Роман в пустоши - Александра Лисицина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не поверила своим ушам. В них нещадно шумело, и я не могла понять – это от внезапной тишины или я всё-таки оглохла? Безумная игра света и тени также исчезла. Кошму, главные предсказатели погоды, подняли головы, забеспокоились и стали вставать, безуспешно тычась крошечными головами в изрядно потяжелевшее полотно.
Песок осел дюнами, кое-где изменив ландшафт до неузнаваемости. Ручья, через который мы перескочили по дороге к укрытию, как не бывало. В том месте, где он стекал с каменистого склона в долину, булькала грязная лужа. Теперь этой горной воде придётся торить себе новый путь…
Не обращая внимания на мальвар, я высунула нос из каменной щели, в которой мы прятались: ещё оставалась вероятность того, что Наездники продолжат преследовать нас. Но нет, горизонт был чист, если позволительно употребить такое выражение к землям, ровно покрытым пылью и песком.
Я размотала платок на голове, сняла верхнюю одежду, разулась и долго вытряхивала песок. Запас воды превратился в коричневую жижу. По крайней мере, сейчас это не создаст проблемы: склон полон стекающих с него ручьёв.
– Спасибо, Ноди. Прости меня, я был очень неправ, – Никесс подошёл на шаг ближе, чем следовало бы.
Я удостоила его взглядом, как я надеялась, полным презрения. Убедилась, что и Юлья с Дарлом в порядке и почти избавились от большей части застрявшего в одежде песка, и занялась остальными вещами.
– Я правильно понимаю, что никто всё ещё не собирается поворачивать назад?
Ответом мне послужили три широкие белозубые улыбки.
– Хорошо. Тогда правила меняются. Как и предложил Дарл, меня устроит двойная плата за то, чтобы добраться до Лаурсса. Остальное обговорим на месте, если доберёмся. Никесс, для тебя лично: ещё одна подобная выходка, и я тебя прирежу на месте.
Никто не возражал.
Путь наш лежал дальше на север по долине реки. Только теперь мы продвигались значительно медленнее, ноги на каждом шаге отъезжали назад, вязли в мелком сером песке. Мы то и дело оглядывались, убеждаясь в отсутствии погони. Никесс всё изучал в свою увеличительную трубу. Заночевали под прикрытием нагромождения камней, не разводя костра. Небо затянуло плотным покрывалом облаков, лишив нас и того скудного света, что давало звёздное небо.
Ночью я не сомкнула глаз, благо мне не приходилось совершать для этого никаких усилий, и с заката и до рассвета наблюдала, как по долине, ближе к восточным горам, и по гребню западного хребта текут едва видимые огоньки: где по одному, где собираясь в стайки. И все они двигались на север…
На следующий день мы отправились в путь, едва сквозь облака пробился слабый блёклый свет, позволив различать очертания предметов. Спустя пару часов из долины Чальон мы свернули на запад в узкое ущелье. Но не успели проделать и сотню шагов среди тёмных отвесных скал, как были остановлены вооружёнными до зубов людьми.
– Кто здесь?
– А то не видно! – да в этом ущелье меня знала последняя ящерица, не то что ребята из Своры.
И тут же мне в грудь упёрлось два копья. Вот они – плоды военного положения. Я размотала платок на лице: в воздухе всё ещё было полно песка и пыли.
– Я Нодья. Нодья Токала из Нуулакши.
– Здорово! – парень, имени которого я не помнила, радостно улыбнулся мне половиной зубов. А затем обратил внимание на мою троицу, стоящую за караваном. – Да с тобой же мальваре!
– Эка невидаль!
– Сюда зачем притащила их?!
– А что мне было с ними делать, скажи на милость? В песке прикопать?
– А чем не вариант? Дальше только под конвоем.
– Да пожалуйста.
– А что с этими делать, – парень кивнул на моих спутников, – пусть мусва5 Мейек разбирается.
Дозорный свистнул, и из-за камней высыпала пятёрка замотанных с головы до ног бандитов.
– Ноди, что ли, притащилась? Наконец-то, – буркнул один из них.
– Ага, и года не прошло, – проворчал другой.
– Я тоже рада вас видеть, – ума не приложу, чем я им так насолила.
Так, под охраной хмурых головорезов, мы прошли сквозь всё ущелье и упёрлись в то, что много веков назад, вероятно, могло соперничать с Лоа-Лейттаном, – пещерный город Кор-Таюн.
Получив свою оговорённую плату и оставив мальвар разбирать караван и располагаться в отведённом им помещении, я собралась было отправиться наверх.
Но запросто попасть туда, куда я приходила как к себе домой, в этот раз не вышло. Путь мне преградил человек в ярком-жёлтом щёгольском полосатом халате, за пояс которого было заткнуто рекордное количество ножей. Мусва Мейек, глава личной охраны короля Кор-Таюна, прикладывал все усилия, чтобы соответствовать своему статусу. В его понимании за это, судя по всему, отвечало количество железа и невыносимо яркие ткани. Он вежливо отвёл меня в сторону, предварительно махнув головорезам не спускать глаз с моих спутников.
В тени каменной ниши Мейек придвинул ко мне свою заросшую до самых глаз физиономию так близко, что я с лёгкостью могла бы по запаху определить, что он ел и пил в последний раз. Прищурившись, он неожиданно зло зашипел:
– Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Зачем ты привела сюда этих чужаков?
– Мейек, они заплатили цену. Всё как всегда. И я уверена, заплатят ещё. Но, если хочешь, могу отдать долю сейчас.
– Долю?! Как всегда? В этом-то и дело – всё не как всегда! И да, дело в доле. Там, куда мы отправимся, никто не захочет делиться. Самим бы не перегрызться… Зачем, скажи, нам ещё три пары загребущих рук?
– Ну, эти трое имеют не только руки. Они совершенно неожиданно оказались большими знатоками истории интересующего нас места.
Мейек задумался, отошёл от меня, давая мне перевести дух, но уже через пару секунд вернулся:
– А, пёс с ними. Может, пригодятся. И ещё неизвестно, кто из нас дойдёт до конца.
Я выдохнула.
– Вот и славненько. Тогда я пойду.
– Куда?! – Мейек хватил меня за рукав. – Долю давай.
Глава 4
После того как красные монеты перекочевали в чужой карман и мой кошелёк изрядно полегчал, мусва Мейек всё-таки пошёл провожать меня наверх.
От ступеней, выбитых в скале, скользких и коварных, в разные стороны без какой-либо системы отходили двери и коридоры, наполнявшие лестничный колодец звуками и запахами. Эта высоченная винтовая лестница выполняла роль центральной улицы пещерного города. Хохот и ругань, храп и шёпот разносились
