Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду - Виктор Левашов

ИОАНН. Се отчего?

БРАДАТЫЙ. Ученые мужи со тщанием ту дань исчислили.

ИОАНН. Учены с лишком! Пусть будет с обжи… шесть.

МАРФА. Сколь щедр! Вопите ж: «Да славен будь, кормилец и радетель!»

БРАДАТЫЙ. Не внемлю ничего.

КУПЕЦ. Будь славен, Иоанн, наш благодетель!

БРАДАТЫЙ. Вот так!

МАРФА. Несчастные рабы!

БРАДАТЫЙ (продолжает читать). «С сего дня посаднику новугородскому не быти, вечу не быти. А колокол вечевой, возбудитель мятежа, да будет низринут и отослан в Москву. Власть же государеву нашу отправлять станут наместники наши, наши тиуны и иные чиновники, кои ставлены будут в Москве нашим согласием…» И вновь не внемлю!

КУПЕЦ. Будь славен государь наш Иоанн!

МАРФА. И все?

БРАДАТЫЙ. И это все?

КУПЕЦ (истошно). Да славится премудрый Иоанн, рачителен и благ в своих деяньях, наш государь отныне и навек!

БРАДАТЫЙ. «В награду за верность вашу жалуем вас гражданами Руси великой и обещаем суд наш по чести. Тако же милостиво намерены мы объять покровительством нашим и ставленников наших все хлебопашества, ловли, торговлю нашу и заморскую и всяческие ремесла. И расцветут нивы новогородские небывало…»

МАРФА. Овсюгом.

БРАДАТЫЙ. «Преумножится стократ против прежнего торговля…»

МАРФА. И станет купец новогородский прятать товар под прилавком, и под страхом кары не являть его напоказ.

БРАДАТЫЙ. «Гости заморские, мир приветствуя, приидут к нам многими толпами…»

МАРФА. И будут, дико озираясь, с изумлением взирать на мерзость и запустение.

БРАДАТЫЙ. «С тем мы, государь всея Руси, повелеваем вам крест целовать на верность нам, а государь креста не целует».

ИОАНН (торжественно поднимаясь). Аминь!

МАРФА. Господи, прости и помилуй отчизну мою и люди ея!.. (Исчезает.)

Словно во внезапном безумии, Звонарь вдруг истошно заколотил в вечевой колокол. По знаку Холмского взбежавший на звонницу стражник рубанул секирой по тяжам, с грохотом низвергнулся на площадь колокол. А следом за ним, осенив себя крестом, кинулся с высоты наземь и сам Звонарь.

БРАДАТЫЙ. Славьте же Иоанна, государя своего!

Молчание.

ХОЛМСКИЙ. Славьте Иоанна, государя вашего и всея Руси!

ОТРОК. «Но молче люд новогородский, в ужасе прозря беды грядеши. И скорбие, яко гроб, в сердцах воцаряшеся…»

БРАДАТЫЙ. Палач!

ПАЛАЧ. Внемлю. (Обходя Отрока и оценивающе его разглядывая. Сыну). Как мыслишь приступить?

СЫН. На дыбу, отче?

ПАЛАЦ. На дыбу! Учу-учу!.. Которые пишут, те народ тонкий. Иной с виду – тьфу! Но виду доверять не моги. На дыбу сразу вздев, надежду его отринув, иного лишь распалишь – на костер своими ногами взойдет! Писателя надежи нельзя лишать. И к дыбе лишь подвесть, указать, како и он вздет будет. Инструментом поиграть… Яви!

Сын демонстрирует орудия палаческого ремесла.

ПАЛАЧ. Это вот – чтоб ноздри рвать… А это – длани крушить… А это… (Всмотревшись в помертвевшее лицо Отрока, Брадатому). Готов, боярин!

БРАДАТЫЙ. Да славится в веках Иоанн, государь всея земля русской!

Народ безмолвствует.

ОТРОК. «И возликоваше народы, и вознесе здравницы во славу милостивого государя своего…»

ПАЛАЧ (сыну). Вот. А ты сразу – на дыбу!..

ИОАНН. Целуйте ж крест!

Палач с сыном выносят вперед крест для народного целования.

ОТРОК. На том заканчивается особенная история Новгорода. Боярыня Марфа, посадница новугородская, отдала Богу несмиренную дшу свою по дороге в Москву. Имя внука его, последнего из Борецких, рассеялось в миру, как пыль по ветру…

Выходит вперед, к кресту, и опускается на колени.

ОТРОК. Господи Иисусе Христе, сыне Божий! Прими в сердце свое мольбу нашу, снизойди взором к земле русской, к народу моему, познавшему, как и Ты, все горе и муки земные, не отвергшему, как и Ты, чашу неминучую, исполненную злой желчью, пронесшему, как и Ты, крест свой на Голгофу свою! Снизойди не по делам нашим, а по милосердию своему к несчастному народу русскому, отвергшему Тебя и все заповеди Твои, распявшему Тебя на стогнах своих. Господи, помоги нам! Ниспошли в сердца наши, окаменевшие от злобы и лжи, от морей крови во все века истории нашей, милосердие и надежду. Спаси и помилуй забывший Тебя народ русский. И да возвратится к нам свет мудрости и доброты, как возвращаются в пропитую память нашу слова молитвы к Тебе: «Отче наш… хлеб наш насущный… дажь нам днесь… Да святится имя Твое… Да пребудет Царствие Твое… ныне и присно, и во веки веков…» Аминь!

1989 г.