Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.) - Полина Жеребцова

Потому он представился, сказал, что иностранец, приехал из Греции.

«Черная перчатка» знал со слов соседей: мы занимаемся йогой. Разгадываем сны. Он попросил дать объяснения тому, что ему привиделось: «Гонятся собаки! И большие и маленькие. Хотят разорвать. Я-то бегу, а то нет. Растерян!.. Не знаю, что делать? Мне страшно! Собак очень много, целая стая!» — рассказал гость.

Мы поняли его сон так: «Враги. В большом количестве. Остаться означает гибель. Надо быстро уезжать. Идет охота!»

Этот человек сообщил: он отбывает в Грецию. Любимую мной страну!

И… тут же сказал, что в Египет(?!)

Прощаясь, у самой двери, мужчина тихо произнес:

- Я вернусь сюда. Лет через пять, шесть. Там у меня семья…

На столе мы увидели плитки шоколада.

Чувствую головокружительную надежду: все будет хорошо! Так дети ждут подарки от новогоднего Санта-Клауса. Или в море, когда гибнет корабль, вдруг, за пеленой дождя и шторма, люди различают берег…

Маме плохо с сердцем. Сейчас 14:35.

Мама напилась таблеток. Но не помогает. У нее стынут губы, кисти рук, ноги.

Я повторяю ей: «Надо поспать!»

Дала маме в руки бутыль с горячей водой — замена грелки.

Вторую, такую же, положила к ее ногам.

Перед глазами у меня — Аладдин!

Я веду с ним воображаемую беседу…

Сижу на диване. Стреляют. Пока далеко. Из установки «Град». Уже в третий раз заряжают!

Это оружие типа «катюши» в Отечественную войну. За хлебом мы не пошли. Слышу: воет самолет. Звук близится. Сосульки за окном, словно маленькие сталактиты.

Небо ясное, синее. Аладдин пообещал мне принести котенка с синими глазами, белого, белого, как вчерашний первый снег.

Ночью я видела сон: в темном подвале я веду бой со Смертью. Она черная, в плаще с капюшоном, в кисти руки ее — меч, а под ногами у нас — топь. И столько народу уже по грудь в топи — им не вырваться и не спастись…

Никому. Я размахнулась и ударила Смерть тростью по голове. Я ощутила реальный удар,

будто ударила что-то живое и настоящее… Она отшатнулась, и я сумела выскочить из подвала на свет. Рассказала сон маме. Она посмеялась и сказала:

— Значит, в эту войну ты не умрешь!

Царевна Будур

11 ноября 1999 г

14:10

Был сильный обстрел из «Града».

Сидели в коридоре. Думала — наши стекла вылетят.

Нет. Пока держатся.

Секунды тишины. «Красные» или «белые» перезаряжают установку «Град». Звуки эти

трудно, с чем-либо перепутать. Мы с мамой спешим.

Утепляем окно клеенкой, со стороны комнаты.

Прибежала из среднего подъезда пенсионерка Маня.

Говорит:

— Одна не могу! Боюсь!

Это старая женщина, с тяжелым прошлым, из неблагополучной семьи.

Мы ее прогонять не стали. Сейчас будет обстрел. Неизвестно куда угодит. Усадили Маню в нишу. Угостили вареньем.

Аза (из дома, напротив) постучала к нам. Ей срочно нужны весы. Сказала, что они с Линой нашли «сыпучую» еду. Надо делить! Аза забрала у нас своего толстого кота. Кот — круглый, как его хозяйка. Утром мы умудрились без приключений сходить за хлебом. Я с палкой.

Шла бойко, быстро.

Вот опять мой сон:

Привиделось, будто у меня не пять пальцев на руке, а шесть!

Сон повторялся несколько раз за ночь. К чему бы такое?

«Пальцы — это дети! В твоем случае, наверное, друзья! Те, кто тебе дорог!» — пояснила мама. «Пальцы — люди самые близкие, родные. Возможно, кому — то хочется породниться…» Она хитро посмотрела на меня: «Сон не плохой!»

Умирает котенок от голода, рыжий, по имени Рысь. Я это предвидела. Смерть заранее приходила за ним в моем сне. Не хочет хлеб, даже моченный в супе и жеванный мной! Он и лепешку не желает! У нас еда: помидоры и варенье, суп с «галушками» и с пареным луком.

Больше ничего нет. Котенок маленький. И есть, такое не может! Я заболела. Температура и боль в печени.

Опять обстрел. Сильный!

Маму я забрала с ее кровати. Она спала под самым окном.

Мы сидим в коридоре. Все коты сбежались к нам, перепуганные, жмутся к ногам.

Руки мерзнут. Я спала в перчатках.

Будур

12 ноября 1999 г

13:10

Клянусь! Я не верила, что останусь жива.

То, что сейчас я пишу, — восьмое чудо света!

Дело вот в чем.

С утра мы пошли на Березку, на небольшой рынок. Надеялись найти картофель. Хотя бы два

килограмма. Если увидим, решили — купим хлеб. У нас мало муки. Меньше половины

мешка. Мука — на экстренный случай.

Мы миновали первый от нас «зеленый» детский садик, вошли в злополучный двор, в

котором нам всегда достается! И тут начали бомбить!

Мы забежали в подъезд на первый этаж большого 5-этажного дома.

В одном подъезде никого не оказалась — спрятаться было негде, и мы забежали в другой подъезд, а там русская старушка. Она сказала, что живет здесь совершенно одна. Больше никого нет. Но у нее есть ключи от всех квартир. Хозяева доверили, на случай пожара. В том числе и от квартиры на первом этаже. Мы вошли. Бомбить продолжали — самолет кружил прямо над двором.

На наших глазах стекла из окон, затем сами окна, остатки вещей от «оконной» стены вылетели на улицу. Образовался проем. Две широкие кровати, без колес, на ножках, поехали на нас! Белый дым, похожий на пар или туман, проник в окно. Стало плохо видно. Душно. Появился неприятный, едкий запах!

Я услышала голоса. Во дворе громко разговаривали. Я подошла к другому, уцелевшему окну. Посмотрела вниз и увидела двух парней в джинсовых костюмах. Они сидели на мокрой снежной скамье.

Один обхватил голову руками и выл, как зверь. Второй повторял:

— Ты чего? Ты с ума сошел? — он бил первого по лицу, посыпал его голову снегом.

Где-то кричали раненые. Жутко!

Русская старушка, кругленькая и неунывающая, говорит:

— Живы! Значит, о живом думать надо! Моя квартира на третьем этаже. Дочь недавно умерла. Было ей 29 лет. Помянуть хочу!

Ее пальто своей девочке заберите! Оно новое. Мы пошли к доброй женщине на ее родной, третий этаж. Зашли. Я померила драповое пальто цвета бордо. Оно мне подошло.

Мы быстро свернули подарок, стали класть в пакет и благодарить бабушку. Мама сказала:

— Живем рядом. Вдруг разбомбят, а вы живы останетесь? Приходите! С нами перезимуете. Мы недалеко. Ваш двор, детский сад и через дорогу.

Мама быстро записала ей наш адрес на обоях.

Тут оглушительно прогремел взрыв. Это бомбил самолет! Пятиэтажный дом шатнуло, и он — накренился. От страха я перестала соображать. Смотрела на распятья на стенах и на кресты. Стекла летели с частями балкона вниз. И от взрывной волны дверь вылетела на лестничную клетку. Поволокло дымом…