Сезон охоты - С. Бокс

— Час скидок, — объяснил он. — Две порции по цене одной. — Верн залпом выпил бокал виски и запил его пивом. — Выглядишь ты неплохо. Как твоя рана?

Джо сказал, что все нормально, и отхлебнул пива. Холодное пиво было очень кстати. Рядом с Верном все еще витал образ Эми Кенсинджер.

— Я ей все еще нравлюсь, — усмехнулся Верн. — Хотя форму больше не ношу. — Он опорожнил второй бокал виски. — Ты ей тоже нравишься.

Джо не ответил. Он пытался прикинуть, сколько Верн уже выпил.

— Ты думал о нашем с тобой разговоре?

— Мне нужно все обсудить с Мэрибет, — сказал Джо. — У нас даже не было времени толком поговорить.

— Она женщина умная и направит тебя по нужному пути. Хочешь, я с ней побеседую?

— В этом нет необходимости.

Джо почти что обиделся на своего бывшего наставника. Верн считал, что может уговорить кого угодно. Обычно действительно мог. Но по причине, которая самому Джо не была до конца ясна, он не хотел соглашаться на предложенную работу.

— Я знаю только одно, — сказал Джо, потягивая пиво, — пока не выяснится, кто убил охотников, я никуда не перейду.

Верн с изумлением уставился на Джо:

— А что тут, собственно, выяснять? Клайд Лидгард застрелил троих браконьеров, которые слова доброго не стоили, а вы застрелили его. Дело закрыто.

— Много вопросов осталось без ответа, — быстро сказал Джо. — Зачем он это сделал? Почему там оказался? Если убил он, почему не сбежал? Почему Оут Кили пришел к моему дому? Что было в сумке-холодильнике? По-моему, выяснить предстоит еще многое.

Верн сидел не шелохнувшись и буравил Джо взглядом. Решимости у Джо поубавилось, но он все-таки решил не дать Верну отговорить его продолжать расследование.

— Джо, — сказал Верн чуть слышно. — Давай-ка вернемся в реальный мир. Убийство — дело грязное. Когда убийцу убивают, не допросив, остается много темных пятен. В таких случаях концы с концами редко сходятся. Ты только не пытайся восстановить всю картину. Забудь об этом и живи дальше своей жизнью.

Джо слова Верна насторожили — он не понимал, почему Верн так настойчив.

— Я сегодня беседовал с двумя охотниками, — сказал Джо, — которые спросили, известно ли мне, что в горах нашли неких вымирающих животных. Толком они ничего не объяснили, и я даже не понял, шутят они или говорят серьезно.

— Кто это был?

— Ганс и Джек.

— Два старых сплетника, — махнул рукой Верн.

— Не знаю, — сказал Джо. — Мне они всегда казались нормальными людьми. Я обязан все выяснить. И тебе это прекрасно известно.

— Кому обязан? Управлению охоты и рыболовства? Президенту Соединенных Штатов?

— Верн, ты же знаешь, как мы должны поступать, если обнаружится что-то в этом роде… А если это как-то связано с убийством охотников?

Верн закатил глаза. Так он делал всегда, когда Джо говорил что-нибудь совсем уж наивное.

— Знаешь, Джо, то, что я сейчас скажу, тебя, наверное, шокирует. Знаком я с одним фермером, он рядом с Коди живет, и вот он однажды встретил некое животное вроде росомахи, про которое точно знал, что оно из вымерших. Так он эту тварь прибил, а мясо собакам скормил. Фермер отлично понимал, что, если о нем доложит, его сгонят с земли, чтобы горстка каких-то там высоколобых ученых могла заявить: а мы, мол, мир спасаем. — Верн наклонился к Джо и тихо продолжал: — Ты понимаешь, что случится с этой долиной, если пойдет слух, что в горах может что-то такое быть? Даже если слухи эти распускают два старых недоумка. Подумай о тех, кто работает на лесопилке. Подумай о тех, кто вывозит лес, о пастухах, об охотниках, о рыболовах. Они ведь останутся без работы, когда федералы оцепят долину. Сюда съедутся защитники окружающей среды со всей страны, начнут устраивать пресс-конференции, будут рассказывать, как они оберегают беззащитных зверушек от невежественного местного населения. Есть ли здесь эти зверушки или нет, «зеленые» подадут в суд и дело будет тянуться годами. Фермеры, поколениями живущие на этой земле, потеряют свои фермы. Торговцы, учителя, владельцы ресторанов — все останутся без работы. И все потому, что Джо Пикетт, наш выдающийся егерь, подозревает, что в горах обитает какое-то редкое животное.

Джо уставился в стол и думал о том, что «Интервест ресорсез» и ее служащим тоже придется несладко.

— Если бы только закон о вымирающих видах имел хоть какой-то смысл, — продолжал Верн, — если бы это были не просто политические игры! Как бы не так! Ты только послушай.

И Верн рассказал о том, что около тысячи растений и животных считаются вымирающими или находящимися на грани исчезновения, а еще четыре тысячи видов скоро в этот список попадут. Да, может, пройдет лет двадцать, будут потрачены миллиарды долларов, и видов двадцать пять наконец будут исключены из этого списка. Он назвал существующие законы ханжескими: о тех видах, которые считаются «симпатичными», например о волках или о медведях-гризли, пекутся куда больше, чем о животных, которые не так ласкают взор человека, и никакого научного объяснения этому нет. Верн сам проверял данные и выяснил, что на белоголовых орланов, пятнистых сов, медведей-гризли, вест-индских ламантинов, хохлатых соек и американских журавлей было потрачено более 190 миллионов долларов. Тем временем вымерли колорадские рыбы-скво, пятнистые совы, американские красные белки — и без них никто особенно не страдает.

— Вымирают целые виды, — сказал Верн. — Это случалось и до того, как первая рыба выползла на сушу, будет случаться и впредь. Кто дал нам право вести себя так самоуверенно, почему мы должны решать, кому жить, а кому умирать? С чего мы взяли, что мы такие умные, что можем спасать или создавать животных? Какого хрена мы бросаем вызов Господу?

У Джо было такое чувство, будто ему надавали пощечин.

Верн заметил его реакцию и, решив, что переубедил Джо, допил свой бурбон и победно улыбнулся.

— Кстати, о Господе, — сказал Верн. — Ты слыхал про так называемую «Команду Господа»?

Джо покачал головой.

— Она существует на самом деле. В нее входят министр внутренних дел, министр сельского хозяйства, президент и еще пара человек. Они и решают, руководствуясь интересами нации, каким видам жить, а каким погибнуть. Можешь себе такое представить?

Джо и Верн в молчании допили пиво. Джо поднялся, Верн взял его за локоть. Взгляды их встретились.

— Джо, предложение тебе сделано. И решать надо быстро. Учти только: отказавшись от этой работы, ты совершишь непоправимую ошибку.

Джо не мог понять, то ли это совет, то ли угроза.

— Я дам тебе знать, Верн. Мне многое нужно взвесить.

— Ты сделаешь правильный выбор, — сказал Верн, потрепав Джо по руке. — Ты хороший парень, Джо, и поступишь правильно.

Самого крупного зверька — первого, которого увидела Шеридан, — они с Люси назвали Счастливчиком, коричневого — Попрыгуньей, а самого длинного и худенького — Элвиком. Они решили, что это — счастливое семейство. Счастливчик — папа, Попрыгунья — мама, а Элвик — их сынок. И имена, по мнению девочек, им очень подходили. А до чего же они оказались прожорливыми!

Ели они все. Выскакивали из поленницы не только за кукурузными хлопьями, но и за кусочками сосисок, за овощами, сырыми и вареными.

Шеридан научилась за обедом прятать недоеденное в салфетку. А когда мама мыла посуду или садилась поболтать с бабушкой, Шеридан и Люси, спросив разрешения, отправлялись на задний двор — якобы поиграть, а на самом деле покормить своих любимцев.

Когда зверьки наедались или просто не вылезали из поленницы, Люси хотела «играть в зверюшек» с Шеридан. Шеридан кидала на траву воображаемую еду, а Люси очень похоже изображала, как Счастливчик или Попрыгунья подбирают лакомые кусочки и засовывают их себе за щеки.

Шеридан знала, долго так не продлится. Обязательно что-нибудь случится. Как всегда.

Но пока все шло прекрасно, и это было похоже на чудо.

На следующее утро Джо позвонил в Шайенн, в Управление охоты и рыболовства, и попросил соединить его с исследовательским отделом. Он сказал лаборанту про посылку, которую отправил несколько дней назад, и спросил, не готовы ли результаты. Его попросили подождать.

Наконец к телефону подошел мужчина, представившийся старшим научным сотрудником, и сказал, что они ничего не получали.

— Будьте добры, посмотрите еще раз. Это очень важно. Раньше у вас ничто никогда не пропадало.

— Ладно, посмотрим. Только никто не помнит никакой посылки. — Мужчина попросил Джо не вешать трубку.

Джо нервничал. Он вспомнил, что парни из Шайенна недолюбливают егерей. Верн много лет назад предупреждал его об этом — рассказывал, что шайеннские начальники считают, будто егеря частенько забывают о том, что они государственные служащие, чья главная задача — защищать местных фермеров и охотников. Неприязнь была обоюдной. Джо никогда не звонил в контору раньше восьми утра и позже пяти вечера, отлично зная, что те, кто ему нужен, бывают на месте только в присутственные часы. Он-то выходил на участок и в пять утра, но в Шайенне свои правила. И биологам — не важно, найдется посылка или нет, — зарплату все равно выплатят.