я читал твою статью про Гейл и Рассела, — продолжил Джек. — Получилось очень трогательно, я чуть не расплакался. Честно.

— Гейл моя подруга, — ответила Николь. — О ней я могу писать только от всего сердца.

— Я не знал. Так ты тоже из Техаса?

— Да, мы учились с тобой в одной школе. Хотя, если честно, я тебя не помню.

— Я тебя тоже. Странно, что мы не встречались. Ты такая яркая, рыжая. Если бы я тебя увидел, обязательно познакомился бы.

— Я все свободное время проводила в читальном зале.

— Это многое объясняет, — заметил Джек. Ослепительная улыбка не сходила с его лица. — Может, раз уж мы оказались здесь вместе, возьмешь у меня интервью?

— Я бы с радостью, но спорт не моя тема. — Николь улыбнулась в ответ.

— Знаешь, мне приятно это слышать, — заявил Джек. — Журналисты атакуют всю мою семью — мать, брата, — чтобы выудить у них материал обо мне. А ты говоришь…

Послышался голос режиссера, объявившего продолжение съемок, и Джек вернулся на площадку. Внеся в блог еще пару комментариев, Николь закрыла ноутбук и пошла по коридору. Над словами Джека необходимо хорошенько подумать. Коннер отказывается давать интервью, но у него есть семья. Например, Джейн Макейфи, его сестра. Она, в отличие от брата, персона публичная и вряд ли откажется лишний раз засветиться в прессе. К тому же кто может знать о Коннере больше, чем родная сестра?

Джейн трижды звонила брату, и все три звонка были переадресованы на голосовую почту. Коннер, в свою очередь, знал о привычке сестры являться к нему в офис, если он не отвечает, поэтому решил перезвонить сам.

— Джейн, это Коннер.

— Вижу; у меня есть определитель номера. Почему ты не поднимаешь трубку? — спросила сестра. — Мне любопытно, чем закончилась история с рыжеволосой журналисткой.

— Ничем.

Джейн всегда проявляла чрезмерный интерес к личной жизни брата. Поэтому он отвечал сестре максимально кратко и без эмоций. Обсуждение того, что произошло между ним и Николь, уж точно не входило в его планы.

— Ничем? Ты столько времени провел с ней, и это ничем не закончилось?

— Она… — Коннер задумался. — В общем, с ней все сложно.

— Хм… Ты думаешь, с тобой просто?

— Звонишь, чтобы прочитать мне нотацию?

— Нет. Завтра у меня состоится вечеринка. Я тебя приглашаю. Начало в восемь. К этому времени будь добр закончить все дела.

— Там будут камеры?

Однажды Джейн уже заманила брата на такой вечер. Он пришел, не подозревая, что все это будет записываться для телевидения. Коннер уехал, не сказав сестре ни слова. А позже между ним и Джейн разразилась серьезная ссора. Сестра отказывалась понимать, по какой причине он избегает общения с прессой. Она считала, что история с отцом осталась в далеком прошлом. Коннер придерживался иного мнения.

— Нет, — успокоила его Джейн. — После того раза я не приглашаю тебя на съемки.

— Спасибо, Джейн. Подъеду к восьми.

— И все же, насчет той журналистки. О чем ты с ней разговаривал?

— Ни о чем. Попросил ее уйти. Она начала задавать вопросы об отце и том скандале.

— Понятно. Я-то думала, она интересовалась «Мэтчмейкерс».

— В наименьшей степени. Главное, что она хотела знать, — почему я до сих пор не женат.

— Прямо как мы с мамой, — засмеялась Джейн.

— Вообще-то ты тоже не замужем. Но едва ли тебе хочется делиться этим со всей страной.

— Просто я не нашла своего человека.

— По-моему, ты его и не ищешь, — заметил Коннер.

— Меня все устраивает. Да и тебя тоже. Мы самодостаточные люди и без пары не чувствуем себя обделенными. Жизнь давно научила нас быть независимыми.

— Это так, — согласился Коннер. Ему не приходило в голову, что Джейн может чувствовать то же, что и он. Всю жизнь он стремился защитить сестру от последствий скандала. — Но иногда мне кажется, что ты одинока из-за меня. Не перегнул ли я палку, оберегая тебя от всех этих семейных драм?

— Даже не думай, — ответила Джейн. — Ты всегда был лучшим братом, о котором любая сестра может только мечтать.

— Разрешаю тебе использовать эту фразу как универсальный ответ на любой вопрос обо мне.

Джейн засмеялась, а Коннер вздохнул. Его одиночество и одиночество сестры имели мало общего. Он жил один и не впускал никого в свою жизнь, в то время как Джейн была дамой общительной, и у нее всегда было много друзей.

— Люблю тебя, братик, — сказала Джейн. — До завтра.

— Я тоже тебя люблю, несмотря на то что ты постоянно доставляешь мне дополнительную головную боль. Мама придет на ваши… посиделки?

— Нет, у нее завтра благотворительный прием. Кстати, она предупредила, что, если ты откажешься от моего приглашения, она натравит на тебя журналистов.

— Вы сговорились?

— Если бы не мы, ты безвылазно сидел бы в своем офисе и люди забыли бы о твоем существовании.

— Не самый плохой вариант.

Коннеру нравилось, что его сестре удалось сохранить детскую непосредственность. В детстве Джейн была веселой девчонкой, но после того, как разразился скандал с отцом, Коннер опасался, что больше никогда не услышит ее задорный смех. К счастью, она оказалась сильной.

— До встречи, братик, — попрощалась Джейн и положила трубку.

Остаток дня Коннер провел на встречах и совещаниях, стараясь не думать о Николь Рейнолдс. Он не знал, что именно его привлекает в этой женщине. При одной мысли о ней он словно получал удар изнутри. Ни одна женщина, тем более журналистка, еще не вызывала в нем подобных чувств.

Что-то отличало Николь от всех остальных. Коннеру хотелось увидеть ее снова, но при этом он сделал все, чтобы этого не случилось. Другой мужчина наверняка позвонил бы и извинился. Может быть, даже послал букет цветов или какое-нибудь украшение. Но Коннер не желал быть «другим мужчиной». Жить легче, когда ни от кого не зависишь. И он не собирался ни от кого зависеть, тем более от Николь Рейнолдс — женщины, которую он, черт возьми, хотел сильнее с каждой минутой.

Уиллоу недавно поселилась в Бруклине. До мирового финансового кризиса квартиры в ее доме стоили миллионы. Ей хватило терпения дождаться снижения цен до уровня, который она могла себе позволить. Терпение было одним из тех качеств Уиллоу, которым Николь завидовала. Уиллоу умела ждать.

Николь постучала в дверь подруги как раз в тот момент, когда Гейл Литтл расплачивалась у подъезда с таксистом. Гейл никогда не изменяла себе — с беззаботной улыбкой она поднялась на этаж, и Николь в очередной раз поразилась: как той удается всегда выглядеть счастливой? Женщины обнялись и расцеловались. Уиллоу открыла дверь и жестом пригласила подруг войти. Она говорила по телефону.