Проект «Украина». Крым в годы смуты (1917–1921 гг.) - Вячеслав Зарубин

Делегатский съезд принял решение созвать в ноябре Курултай (сейм, национальное учредительное собрание), который должен был решить вопрос о территориальной автономии Крыма и принять основные законы.

Вопрос о Курултае был поднят еще в конце августа. Получив приглашение на Съезд народов, Мусисполком ответил согласием, причем позиционировал себя для придания большей авторитетности как заместитель крымско-татарского Курултая. «Право на существование национального парламента татарские национал-демократы обосновывали, с одной стороны, давностью этого общественного установления, игравшего известную роль в общественно-политической жизни монголо-татар, а с другой стороны, зрелостью самосознания татарского народа»82. Вспомнили и о «государственной мудрости монголо-татар», и о том, что у них «было немыслимо государство без Курултая и Курултай без государства», и даже о том, что Чингисхан испросил у Курултая согласия на свое верховное правление83.

Кроме того, съезд занялся выборами кандидатов в Учредительное собрание. Избрали Дж. Сейдамета.

Мусисполком, получив политический карт-бланш, все настойчивее стремится к стягиванию в один кулак всех имевшихся в наличии крымско-татарских вооруженных сил, а именно – эскадронов Крымского конного полка. Для изучения вопроса в Симферополь прибыл начальник штаба Одесского военного округа генерал-лейтенант Н. А. Маркс. Он пообещал перевести конный полк в Крым.

Главной же силой на полуострове был Черноморский флот. Визуально состояние флота была ужасающим. «Демократизация» перехлестнула все мыслимые границы. Новый командующий флотом, контр-адмирал А. В. Немитц, не контролировал подчиненных. Офицеры третировались, отстранялись от должностей, изгонялись, их помещения на судах захватывались матросами. «Корниловский мятеж», несмотря на то, что командующий подтвердил в приказе от 27 августа верность флота Временному правительству, усилил недоверие рядовой массы к офицерам. В октябре фиксируются первые случаи их избиения. Назревает волна мщения «за всё». «Матросы, съезжавшие на берег, ходили грязными, не соблю[да]ли формы одежды (смесь форменной одежды и штатской), многие матросы и солдаты под видом покупки товаров для своих частей занимались спекуляцией, несмотря на сухой закон, процветало пьянство. (…)…Стали нормой погромы садов, огородов и виноградников, которые не могли предотвратить и усиленные патрули, а внешний вид матросов не поддавался никакому описанию»84. Но реально силовой потенциал флота был по крымским масштабам огромен. В Севастополе, на собственно флоте и в крепости, насчитывалось около 40 тысяч моряков85.

Сухопутные части разложились раньше.

Временное правительство теряет в армии и на флоте остатки авторитета. Это рикошетом ударяет по партиям, его поддерживающим. Октябрьские выборы в Севастопольский совет лишили эсеров 63 мандатов; количество членов партии к этому времени сократилось вдвое. Резкое неприятие вызвало учреждение на флоте военно-революционных судов и введение смертной казни в конце июля, каковую меру, однако, никто не осмелился бы применить. Разворачивается украинизация флота, которой, ввиду своего бессилия, вынуждено потворствовать Временное правительство. 1 ноября в Киеве создается Морская генеральная рада. В октябре, вопреки запрету Всероссийского Центрофлота, украинские флаги взвиваются над миноносцами «Завидный» и «Гаджибей» («Хаджибей»). Готовится украинизация крейсера «Память Меркурия». А над иными судами с середины сентября реют красные флаги. Лозунг «Вся власть Советам!» становится всеопределяющим.

Итак, к октябрю действующие лица занимают исходные позиции. «В Крыму, как и в других регионах бывшей Российской империи этот… разлом совершался в своем, неповторимом, но пролагавшем русла новым историческим течениям, варианте»86. Органы Временного правительства, беспомощные, не оправдавшие надежд, теряют остатки власти.

Глава II

Начало братоубийственной бойни

После получения известий об октябрьских событиях в Петрограде утром 26 октября в Севастополе было созвано расширенное заседание исполкома совета при участии представителей профсоюзов, завкомов, корабельных и солдатских комитетов и городской думы. Тем временем Центральный комитет Черноморского флота организовал демонстрацию в поддержку свершившейся революции. Прервав заседание, эсеро-меньшевистский исполком принял весьма неожиданное решение о взятии власти в свои руки. В центр была послана телеграмма: «Петроград. Петроградскому Совету, Всероссийскому съезду Советов. Приветствуем победную революцию. Власть Советом взята. Ждем дальнейших распоряжений. Севастополь»87. На следующий день пленум совета подтвердил содержание приветственной телеграммы.

Командующий флотом контр-адмирал А. В. Немитц, опасаясь осложнений, приказал поддержать власть советов. (Он же отдал 30 октября приказ о сдаче всего огнестрельного оружия, которому матросы, естественно, не подчинились.) ЦК ЧФ обратился с приветствием к Петроградскому военно-революционному комитету.

Чем же объяснить такой зигзаг Севастопольского совета, сделанный вразрез с тактическими установками ПСР и РСДРП(об.)? Настроением рабочих и флота, бурными митингами и демонстрациями, общим полевением партийных организаций Крыма, а также, вероятно, расчетом, что II Всероссийский съезд советов пойдет на компромисс – создание однородного социалистического правительства. Когда же ситуация в столице и губернии прояснилась, исполком совета заявил о неприемлемости в переживаемый момент социалистической революции, непризнании, в принципе, советской власти как отражающей интересы только части населения, поставил под сомнение легитимность нового правительства – Совета Народных Комиссаров (СНК), – избранного на II съезде. Свою резолюцию 26 октября совет характеризует теперь как имевшую «временный» характер и избирает тактику лавирования между противоборствующими сторонами.

Прочие советы, а также партии и общественные движения встретили октябрьские события в Петрограде крайне отрицательно. Они учитывали состояние умов крымского населения (исключая весомую часть флота, рабочих завода А. А. Анатра в Симферополе и Севастопольского морского завода), как огня страшившегося междоусобицы.

I Таврический губернский съезд профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов Крыма 1 ноября принимает резолюцию о текущем моменте: «(…) Правительство большевиков, созданное путем братоубийства и гражданской войны (курсив наш; термин уже входит в повседневный обиход. – Авт.), перед самыми выборами в Учредительное собрание… неспособно разрешить основные задачи революции, ибо основано на вражде и разногласии внутри самой демократии, не пользуется признанием всей революционной демократии, является правительством одной политической партии и может держаться только террором и насилием. Власть должна перейти к однородному демократическому правительству, основанному на соглашении всех социалистических партий; гражданская война и кровопролитие должны быть немедленно прекращены, проклятая вражда внутри демократии должны быть окончена. (…)»88.

Крымско-татарское руководство дополнило оценку событий практическими выводами: «…Разыгравшиеся в Петрограде кровавые события, парализовав силу существующей власти, открывают путь для анархии и гражданской войны, размер и гибельные последствия которой теперь трудно представить. Искры петроградского пожара летят по всей стране и кое-где они попали на горючий материал». Чрезвычайное собрание представителей мусульманских революционно-демократических и военных организаций (числом 12) сочло необходимым создать исключительно из представителей революционно-демократических и социалистических организаций орган для поддержания порядка в крае и защиты революции, сформировать вооруженные отряды для защиты Симферополя (надо полагать, от черноморцев) и координирующий их деятельность Крымский революционный штаб (каковой и приступил к работе 31 октября).

О кадетах в документе сказано особо: «…Вплелись в демократию… и стараются не выпускать из своих рук руководительство местной политической и общественной жизнью, давая проявлению последней желательное им направление и освещение. Взять для примера хотя бы кадета комиссара Богданова, который, игнорируя недоверие к нему населения и революционных организаций, продолжает творить на посту комиссара свое кадетское дело»89. (Принято 28 октября.)

Итак, крымско-татарские активисты «объявили войну» на два фронта – против большевиков слева и против кадетов справа.

Резолюцию по поводу петроградских событий принимает собрание представителей общественных и революционных организаций: «Собрание осуждает попытку насильственного захвата власти со стороны большевиков Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Попытка эта является преступной авантюрой, могущей затормозить своевременный созыв Учредительного собрания»90. Собрание избрало Губернский революционный комитет. 28 октября он был переименован в Губернский комитет спасения родины и революции.