Полицейская история - Марик Лернер

Он получил замечательный предлог для присутствия. Сейчас отработает на совесть. Уж сварить и пожарить он умеет не хуже повара из ресторана, разве что не украшает блюда зеленью и дополнительными бессмысленными штучками. Одно слово – гном. Все должно быть полезно, питательно, вкусно и без излишеств. Книга «Кухни народов мира», торжественно врученная пять лет назад на день рождения даром не пропала. Я в детстве предпочитал другое времяпровождение и обычные гамбургеры с лотка.

Когда минут через двадцать заявился на кухню после душа и в майке с трусами меня уже ожидал приятный набор для ужина. Весь стол был заставлен одноразовыми тарелками. Я ненавижу их мыть, проще сразу выкинуть, а посудомоечную машину в моей квартире не поставишь. Не предусмотрено при проектировании место. Три комнаты занимающие площадь, которую если умножить на четыре, будет как раз среднестатистический американский дом, согласно данным строительным компаний.

Это я не жалуюсь на жизнь. Во-первых, на одного более чем достаточно, во-вторых, бывает гораздо хуже – насмотрелся. Правда и лучше тоже, но либо не по карману, либо не продадут, хоть стреляйся. В-третьих, нет у меня таких денег, в долги влазить не собираюсь и переезжать в ближайшие годы тем паче.

– Себе возьми, – набирая всего понемножку, дал указание, – время ужинать.

Обычная моя судьба быстро перекусить чем попало всухомятку. У нормальных людей давно язва бы образовалось и лишний вес. У меня организм сам по себе проявляет регулярную и похвальную бдительность. В жизни за диетой не следил и специально физическими упражнениями не занимался. Зато иной раз тянет сожрать нечто очень неаппетитное. Чего-то моему телу не хватает и приходится следовать указаниям.

Правда я ж не полоумный, чтобы употреблять известку или травку с газона. Есть специальные наборы витаминов и минеральных солей. Надо просто разбираться в этих делах слегка. Ну да за столько лет и самый тупой научится.

А сейчас самое время побаловать себя традиционными блюдами. Пиццу с бургерами я дома не употребляю. Должны ж быть у человека маленькие радости? Только иностранцы думают что США страна гамбургеров и еда в ней синтетическая. На любой вкус имеется товар. Было бы желание.

Каждая новая волна эмигрантов, прибывающая на эту землю, привозит с собой новые блюда. Если привык к украинской или тайской никаких проблем. В иммигрантском районе найдешь. Если еда невкусная быстро прогоришь, люди лишь бы что покупать не станут. Вот я тофу не люблю. Безвкусный абсолютно. А многим нравится. Варишь с грибами, получаешь вкус грибов, с мясом – мяса. Ну его.

Кто вкушает китайские блюда, кто японские, кто французские или итальянские употребляет. Суши наравне с пастой и если пожелаешь и медуза будет. У нас в Фэйри-сити народ со всего света собрался и бесстрашен до ужаса. Трескают все что угодно и колются тоже, не то что в нормальной Америке. Другие времена, другие нравы. Там проще уж покуривать разрешенную марихуану, чем с синтетикой баловаться. А у нас сопротивляемость организма выше и привыкаем медленнее. Но все равно попадаются рано или поздно на крючок.

Так, рыбу, сосиски, пирожки, китайские блинчики в несколько начинок, фрикадельки из риса со свининой и просто отварной рис он не стал извлекать из сумки и отправил в холодильник. Правильно. Столько мне не съесть – на завтра останется. Винегретик, салат из свежей капусты, огурчики по пекински, и хлеб – это нормально. Уже готовое принес. А вот когда он умудрился бифштекс пожарить и картофельное пюре изготовить? Надо было умудриться почистить картошку и сварить.

– Молодец Кевин, – довольно сообщил вслух, наливая в маленький стаканчик свои честные сто грамм «Абсолюта» для начала.

Вдвойне, понял, поставив бутылку. Он до моего прихода держал в морозилке, иначе бы не мерзли пальцы. Предусмотрительный.

– Тебе нехорошо? – спросил парнишка через несколько минут, обождав пока я выпью, закушу и снова выпью. Сегодня я был настроен отдыхать.

– А? – не дошло сходу, потом сообразил – он решил я сильно расстроился по поводу случившегося.

Не особо хотелось заниматься разъяснительной работой, однако делать нечего. Как сказал один французский писатель: «Мы в ответе за прирученных». Когда-то, после гибели родителей, а началось все еще при их жизни, я тоже запросто заходил в квартиру этажом ниже. Можно было спросить совета опытного человека и попутно выяснить массу вещей неизвестных никому в округе. Не особо у нас русские водились тогда. То есть они были, но я не сталкивался часто.

Липины много мне дали во всех смыслах. Он умения стрелять и до желания читать. В нашем районе развлечения состояли в основном в мордобитии по выходным и благодарить за то что я оказался не на той, а на этой стороне баррикад нужно кроме родителей еще и их.

Собственно я и сейчас нередко забегаю к Мари просто так. Ничего за эти годы не изменилось, она все так же преподает в нашей школе и вечно стремится помочь ребятам, находя в них нечто хорошее. Кое-кого из этих приятных мальчиков я бы с удовольствием прямо сейчас законопатил в тюрьму, те еще кадры. Впрочем ее никто не обижает, самые тупые видят, что она старается для них.

– Я считаю не только оправданным по закону уничтожение преступников, – тщательно подбирая слова, говорю, – оказывающих сопротивление полицейскому, но и абсолютно добрым делом на общую пользу. Если уж он не стесняется стрелять в представителя власти, то что он делает с более слабым и не способным дать отпор? Бандит и есть бандит. Абсолютно не жалко. Если он стреляет на улице – это автоматическая угроза не только полицейским, но в первую очередь обычным гражданам. Пули летят далеко.

– А тебе их жалко? Людей.

– В абстрактном смысле – безусловно. Я затем в полиции работаю, чтобы их защищать. Конкретные люди бывают крайне противные. Но речь то не об этом. Мне приходилось арестовывать сына шефа полиции города и жену нашего местного политика. Попадались изредка достаточно известные люди. Никто из начальства ни разу не посмел попросить сбросить статью и замять дело если при аресте не то что стрелять, а просто сопротивляться начал. Кто идет против представителя закона не может рассчитывать на снисхождение!

– И много ты убил? – спросил Кевин после раздумья.

Вот сейчас примусь изливать душу, подумал, наливая очередную рюмку. Мальчик мой, много и давно перестал считать. Первого отнюдь не в армии, а в шестнадцать. Я не хотел, так уж получилось. Когда тебе сошедший с катушек наркоман тычет в лицо стволом, на раздумья нет времени. Реакция у меня всегда была хорошая. Я его рожу и сейчас помню. Первый убитый как первая любовь не забывается. А наркоманов всех подряд ненавижу, хотя продавцов гораздо больше. Обычного торчка еще можно иногда выдернуть из грязи, дилеры по всем параметрам хуже. За счет чужой жизни навариваются.

– Кто завтра вспомнит, что я в этом году вытаскивал людей из горящего дома и помогал одной бабе рожать, пока приехала скорая? – сказал, закусив огурчиком. – Вроде как входит в мои обязанности, как и ловить пачками малолетних придурков, позабывших о существовании закона: заряженный пистолет в кармане без разрешения – 5 лет гарантировано. А про этих еще долгие года не забудут. Первая полоса в газете и бедные несчастные мальчики. Младшему скоро восемнадцать, я в его возрасте в армии на плацу бегал.

Прикинул мысленно и уверено сказал:

– Нет. Уже первая выброска была. Ну там мы не стреляли, чисто прошли. Восемнадцать лет удивительный возраст – пить вроде как нельзя – несовершеннолетний, а вот автомат в руки запросто. Старшему и вовсе двадцать второй, пора мозги иметь.

– Они из «Банши[11]», – пробурчал Кевин.

– И что? На основании членства в банде у них есть отдельное разрешение на стрельбу? А «Анку[12]» теперь позволено разгуливать с косой на перевес? Во времена моей молодости и не надо кривиться, когда взрослый рассказывает, как в его юности было замечательно, – потребовал ханжеским тоном, – выстрелы у нас в городе гремели регулярно и о большинстве происшествий в газетах не писали. Подумаешь в очередной раз в Ведре крови или Мусорном тупике кого уложили. В первый мой год в полиции полторы тысячи раз в районе стреляли и почти шесть тысяч нелегальных стволов от пистолетов до пулеметов изъяли. Отучать пришлось очень жестко. В первую очередь при малейшей попытке сопротивления.

– Так наверное в те времена к фэйри и относились по-другому!

Я посмотрел в его внимательные глаза и мысленно вздохнул. Очень хорошо понимаю о чем думает. Конечно все не прочь переродиться в некого могучего, умного и красавца. Да еще и супермена, спайдермена и прочих менов сразу. В реальной жизни иначе. В этом возрасте ты после превращения невольно начинаешь считать себя уродом. Вчера был человек, сегодня нечто другое. К девушке не подойти и сам себе противен. Многие принимаются самоутверждаться и не всегда самыми приятными способами. Хорошо если просто демонстрируя насколько крутой. Бывает за счет остальных.